когда я встретил его, он сказал, что Эстрелита Халискос - шлюха. Он знал
все юридические тонкости и мог обвинить ее в шантаже, сняв тем самым
выдвинутое против него обвинение в убийстве.
Эстрелиты выдуманы не самой юной хищницей и ему никогда не дадут добиться
своего оправдания.
Люкас?
побольше. Лучше всего помочь мне в этом мог его другой соперник, который
одновременно являлся другом Толстяка Брауна, - Мигель Домингес.
сразу же перестала петь, обиженно взглянув на меня.
счет. Я еще вернусь.
меня.
вам не повредит пара бокалов за мой счет. Со временем вам не будет цены.
23
важных дел, поскольку он с раздражением ответил на мой телефонный звонок.
Узнав о причине звонка, он немного успокоился.
вас огорчить: дело Брауна в суде не разбиралось, а потому сведения об этой
Халискос представляют чисто дилетантский интерес. Правда, было бы
справедливо реабилитировать его в глазах вдовы.
ответил я. - Толстяк Браун был хорошим человеком, лучше многих из тех,
кого я встретил здесь, в Вадосе. Однако все, начиная с епископа, склоняют
его имя. Теперь, когда вам удалось отразить нападки судьи Ромеро, ваше
положение в среде адвокатов не хуже, чем у Люкаса...
Халискос - самая обычная девка, и ей самой никогда в голову бы не пришло
шантажировать Брауна. Ее научили. И если за ее спиной кто-то был, то
его-то и следует вывести на чистую воду...
словам какой-то девушки. - В голосе Домингеса слышалось явное сожаление. -
С нашей стороны было бы ошибочно, так же как и со стороны тех, кто
обвиняет сеньора Брауна, пытаться использовать первую попавшуюся версию.
Нам просто многое не известно. Я могу лишь обещать, что мы, старые друзья
Брауна, сделаем все, что в наших силах, для него и особенно для его вдовы.
узнать где. Похоже, я натолкнулся на заговор молчания. Видимо, опасались
волнений, подобных тем, что произошли в день похорон Герреро. Вряд ли
Брауна могли хоронить за счет муниципалитета, не был он и осужденным
преступником, однако, обзвонив известные мне кладбища, я выяснил, что там
погребения не будет. Конечно, Браун не посещал регулярно католическую
церковь, но на всякий случай я позвонил в епископат; секретарь подтвердил,
что Браун не был прихожанином и ему ничего не известно о похоронах.
первоначальную смету проекта удалось сократить на четверть миллиона
доларо, однако возражения Диаса оказались весьма серьезными. Я поручил
финансистам заняться подсчетами и отправился на встречу с Энжерсом.
что я могу его ударить, и только в течение разговора принял свой обычный
вид.
Сигейраса.
вы в основном сводили все к тому, чтобы выгнать обитателей лачуг. В
нынешнем положении вам, по-видимому, потребуется добавить к этому какое-то
обоснование, вроде того, что это место понадобилось для складских
помещений, или что-то в этом роде, что не соответствует действительности.
Центр города был хорошо спланирован, там все предусмотрено. Так вот:
готовы ли власти сами выставить Сигейраса или мне по-прежнему необходимо
придумывать формальные предлоги?
Энжерс. - Сам по себе факт, что человек, разыскиваемый полицией,
скрывается, еще не является проступком, за который его можно лишить
гражданства. Будь по-иному, все оказалось бы гораздо проще. Нам нужен план
перестройки района, чтобы законным образом лишить его всех прав.
Браун, я совершенно забыл о цели своего приезда. Мне настойчиво пытались
внушить, что выселению обитателей трущоб нет альтернативы. Но я понимал,
что выгнать их - значило обострить проблему до такой степени, что
правительство вынуждено будет наконец принять меры. Пусть крестьяне не
привыкли жить в современных квартирах, так постепенно привыкнут.
Аналогичные проблемы возникают всегда, когда подобные трущобы сметают с
лица земли.
я.
произнес Энжерс.
изложить все по-испански так, как хотелось бы. А разговор через
переводчика - пустая трата времени. Но я скажу вам, о чем собираюсь
написать.
мыслями.
подготовить проект перестройки района, который может использовать
муниципалитет, чтобы избавиться от Сигейраса так, что ни у кого это не
вызовет возражений. Однако, если не будут приняты меры по размещению
обитателей трущоб, когда план начнут реализовывать, может вспыхнуть
гражданская война.
под монорельсовой станцией стоянки для автомашин. Наилучший выход -
рассредоточить обитателей трущоб по религиозным и прочим признакам,
субсидировав строительство новых деревень, а монорельсовую станцию
оставить в своем нынешнем виде. Имеющиеся фонды следует использовать не
для того, чтобы перестраивать район, а для того, чтобы переселить этих
людей за пределы города. Постройте им новые дома, дайте им скот, землю и
машины, которыми они будут ее обрабатывать. Пригласите пару хорошо
подготовленных экспертов из ООН, которые расскажут им, как надо жить в наш
век. Вот так вы разрешите проблему.
принципе такое решение явилось бы наилучшим выходом из положения. И для
города было бы неплохо, чтобы крестьяне снова вернулись в свои деревни.
Однако не думаю, что они захотят возвратиться назад. От привычки
бездельничать и попрошайничать не так легко избавиться, в вонючих жилищах
Сигейраса они отвыкли трудиться. Но я уверен, что Диас будет возражать.
Нет, согласиться с вашим планом - значило бы признать наше превосходство
над ними. А Диас сам - один из них, и для него отказать им - то же, что и
отказать своим близким. Не сомневаюсь, например, что рядом с Вадосом он
испытывает чувство собственной неполноценности. Вадос - человек
образованный, высокой культуры, объездивший полмира. Диас же - человек от
земли, выходец из крестьян. Он фанатично верит в то, что его народ ничуть
не хуже нас - я имею в виду тех иностранцев, кто получил здесь
гражданство, и местных выходцев из высших кругов. Хаклют, давайте смотреть
правде в глаза: именно тут, как говорится, и собака зарыта. Я разделяю
вашу точку зрения, что народу надо прививать современный образ жизни, но
для Диаса признать необходимость нововведений - значит признать свою
неполноценность.
только видел его на приеме у Вадоса, но я не могу поверить в то, что
человек, поднявшийся до его уровня, откажется признать обоснованные факты.
Мережковский Дмитрий
Березин Федор
Майер Стефани
Суворов Виктор
Майер Стефани
Майер Стефани