Чтение 42–й страницы книги ~Шальные деньги~

- Вы из Москвы звоните?

- Да, - послышалось из трубки.

- Вы Кирилл Андреевич?

- Я звоню по его поручению.

- Кругловский очень ждал вашего звонка, оставьте свой
номер, он вам перезвонит. Я же понимаю, деньги на межгороде
щелкают.

Мужчина коротко хохотнул.

- Если на его поиски уйдет не больше двадцати минут, то
я подожду.

- Минут пять, не больше, не вешайте трубку.
Запыхавшаяся секретарша вбежала в больничную палату и сходу
выпалила:

- Виктор Феликсович.., из Москвы.., срочно. Кругловский
побежал, бросив пациента с раскрытым для осмотра ртом, Ирина
едва успевала за ним. Психиатр схватил трубку и, даже не
успев перевести дыхание, выпалил:

- Кругловский слушает. Кирилл Андреевич, вы?

- Он просил меня позвонить вам.

- Только позвонить? - в голосе психиатра чувствовалось
разочарование.

- Не только, он еще просил передать вам небольшую
посылочку, то, что вам обещал.

Кругловский вздохнул с облегчением и только тут понял,
что секретарша, стоявшая рядом, слышит весь разговор.

- Извините, я сейчас перейду на свой телефон.

Он подал трубку Ирине, как обычно, переходя в свой
кабинет, и бросился к другому аппарату, не забыв захлопнуть
за собой дверь. Ирина приложила трубку к уху, чтобы понять,
когда произойдет соединение.

- Виктор Феликсович, я буду в ваших краях завтра,
позвоню вам из города под вечер. Будете на месте?

- Конечно, на этом же телефоне.

- Значит, от шести до восьми я вам звоню.

- Это точно?

- Абсолютно, вы получите то, что вам обещали, если,
конечно, не произойдет землетрясение, но в наших краях их
давненько не случалось.

- Жаль, что сам Кирилл Андреевич не приедет.

- Что ж поделаешь, он на государственной службе,
человек занятой, до встречи.

Когда психиатр вышел из кабинета, еще теплая от рук
секретарши трубка в приемной лежала на рычагах аппарата.

- Ты этого звонка ждал?

- Именно, спасибо тебе, он многое решает.

Теперь можем ехать к морю с легким сердцем.

***

Виктор Кудрин изъездил бывший Советский Союз вдоль и
поперек. В Пырьевске ему доводилось бывать два раза,
последний - восемь лет назад, так что дорогу он помнил
неплохо.

Город не изменился за эти годы, словно время не
коснулось его. То ли дело Москва! Меняется на глазах каждый
день, каждый час, каждую минуту. - Уедешь на месяц,
"%`-%hlao и можешь не узнать улицу. Где был гастроном,
сейчас раскинулось роскошное казино, а, смотришь, через два
месяца и казино куда-то исчезло, уже красуется вывеска
"Банк".

А какие метаморфозы происходят с домами начала
девятнадцатого века! Появляются разношерстные стеклопакеты,
которые ставят фирмы, снимающие офисы в этих домах, потом
часть фасада закрывают вывесками, за пару недель появляются
пристройки, и незаметно от дома ничего не остается. Вроде не
памятник архитектуры, указанный во всех справочниках, стоял
на улице, а холерный барак.

Пырьевск же, каким был, таким и остался. Те же
покосившиеся заборы, покрашенные той же краской и в тот же
цвет, словно запас краски бесконечен и хранится она в
городских подвалах, заготовленная на столетия вперед. Даже
деревья, как показалось Кудрину, не стали выше, все такие же
пыльные, такие же густые.

Ничто не радовало глаз столичного жителя в
провинциальном, Богом забытом городке.

"Сделаю свое дело и навсегда забуду сюда дорогу", -
крутилось в голове наемного убийцы.

Он поколесил на автомобиле по центру города, проехал
мимо психиатрической лечебницы, возле церкви; чтобы не
примелькаться, нигде не останавливался.

В Пырьевск он приехал на краденом автомобиле, с
фальшивыми номерами, с липовыми документами. Все
складывалось как нельзя лучше. Милиции в городе было мало,
лишь дважды мелькнул мундир, да и то в очереди за пивом. Как
ни удивительно, в Пырьевске не было даже военных - лишь
мужчины с велосипедами, дети с самокатами, да женщины с
авоськами.

Казалось, в городе никто не беспокоится о своем внешнем
виде. Мужчины ходили в спортивных штанах, шлепанцах, в
майках-соколках, женщины - в ситцевых платьях, сандалиях и
резиновых пестрых шлепанцах. "Наверное, у них здесь
национальный костюм такой. Костюм аборигенов средней полосы
России".

Покрутившись по Пырьевску и осмотрев все
достопримечательности, Кудрин выехал за город. Убирать людей
для Виктора Кудрина было не в новинку. Как каждый
профессионал, он имел несколько отработанных до мелочей
схем. Теперь оставалось притереть одну из них к местным
условиям.

Убить человека технически несложно, если знаешь
анатомию. Можно убить даже иголкой, можно голыми руками,
ударом ноги, кирпичом, бутылкой, можно толкнуть человека
так, что мозги вывалятся из черепа на асфальт, можно дать
две капли яда, и человек в течение трех секунд распрощается
с жизнью, а еще через час остынет.

Самая же большая сложность для убийцы - избавиться от
трупа, причем так, чтобы его отыскали не скоро, и тем самым
обезопасить себе жизнь, получив время уничтожить улики.

Идеально для этих целей подходило болото. Если труп
утонет в трясине, то его в лучшем случае могут откопать
`e%.+.#( лет через сто или мелиораторы при осушении
трясины. Но местность возле Пырьевска отличалась сухостью.
Мог бы подойти и недавно заброшенный карьер, еще не заросший
травой и кустами, - подтащить труп под откос и обрушить на
него землю. Но, к сожалению, и карьера поблизости не
нашлось.

Можно было отправиться в перелесок и закопать труп под
какой-нибудь елочкой или березкой, но эта работа требовала
времени. Надо заранее выкопать яму, затем замаскировать ее.

"Подойдет и река", - решил Кудрин, остановив машину на
обрывистом берегу. - "Глубина тут подходящая", - подумал он,
задумчиво глядя в темный омут.

На всякий случай он взял кусок земли и бросил его в
омут. "Метров пять будет, - решил Кудрин. - Теперь нужно
найти груз, чтобы потом не лазить в потемках".

Найти в России какую-нибудь железяку труда не
составляет. Подъезжаешь к полю, к бывшей развалившейся ферме
и бери металл. Так Виктор Кудрин и поступил. Он подъехал к
полуразвалившейся силосной башне и почти сразу наткнулся на
рессору. Рессора была тяжелой и ржавой. Но качество Кудрина
не интересовало. Металл предназначался не для переплавки и
не под окраску. Убийцу интересовал лишь вес. Железяка должна
была как можно дольше удерживать вздувшееся безобразное тело
под водой.

Рессору Кудрин бережно положил рядом с мотком белого
капронового шнура в багажник, затем брезгливо отряхнул руки.
Достал из машины бутылку с уже теплой минеральной водой,
полил вначале на одну руку, затем - на другую, тщательно
вытер их. "Порядок", - решил он, взглянув на часы.

Ему оставалось лишь ждать, когда начнет темнеть. Он
загнал автомобиль в лесок, под тень березы, и, раскрыв
настежь дверцы, отодвинул переднее сиденье. Теперь он мог
позволить себе расслабиться, наслаждаясь прохладным ветерком
и щебетом птиц. Запахи постоянно менялись: то пахло спелой
рожью, то медом, то пылью проселочных дорог, то нагретым
асфальтом. "Чудесное место, только город не ахти".

Куприн ловил мгновения жизни, словно это ему предстояло
сегодня умереть. Убийца знал верное правило: никогда не
отождествляй себя с жертвой, никогда не смотри на мир ее
глазами и никогда не пытайся понять, зачем тебе заказали