Чтение 42–й страницы книги ~Женщины~

йогурт, остальные ели стейки, жареную картошку, французский хлеб и салаты.

Бобби с Валери сперли солонку с перечницей, два ножа для бифштексов и
чаевые, которые я оставил официанту.

Мы остановились купить льда, выпить и покурить, затем вернулись в
квартиру. От своего единственного напитка Сесилия расхихикалась и
разговорилась, пустившись объяснять, что у животных тоже бывает душа.
Никто ее мнения не оспаривал. Это - возможно, мы знали. Мы не были уверены
только, есть ли она у нас.

Мы продолжали кирять. Сесилия выпила еще один и остановилась.

- Я хочу посмотреть на луну и звезды, - сказала она. - Снаружи так
прекрасно!

- Хорошо, Сесилия.

Она вышла к бассейну и уселась в шезлонг.

- Не удивительно, что Билл умер, - сказал я. - Он изголодался.

Она никогда ничего не отдает.

- О тебе она говорила за обедом точно так же, когда ты в уборную
выходил, - сказала Валери. - Она сказала: О, стихи у Хэнка полны страсти,
но в жизни он совсем не такой!

- Мы с Богом не всегда выбираем одну лошадь.

- Ты ее уже выебал? - спросил Бобби.

- Нет.

- А Кизинг какой был?

- Нормальный. Но мне действительно интересно, как он с нею столько
терпел. Может, кодеин и колеса помогали. Может, она для него была как одно
большое дитя цветов и сиделка.

- На хуй, - сказал Бобби, - давай-ка лучше выпьем.

- Ага. Если б надо было выбирать между выпивкой и еблей, я бы,
наверное, прекратил ебаться.

- От ебли проблемы бывают, - сказала Валери.

- Когда моя жена уходит с кем-нибудь поебаться, я надеваю пижаму,
залезаю с головой под одеяло и засыпаю, - сказал Бобби.

- Он чткий, - сказала Валери.

- Никто из нас точно не знает, как пользоваться сексом, что с ним
делать, - сказал я. - Для большинства людей секс - просто игрушка: заводи
и пускай бегает.

- А как насчет любви? - спросила Валери.

- Любовь - это нормально для тех, кто может справиться с психическими
перегрузками. Это как пытаться тащить на спине полный мусорный бак через
бурный поток мочи.

- Ох, ну не так же плохо!

- Любовь - разновидность предрассудка. А у меня их и так слишком много.

Валери подошла к окну.

- Народ оттягивается по прыжкам в бассейн, а она сидит и смотрит на
луну.

- У нее старик только что умер, - сказал Бобби. - Оставь ее в покое.

Я взял бутылку и ушел в спальню. Разделся до трусов и лег в постель.
Ничего никогда не настраивается. Люди просто слепо хватают, что попадается
под руку: коммунизм, здоровую пищу, дзен, серфинг, балет, гипноз,
групповые встречи, оргии, велосипеды, травы, католичество, поднятие
тяжестей, путешествия, уход в себя, вегетарианство, Индию, живопись,
письмо, скульптуру, композиторство, дирижерство, автостоп с рюкзаком за
плечами, йогу, совокупление, азартную игру, пьянство, тусовку, мороженый
йогурт, Бетховена, Баха, Будду, Христа, тактические ракеты, водород,
морковный сок, самоубийство, костюмы ручной выделки, реактивные самолеты,
Нью-Йорк, - а затем вс это испаряется и распадается. Людям надо найти, чем
заняться в ожидании смерти. Наверное, мило иметь выбор.

Я свой поимел. Я поднял к губам пузырь водки и дернул из горла.

Русские кое-что понимали.

Открылась дверь и вошла Сесилия. Выглядела она хорошо - со своим
низкосидящим мощным телом. По большей части, американские женщины - либо
слишком тощие, либо без жизненной силы. Если ими грубо попользоваться, в
них что-то ломается, и они становятся невротичками, а их мужья -
спортивными придурками, алкоголиками или автомобильными маньяками. Вот
норвежцы, исландцы, финны знали, как должна быть сложена женщина: широкая
и прочная, большой зад, большие бедра, большие белые ляжки, большая
голова, большой рот, большие титьки, побольше волос, большие глаза,
большие ноздри, а внизу, в центре, - чтоб было и много, и достаточно мало.

- Привет, Сесилия. Заваливайся.

- Сегодня на улице так славно было.

- Я полагаю. Иди поздоровайся со мной.

Она зашла в ванную. Я выключил лампу.

Немного погодя, она вышла. Я почувствовал, как она залазит в постель.
Было темно, но сквозь шторы пробивалось немного света. Я передал ей
пузырь. Она сделала крохотный глоточек, передала бутылку обратно. Мы
сидели, опираясь спинами на изголовье кровати и подушки. Бедро прижато к
бедру.

- Хэнк, а месяц - просто узенькая щепочка. Но звезды - такие яркие и
прекрасные. Это заставляет задуматься, правда?

- Да.

- Некоторые из них мертвы уже миллионы световых лет, а мы все равно их
еще видим.

Я протянул руку и пригнул голову Сесилии к себе. Ее рот приоткрылся. Он
был влажен и хорош.

- Сесилия, давай поебемся.

- Мне не хочется.

В некотором смысле, мне тоже не хотелось. Именно поэтому я и спросил.

- Не хочется? Тогда почему ты меня так целуешь?

- Я считаю, что людям надо не спеша узнавать друг друга.

- Иногда на это нет столько времени.

- Я не хочу этого делать.

Я вылез из постели. В одних трусах дошел до двери и постучался к Бобби
и Валери.

- Что такое? - спросил Бобби.

- Она не хочет меня ебать.

- Ну и?

- Пошли искупаемся.

- Уже поздно. Бассейн закрылся.

- Закрылся? Ну, вода же там есть?

- Я хочу сказать, там свет выключили.

- Это нормально. Она не хочет со мной ебаться.

- У тебя плавок нет.

- У меня есть трусы.

- Ладно, подожди....

Бобби и Валери вышли, прекрасно облаченные в новые, плотно облегающие
купальные костюмы. Бобби протянул мне колумбийского, и я глотнул.

- Что там с Сесилией?

- Христианская химия.

Мы подошли к бассейну. Так и есть, огни погасили. Бобби и Валери
нырнули тандемом. Я сел на край, ноги болтались в воде. Я потягивал водку
из горлышка.

Бобби и Валери вынырнули вместе. Бобби подплыл к краю бассейна.

Он дернул меня за лодыжку:

- Давай, говнюк! Кишка тонка? НЫРЯЙ!

Я глотнул водки еще, поставил бутылку. Нырять я не стал. Я осторожно
опустил себя через бортик. Потом плюхнулся. В темной воде было странно. Я
медленно опускался на дно бассейна. Во мне было 6 футов росту и 225 фунтов
весу. Я ждал, когда коснусь дна и оттолкнусь ногами наверх. Да где же это
дно? Вот оно, а кислород у меня почти кончился. Я оттолкнулся. Медленно
пошел вверх. В конце концов, я вырвался на поверхность воды.

- Смерть всем блядям, сжимающим передо мною ноги! - заорал я.

Открылась дверь, и из квартиры в цоколе выбежал человек.

Управляющий.

- Эй, так поздно купаться не разрешается! Огни в бассейне не горят!

Я подгреб к нему, дотянулся до бортика и посмотрел на него снизу.

- Слушай, хуй моржовый, я выпиваю два бочонка пива в день, и я -
профессиональный борец. По природе своей, я - добрая душа. Но я
намереваюсь купаться и хочу, чтобы огни ЗАЖГЛИ! СЕЙЧАС ЖЕ! Прошу тебя
только один раз!

И отгреб.

Огни зажглись. Бассейн ярко осветился. Как по волшебству. Я догреб до
своей водки, снял ее с бортика и хорошенько присосался. Бутылка почти
опорожнилась. Я опустил голову: Валери и Бобби плавали под водой кругами
друг вокруг дружки. У них хорошо получалось, они были гибки и грациозны.
Как странно, что все вокруг - моложе меня.

С бассейном мы покончили. Я подошел к двери управляющего в мокрых
трусах и постучал. Тот открыл. Мне он понравился.

- Эй, кореш, можешь гасить свет. Я кончил купаться. Ты клевый, малыш,
ты клевый.

Мы пошли к себе.

- Выпей с нами, - сказал Бобби. - Я знаю, что ты несчастен.

Я зашел и пропустил два стаканчика.

Валери сказала:

- Слушай, Хэнк, все эти твои бабы! Ты ведь не можешь их всех ебать, ежу
понятно.

- Победа или смерть!

- Отоспишься - пройдет, Хэнк.