Чтение 42–й страницы книги ~Сквозь огонь и воду~

знают, куда такую кучу фальшивых баксов можно пристроить.

Глаза Лебедя засияли от счастья. Наконец-то ему в голову пришла дельная
мысль.

- Шпит, ты не дело говоришь. Прикинь по-другому. Кому-то же они сюда
деньги везли. Вот этим ребятам мы и должны их вдуть.

- А ты не глуп! - присвистнул Шпит.

- Одно плохо, как я понимаю, нас уже вовсю ищут. Поэтому мое предложение:
еще пару дней пересидеть тихо, ничего не предпринимая. Хватит, что мы
засветились с поисками пассажира ?фольксвагена?.

- Черт с вами, могу и вам налить, - Шпит хозяйской рукой налил полные
стаканы вина Садко и Лебедю. - На сегодня отбой. Можете немного оттянуться.

Бандиты, уже несколько дней не пробовавшие спиртного, с удовольствием
выпили.

"Надо дождаться, когда их не будет дома, - подумал Дорогин - Сегодня
соваться опасно. Они, несомненно, вооружены. Один с ножом я с ними не
справлюсь, если хорошенько перетряхну дом, возможно, найду оружие. Деньги
они здесь вряд ли держат. Разве что на карманные расходы."

Он, стараясь не хрустеть ветками, пробрался сквозь кусты и увидел на
шоссе своего шофера. Тот терпеливо дожидался клиента, сидя на багажнике
машины.

- Едем, на сегодня все.

- К ?Черноморской акуле??

- Туда. Только не гони, мне на скорости плохо думается, - напомнил
Дорогин.

Они проехали пару километров. Сергей сидел в задумчивости, не обращая
внимания на то, что пепел с сигареты падает ему прямо на джинсы. ?Я сегодня
же должен позвонить Тамаре в клинику. Она, наверное, волнуется. Поехал - и
ни слуху ни духу... Судьба специально распорядилась так, чтобы Пашка перед
смертью еще раз повидал меня, увидел Тамару. Есть какой-то смысл в том, что
он погиб совсем рядом с детским домом, судьба сама вела его к этому месту...
Еще у себя дома я заметил, какой странный у него взгляд, словно он видел
что-то, недоступное другим, - то, что находится за границей, отделяющей
жизнь от смерти. Хотя нет, все это полная чушь. Я все придумываю. Не случись
трагедии, я бы и не думал об этом."

Дорогин встрепенулся, увидев на шоссе фигуру одиноко бредущего человека.

- Стой, - сказал он водителю. - Завтра, если хочешь, можешь отыскать меня
в гостинице, - и, ничего не объясняя, сунул водителю деньги и вышел на
тротуар.

Таксист лишь пожал плечами.

- Хозяин - барин..

Машина скрылась за поворотом. Дорогин не спеша шел следом за Анатолием
Козловым. Тот решил перед сном пройтись от дома Шпита до своего дома пешком.
Он не чувствовал за собой большой вины, сдав Дорогина бандитам.

"Что мне еще оставалось делать? - думал Козлов. - Он мне чужой человек, а
Шпит - роднее родного."

- Извини, мужик, но, по-моему, ты разогнался, - услышал Козлов за собой
хриплый голос и обернулся.

Его лицо тут же сделалось бледным. Дорогин был единственным человеком,
которого он боялся и не хотел видеть.

- Мужик, ты чего?

- Не догадываешься?

- Я же не со зла и не из вредности.

- Я этого и не говорил.

Дорогин сгреб журналиста в охапку и, как тот ни упирался, потащил его
сквозь хрустящие кусты к обрывистому берегу. Козлов сучил ногами, хватался
за ветки, но силы явно были неравные. Муму бросил Козлова на самый край
обрыва и прижал коленом к земле.

- Теперь ты мне расскажешь все по порядку, честно и откровенно, без
утайки.

Козлов затравленно озирался. Помощи ждать было неоткуда, но особой
агрессивности в нападавшем он не чувствовал.

- Идет, - наконец выдохнул он. - Только это останется между нами.

- Как получится, - равнодушно заметил Дорогин и добавил:

- Не в твоем положении ставить условия.

- Ты специально сказал мне, кто ты такой? Дорогин кивнул.

- Разумеется. И, как видишь, не ошибся. Теперь я знаю твоих сообщников.

- Они не сообщники, - хрипло выдохнул Анатолий. - Это бандиты. Я ничего
не мог сделать, они меня заставили.

- Я не священник, даже не мент, чтобы ты передо мной оправдывался.
Главное, не намерения, а дела. Какого черта я им понадобился?

Козлов прикрыл глаза, подумал: ?Если буду врать, он меня здесь и
прикончит. Хотя нет, он не похож на убийцу, который убивает всех без
разбору?.

В своей жизни журналисту пришлось повидать много. Он хорошо понимал
людей. ?Он способен убить, - подумал Анатолий, - но только в случае
самообороны или мести. Лучше мне отмежеваться от Шпита."

- Я скажу тебе правду, все, что знаю.

- Ты должен сказать больше.

- Не понял...

- Ты, как журналист, владеешь информацией и наверняка делал кое-какие
сопоставления. Они-то мне и нужны, потому что самому мотаться по городу и
узнавать все по крупицам нет времени, - и Дорогин демонстративно посмотрел
на часы.

- Я в пятнадцать минут уложусь, - забормотал Козлов и попытался
подняться.

- Осторожнее, с обрыва свалишься, - предупредил Дорогин, хватая
журналиста за рубашку.

И вовремя: еще немного и Козлов рухнул бы с высокого обрыва на гальку
пляжа. Разбиться бы не разбился, но кости поломал бы.

- Спасибо, - машинально ответил Козлов.

- Не стоит благодарности.

Эти две автоматически брошенные фразы довершили дело. Теперь и Анатолий
полностью доверял Дорогину. И Сергей готов был поверить в то, что услышит.

- Шпит - отпетый головорез, и его подручные - Садко с Лебедем тоже.

- Мне показалось, они твои друзья?

- Он важный человек в городе, и я не могу с ним не считаться, если он
чего-то требует, приходится выполнять.

- Это лирика, - напомнил Дорогин.

- Когда выловили автодиспетчера из аэропорта, я сразу понял: это почерк
Шпита. Диспетчер сдал информацию о том, что в Сочи прибудут деньги и их
повезут в Абхазию. Вот и поплатился за это жизнью - утопили.

- Кто такой диспетчер?

Козлов улыбнулся. Он вновь почувствовал себя в своей тарелке - человеком,
которому известно многое.

- Это интересная семейка. Пятеро братьев, все раньше жили в Новом Афоне.
Самый знаменитый из них - старший. В восьмидесятых годах он убил жену и ее
любовника, отрезал головы и где-то повесил их сушить. Так и не рассказал
милиции, куда девал головы. Отсидел свой срок, вышел и поселился в горах,
возле Нового Афона. Головы теперь у него стоят прямо в доме. С тех пор он ни
с кем не контактирует, только с братьями.

- Да уж, тут земля обетованная, - пробормотал Дорогин.

- Вы не подумайте, он, по местным понятиям, уважаемый человек. Не каждый
способен на такой подвиг. Его, несмотря на то, что он грузин, абхазы не
тронули. А остальные братья подались кто куда: один - в автодиспетчеры,
другие - в партизаны. Я как-то материал об их семейке в газету написал,
потому и знаю их историю. Ее в Новом Афоне все друг другу пересказывают.

- Неужели диспетчер верил в то, что Шпит оставит его в живых? Козлов
ухмыльнулся.

- Нет, все не так было. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. До сих пор никто не
может опознать мужчину, сдававшего фальшивую сотню и застрелившего
милиционера. Странная история, согласитесь. Или, может быть, вы о ней ничего
не знаете?

- Слышал.

- Его зовут Давид. Он младший брат автодиспетчера. Я в морг зашел,
переговорил с судмедэкспертом. Он мне кое-что рассказал. Говорит, что
мужчина этот довольно часто стреляет из АК: следы пороха сохранились даже в
постиранной одежде, мозоль на пальце, синяк на плече. В Сочи и Адлере
бандиты из АК не стреляют. Тут давно весь бизнес попилен, поделен. Если и
случаются разборки, то лишь с пистолетами и ножами, или бомбу втихаря
подложат. Автомат для города - шумное оружие... С виду мужчина - грузин, я
присмотрелся к нему, вспомнил: раньше я его в Новом Афоне видел, когда
материал о засушенных головах писал. Давид его зовут, он младший брат
автодиспетчера.

- Вспомнил и никому не сказал?

- Зачем?! Если бы спросили, я, может, и сказал бы. Тебе же рассказываю.

- Гнусный вы народец, журналисты.

- Профессия обязывает, тут уж ничего не поделаешь, при всем моем
расположении.

Козлов и сам не понимал, какую ценную информацию подбросил Дорогину.
Теперь все становилось на свои места. Теперь Муму сообразил, откуда взялась
фальшивая сотня, за которую Давид поплатился жизнью.

- Из какого банка пришли деньги? Ты в статье об этом писал, - спросил
Дорогин.

- Из московского. ?Золотой червонец? называется. Банк ничем особенным не
примечательный, если не считать того, что выстоял в дефолт.

Дорогин поднялся, отряхнул колени от налипшего песка.

- Свободен, - он хлопнул Козлова по плечу.

- В самом деле? - не поверил в удачу Анатолий.

- Свободен, но от тебя требуется небольшая услуга. Если выполнишь, то
жить останешься. Нет - пеняй на себя, журналист...