Чтение 42–й страницы книги ~Меня создала Англия~

Так и не придумала она никакого плана, а он уже уходит. Она догнала его
у лифта. Холл уехал один, Энтони остался с нею наверху.

- В чем дело, старушка?

- Мне нужно поговорить с тобой, - сказала Кейт. Рано или поздно он
забудет ее, думала она, но это слабое утешение (рано или поздно он забудет
и меня). - Я толком не разглядела тебя, - продолжала она, - мне хотелось
многое сказать. О прошлом, - умоляюще сказала она.

- Теперь я буду добросовестным корреспондентом, - пообещал Энтони. -
Три страницы каждое воскресенье.

Его добродушие бесило ее, оно отражалось в зеркалах длинного коридора,
гримасничало в зеркальных маршах лестницы, искрилось в хромированных
дверях лифта. - Это все, что я заслужила, - сказала она. - Три страницы в
неделю. А я ради тебя работала годы. И только об одном думала: как помочь
тебе, а теперь какая-то сука... - Она презирала свои слезы - очень это
жалкое оружие; не станет она их утирать и козырять ими не будет, пусть
текут, как заливает лицо дождь, когда идешь без шляпы.

- Это не так, Кейт, - возразил Энтони, - я тебя люблю. - Он с
торопливым замешательством посмотрел в глубь лифта. - Меня ждет Холл. Надо
идти. - Слабо сжал ее руку. - Я люблю тебя, Кейт. Правда. Больше всех на
свете. А Лу... В нее я влюблен. По-сумасшедшему. Она бы тебе тоже
понравилась, Кейт. - Сейчас прочтет какую-нибудь мораль. - Любить и
влюбиться, Кейт, - разные вещи.

- А-а, иди ты к черту! - взорвалась она и, размазывая слезы, побежала
по коридору. За ее спиной он крикнул в шахту:

- Иду, Холл, - нажал звонок лифта. Перед дверью она привела в порядок
лицо, словно удаляла с него не слезы, а самого Энтони.

Крог встретил ее вопросом:

- Где Холл? - Ее поразило, какой он раздраженный и озабоченный.

- Он ушел с Энтони, - ответила она.

- Как здесь душно, - сказал Крог. - Холл курит совершенно мерзкие
сигареты. - Он распахнул рамы и перегнулся через подоконник. - Я ищу
Холла.

- Мне тоже пора честь знать, - нерешительно заметил капитан Галли,
крутя в пальцах пустой бокал и скучая над карточным столиком, фишками из
слоновой кости и полной окурков глубокой пепельницей.

- Не уходите, - попросила Кейт. - Выпейте еще. - Она наполнила три
бокала, но Крог за своим не подошел. - Будем живы, - сказала она словами
Энтони.

- Какой туман, - проговорил Крог.

- Нужно было отправить их домой в автомобиле.

- Холл захотел пройтись, - раздраженно пояснил Крог. - Сказал, что
хочет пройтись. - Он закрыл окно.

- В таком тумане от автомобиля мало проку, - сказал Галли. - Пешком
быстрее. На автомобиле можно сковырнуться в озеро в два счета. - Он
отобрал из колоды несколько карт. - Вы знаете такой пасьянс, мисс Фаррант,
- "Шалун"?

- Я не люблю пасьянсы.

- Этот вам понравится. Сначала закроем валеты - вы следите? Они и есть
шалуны, ха-ха!

- Это чей бумажник? Энтони? - спросила Кейт.

- Нет, Холла, - сказал Крог. - Я поздно заметил.

- Вот не подумал бы, что Холл способен оставить деньги, - сказал Галли.
- Вы видели, как он держит карты, ха-ха? Скряга, верно? - Эта мысль
доставила Галли огромное развлечение; он вообще не скучал в компании,
всему радовался как ребенок, ему достаточно было показать палец.

- Сегодня еще будут слезы, - сказала Кейт.

- Что? - переспросил Галли, из учтивости отвлекаясь от "Шалунов". - Что
вы говорите, мисс Фаррант?

- В чем дело, Эрик? - спросила Кейт. - Выпей. Ты устал.

- Я уже смываюсь, - сказал Галли. - Ага, "Шалун"! Ха-ха!

- Нет, не уходите, - сказал Крог. - Я еще не хочу спать. Рано.

- Лифт поднимается.

- Это Холл спешит за своими деньгами, - сказал Галли. - Давайте спрячем
бумажник.

- Вы самый порядочный шалун, - раздраженно сказала Кейт.

Лифт остановился этажом ниже.

- Для первого раза почти получилось, - сообщил Галли, тасуя карты. -
Однажды я учил одного француза. Ничего не вышло. Он все время жульничал. А
пасьянс теряет смысл, если жульничать.

Крог толкнул раздвижные двери и прошел в кабинет с дорогими книгами и
скульптурой Миллеса, оттуда в спальню. Они видели, как он глотал таблетки.

- Что случилось, Эрик? - спросила Кейт.

- Голова разболелась. - С полоскательницей в руке он повернулся в их
сторону и крикнул через две комнаты: - Что в этом пакете?

- Галстуки, - ответила Кейт.

- Разве у меня мало галстуков?

- Эти сегодня выбрал для тебя Тени.

- Тони?

- Развяжи. Они должны быть хорошие, раз их выбрал Тони.

- Они мне не нужны. Отошли их обратно.

- Он уже заплатил за них.

- Напрасно. Ты должна была остановить его, Кейт.

- Он чувствует к тебе признательность, хотел что-то сделать для тебя.

- С какой стати мне делают подарки? - возмутился Крог. - Я могу купить
сам. Холл подарил запонки. Мне их и так девать некуда.

- Ладно, - сказала Кейт, - я отошлю галстуки обратно. - Она прошла в
спальню, взяла пакет. - Ты выпил весь аспирин. Что с тобой, Эрик?

- Ничего. Голова болит.

- Посмотрю, что он купил. - Она развязала сверток; галстуки были
подобраны в тон, вкус у него, конечно, хороший. - А почему тебе не носить
эти?

- Нет. У меня уже есть. Отошли их обратно.

Она отнесла галстуки к себе в комнату и положила в ящик с бельем.
Прозвенел звонок лифта; в гостиной щелкнул картами Галли; ничего я не
придумала, думала она, дала ему уйти да еще напоследок сказала: "Иди к
черту". Трудно простить себе такую неосторожность. Слуги, гадавшие на
кофейной гуще, нянька, бросавшая соль через левое плечо, с детства
приучили ее следить за словами, сказанными на прощанье. Поссорьтесь, если
нужно, только успейте до полуночи помириться. "Иди к черту" - это терпимо
в начале вечера, но не в конце; для встречи сойдет, но расставаться так
нельзя. В детстве бываешь осмотрительнее - смерть ходит рядом, ты еще не
научился держать жизнь за глотку. Она ласково перебирала галстуки,
укладывала их в порядок.

- Вот ваш Холл, - встретил их Галли, - что я говорил? Я знал, что он
вернется. - Лифт остановился - действительно, Холл.

Он вошел, зажав в руке шляпу, худой, застывший, в тесном пальто,
хмурый. Туман набился ему в глаза, комом застрял в горле. Он хрипло
выговорил:

- Я забыл свой бумажник.

- Вот он. Холл, - сказал Крог. Холл тянул время, рукой в желтой
перчатке растирая горло, словно хотел сказать что-то и тщетно ждал
подсказки.

- Я пойду с вами. Холл, - сказал Галли, но и это не развязало язык
Холлу.

- Энтони тоже вернулся? - спросила Кейт. Ей показалось, что у себя в
горле он растирает комок нестерпимой боли, выпрашивая даже у нее хоть
каплю сострадания к своим мукам. Но она не верила ему и не желала входить
в его положение. - Он не пришел с вами?

- Нет, - сказал Холл, - я с ним распрощался и пришел один.

- Выпейте, Холл, - сказал Крог.

- Благодарю, - сказал Холл. - На улице просто горло перехватывает. А
войдешь, выпьешь, - он вскользь и неуверенно улыбнулся, - и все опять
хорошо, все о'кей.

- Сейчас он уже добрался, - сказала Кейт. - Я позвоню.

- Вы раскладываете пасьянс, Холл? - спросил Галли, выпуская на стол
"шалунов".

- Пасьянс? Нет, - сказал Холл. - Нет, - эхом отозвался голос в трубке,
- капитан Фаррант еще не приходил.

- Попросите его позвонить, когда он вернется, - сказала Кейт. - Говорит
его сестра. Даже если поздно. Передайте, что я жду его звонка. Да, в любое
время. Меня беспокоит плохая примета, - пояснила она мужчинам и с грустной
нежностью добавила: - Это что-то невероятное: теперь он называет себя
капитаном.

7

Минти стоял у дверей - разбирал имена, разглядывал венки; огромный
венок от Крога, маленький от Лаурина; он обратил внимание, что нет венков
от Кейт и Холла. Гроб плавно заскользил по рельсам к подножию угловатого
распятия; раскрылись дверцы, пропустили и захлопнулись. Через микрофон в
алтаре хлопающие звуки огня наполнили громадное холодное здание. Минти
перекрестился: стоило ради этого выуживать тело из воды? Он испытывал ужас
перед огненным погребением.

Кейт и Крог стояли в первом ряду, за ними старик Бергстен, Холл и
Галли; посланник прислал венок. Ближе к выходу стояли два-три служащих,
женщина из гостиницы, снаружи толпились желающие посмотреть, как выйдет
Крог. Кто-то привел ребенка показать похороны, тот не понимал, зачем нужно
стоять спокойно, чего так долго ждут, почему вокруг тихо и неинтересно;