Чтение 42–й страницы книги ~Мрачная девушка~

отдельного человека. Толпа стремится разорвать слабого на части и
заглотить раненого. Человек может симпатизировать проигравшему, но хочет
быть на стороне победителя.

О результатах эксперимента сообщили все газеты. Он оказался
драматичным и зрелищным. В нем было что-то от азартной игры. Защита многое
поставила на кон - на одну единственную карту, а человеческой натуре
свойственно, затаив дыхание, следить за исходом игры, когда ставки так
высоки, причем сделаны только на одну карту.

Читатели с жадностью поглощали отчеты. Теперь они считали, что исход
дела решен. Дон Грейвс доказал свою возможность точно определить, кто
находится в комнате, именно с того места, с которого он видел, как
совершалось преступление, и при абсолютно идентичных условиях.

Взгляды зрителей теперь фиксировались не на свидетелях, а на
обвиняемых, в особенности на стройной фигуре Фрэнсис Челейн.

Старые волки, участвовавшие во многих юридических битвах и проведшие
много часов на различных судебных процессах, знают, что это самый зловещий
знак в зале суда. При начале слушания дела внимание зрителей обращено на
обвиняемых. Они с любопытством наблюдают за лицами подсудимых: не появится
ли какое выражение, которое отразит их чувства. Средний зритель любит
следить за обвиняемыми, представлять его в центре событий, окружающих
преступление, и приходить к выводу о его виновности или, наоборот,
невиновности, в зависимости от того, как обвиняемый вписывается в
придуманную зрителем схему.

Затем, когда слушание продолжается уже какое-то время, зрителей
интересует уже само преступление, раскрываемые факты. Они концентрируют
свое внимание на свидетелях, судье, представителях защиты и обвинения и
внимательно слушают аргументы.

Пока вопрос остается спорным, интерес сосредоточен на исходе дела, и
зрители продолжают фиксировать взгляды на свидетелях и адвокатах - актеров
разворачивающейся драмы. Однако, если какое-то событие приводит показания
к кульминации, снимает элемент неопределенности, убеждает зрителей в
виновности подсудимого, взгляды автоматически переводятся на него, не
представляя теперь, как он совершал преступление, а рассматривая
заключенного с тем любопытством, с которым толпа изучает приговоренного к
смерти. Они мысленно ужасаются, представляя, как ранним утром какие-то
руки будут тянуть сопротивляющегося человека из его камеры и как он
заплетающимися ногами пройдет последние несколько шагов в своей жизни.

Это знак, которого боятся адвокаты, вердикт толпы, решение,
показываемое в древние времена опусканием большого пальца вниз. Именно это
означает, что критическая точка пройдена, и обвиняемый приговорен.

Опытный адвокат по уголовным делам, который прошел сквозь паутину
множества судебных процессов, всегда знает, подмечает и опасается
подобного переключения интереса. Обвиняемые не представляют его фатального
значения, иногда они самодовольно улыбаются, с удовлетворением замечая,
что внезапно оказались в центре внимания зрителей. В противоположность им,
адвокат защиты, сидящий перед ними за отведенным для него столом,
обложившись юридической литературой, хотя и сохраняет на лице безмятежное
выражение, чувствует, как у него все сжимается внутри от силы подобного
молчаливого вердикта.

В этом случае молчаливый вердикт был уже вынесен. Виновны в
предумышленном убийстве первой степени - для обоих обвиняемых. И никакой
пощады.

Ровный голос судьи Маркхама нарушил напряженную тишину в зале.

- Свидетельские показания давал Дон Грейвс. Проводился перекрестный
допрос. Слушание было отложено на прошлой неделе для проведения с участием
этого свидетеля эксперимента, предложенного защитой, на который
согласилось обвинение. Господа, вы хотите, чтобы результаты эксперимента
были приобщены к делу в качестве доказательства?

Клод Драмм поднялся на ноги и язвительно заявил:

- Это было эксперимент, проводившийся по вызову защиты и максимально
справедливый по отношению к обвиняемым. Условия эксперимента были
предварительно согласованы с защитой. В нем участвовал свидетель,
находящийся в настоящий момент на месте дачи свидетельских показаний.
Условия были максимально приближены к тем, при которых совершалось
преступление. Я прошу приобщить результаты эксперимента к делу в качестве
доказательства.

Судья Маркхам повернулся к Мейсону.

Теперь адвокат защиты встал из-за стола.

- Мы не возражаем против приобщения результатов эксперимента к делу,
однако, это не является частью нашего перекрестного допроса. Они должны
быть представлены в результате допроса этого свидетеля выставившей
стороной после перекрестного допроса. Следовательно, неправильно ставить
проблему перед Судом в настоящий момент слушания дела. Однако, если
заместитель окружного прокурора выразит желание допросить этого свидетеля
по результатам эксперимента, _я _н_е _с_т_а_н_у _в_о_з_р_а_ж_а_т_ь_.
Конечно, при условии, что мне будет предоставлено право провести
перекрестный допрос различных свидетелей проведения эксперимента
относительно обстоятельств, сопутствующих ему.

О судье Маркхаме говорили, что еще не родился адвокат, который смог
быв удивить его, когда он восседал на скамье и руководил слушанием дела.
Теперь он уставился на Мейсона, словно пытался прочесть, что задумал
адвокат защиты. Смотрел он широкими от удивления глазами.

Мейсон спокойно и безмятежно встретился с ним взглядом.

- Я могу продолжать перекрестный допрос этого свидетеля? - спросил
Мейсон.

- Продолжайте, - разрешил судья Маркхам.

- Вы знаете, какую деловую активность вел Эдвард Нортон? - обратился
к Дону Грейвсу адвокат.

- Я полностью в курсе всех его дел, - ответил свидетель.

- В таком случае, вы должны знать, когда заканчивается срок действия
страхового полиса, лежавшего на столе Эдварда Нортона, не так ли?

- Да.

- Когда заканчивается срок его действия?

- Двадцать шестого октября текущего года.

- Значит, срок действия страхового полиса закончился через три дня
после смерти Эдварда Нортона?

- Все правильно.

- Не является ли фактом то, мистер Грейвс, что вы испытываете
враждебность, какое-то предубеждение против Фрэнсис Челейн, обвиняемой по
этому делу, в связи с тем, что она вышла замуж за Роберта Глиасона?

Вопрос вызвал удивление, и по залу суда пробежал шумок, означавший
внезапное включение внимания зрителей, которые сели на самые краешки
стульев, чтобы лучше видеть и слышать происходящее.

- Это неправда! - закричал Дон Грейвс с чувством. - Я сделал все
возможное, чтобы не впутывать Фрэнсис Челейн в эту историю. Я сейчас даю
показания только потому, что мне вручили повестку и я обязан был явиться в
Суд.

- У вас нет предубеждения против Фрэнсис Челейн ни по каким другим
основаниям?

- Нет.

- А против Роберта Глиасона?

- Нет. Я не испытываю дружеских симпатий к Роберту Глиасону, потому
что плохо его знаю, но к мисс Челейн у меня совсем другие чувства. Я не
сказал бы ни слова в этом зале суда, которое могло бы связать ее с
убийством Эдварда Нортона, если бы я не был абсолютно и вне всяких
разумных, обоснованных сомнений уверен в том, что говорю правду.

- У меня больше нет вопросов, - заявил Мейсон с видом побежденного.

Клод Драмм поднялся на ноги. В его голосе слышались победные нотки:

- У меня есть несколько вопросов к этому свидетелю. При перекрестном
допросе у вас, мистер Грейвс, пытались выяснить, участвовали ли вы
когда-нибудь в эксперименте при условиях, идентичных тем, что окружали
совершение преступления, с целью определения, сможете ли вы опознать лиц,
находившихся в кабинете Эдварда Нортона, когда его убили, не так ли?

- Да, мне задавали такой вопрос, - ответил Дон Грейвс.

- После того, как вам задавали такой вопрос, участвовали ли вы в
эксперименте при точно таких же условиях?

- Да, сэр.

- Опишите, пожалуйста, условия, при которых проводился эксперимент, и
его результаты, - попросил Клод Драмм.

- Эксперимент проводился ночью, - медленно начал Дон Грейвс. Зрители
в зале затаили дыхание, чтобы слышать каждое его слово. - В кабинете
Эдварда Нортона находилось трое мужчин и две женщины. Одна женщина была
одета в черное, другая - в розовое. На одном из мужчин был синий сержевый
костюм, на другом - твидовый, на третьем - костюм из шотландки. Я знал
всех мужчин, но женщин раньше никогда не видел. Также присутствовали
представители прессы, вы, мистер Драмм, и мистер Мейсон.

- И что произошло?

- Мы сели в машину и поехали по петляющей дороге вверх по
возвышенности к главному бульвару. Когда машина оказалась в той точке, где
в ночь убийства у меня вырвался возглас, судья Пурлей велел мне оглянуться
назад. Я оглянулся и продолжал смотреть, пока машина не обогнула поворот и
дом не скрылся из моего поля зрения.

- Что вы увидели?

- Я увидел женщину в розовом платье, стоявшую в том же положении, что
и мисс Челейн в ночь убийства Нортона, а также мужчину в синем сержевом
костюме, замахивающегося тростью над стулом, в котором сидел мистер
Нортон, когда его убили.

- Вы можете проводить перекрестный допрос, - с победным видом
повернулся к Мейсону Клод Драмм.

- Вы не рассказали всего, что имело место во время проведения