опустившись на песок, разочаровал.
задняя нога ступает в след правой передней, а собаки лапы раскидывают,
поэтому след задней ноги у них не попадает в след передней.
передвижениями из-за укрытия, и мне стало жутко. Последний раз я видел
волка лет восемь назад в зоопарке. В вольере он представлял из себя жалкое
зрелище - свалявшаяся шерсть, безучастный к окружающему взор. Если теперь
его вольные соплеменники надумают посчитаться за своего собрата,
обреченного на жизнь и смерть в неволе, мы ничего не сможем им
противопоставить. Одним ножом на троих много не навоюешь. Поразительно, что
всю ночь мы спали, как младенцы после сытного обеда, не подумав об
элементарных мерах безопасности - приходи и режь как баранов, запоздало
испугался я. Теперь следы попадались беспрерывно.
рельефный отпечаток.
подняли в воздух стаю диких уток. Они отлетели метров за пятьсот и снова
сели на песок.
разбросанные по берегу перья, - хотя не исключено, что это корсаки, -
уточнил он.
наугад в сторону стаи - и жаркое обеспечено!
пляжа, по которому мы пробирались, опасливо косясь на уходящую вверх
отвесную стену. Вдруг от наших шагов или голосов отколется глыба известняка
тонн на сорок? На высоте нескольких десятков метров по всей длине обрыва
тянулась идеально ровная полоса. Наверное, тысячи лет назад она обозначала
уровень моря, отсюда и ее неестественная прямизна.
правильно, покинув лагерь. Бродить под обрывом ночью среди волков,
наверное, небезопасно. Возвращаться назад, ничего не разузнав, не
поднявшись, как мы планировали, на плато, но уже протопав восемь километров
- глупо. Значит, идем дальше! Человек всегда надеется, что впереди его
ожидает лучшее, хотя практика показывает, что это далеко не так.
прохладе. Сергей, точно собака-ищейка, рыскал по сторонам, осматривал,
обнюхивал каждый подозрительный след, камень.
случилось ли что, закричал откуда-то сверху:
Щель, тянущаяся сверху, в основании камней расширялась, образуя небольшую
узкую пещерку. В глаза сразу бросился полуразрушенный каменный очаг. Внутри
пещеры земля была устлана сухими ветками.
стояла добротная алюминиевая, не меньше шести метров в длину, лодка Вокруг
нее были разбросаны металлические части мотора.
таким дефицитом не разбрасываются!
крушение. Чудом выбросился на песок, жил в пещере, пытался чинить мотор, а
потом, бросив все, ушел искать спасение. А может, и не успел уйти...
положением. Я смотрел на лодку, пещеру, костровище и представлял неумолимо
разворачивавшиеся здесь события. Я уже знал, как это случается. Вначале у
них кончилась вода. Они собирали языком с камней выступавшую по утрам росу.
Пили морскую воду. Голодали, пытались поймать уток. Боролись за нормальные
бытовые условия, потом только за средство передвижения. В отчаянии собирали
и вновь разбирали не желающий запускаться мотор. Пробовали выйти на веслах.
Пытались сохранить жизнь - успешно ли только? Быть может, мы, идя по старым
следам, поэтапно повторяем их судьбы?
впереди, мы упремся в осыпь, непреодолимой плотиной перекрывшую песчаный
пляж. И в этом тупике обнаружим самое страшное - тела людей, шедших до нас.
Я брел, смиряя свои чувства с увиденным. Нельзя сейчас распускать фантазию.
Раздумья спасения не принесут. Помочь могут только ноги, на их силу и
резвость наша надежда...
осознавал, что именно меня встревожило, но насторожился, затаил дыхание.
Морская жизнь приучила к непредсказуемости поворотов судьбы. Отвечать на
них размышлением некогда. Тут действуют инстинкты, как у животных -
потенциальных жертв хищников. Спасает только реакция. Вначале отпрыгивай,
потом размышляй. Если бы зайцы соображали, куда им бежать при неожиданном
выстреле, а не бросались отчаянным прыжком к ближайшим кустам, их давно бы
извели на мясные пирожки. Мы научились чувственному, свойственному
животному миру восприятию: не видеть опасность, а ощущать ее всеми порами
тела, перерабатывая в информацию непонятные шумы, оптические явления,
колебания воздуха, цвета, которые обычно не замечаем. Вот сейчас произошло
что-то, не поддающееся мгновенной оценке. Я еще не знаю, бояться, смеяться
или относиться к этому событию безразлично, но уже сгруппировался и
приготовился к действию. Шарю напряженными глазами вокруг. Сердце
впрыскивает в кровь адреналин, подготовляя мышцы к взрывным нагрузкам. В
долю секунды организм мобилизовался для прыжка, бега, борьбы. Теперь
очередь разума.
Ничего страшного. Что я слышу? Ничего необычного. Нет! Ошибка! Слышу! Шум
прибоя. Почему привычный шум волн так встревожил меня? Слышу его с двух
сторон! От моря и от обрыва.
скоростях записывают на магнитофон звуковую информацию. Передают ее единым
импульсом. Потом, при расшифровке и воспроизведении, секундную запись
растягивают на часы звучания. Я не обдумывал эти мысли в отдельности, я
схватил их все разом. Разом осмыслил. Разом принял решение. Со стороны все
предпринятое мною выглядело лишь как мгновенная остановка в движении. Я
закончил шаг, уже зная - ничего страшного не произошло. Просто голая
стометровая площадь известковой стены, отражая звуки, моделирует
пятисложное эхо!
обрывки последнего слога, а целое или даже два коротких слова, причем
слышать в многократно усиленном звучании.
возвращенными голосами.
описать половины. Цветные известняки. "Каменный цветок" - так мы определили
для себя скопление вертикальных известковых плит, расходящихся в стороны,
как лепестки распустившейся лилии. "Открытая книга" - две идеально ровные
пятнадцатиметровые глыбы, стоящие вплотную друг к другу, как две страницы.
Щель, идущая между ними, была одинаково ровна от основания до вершины.
Сравнения с поверхностями, обработанными рубанками, наждачной бумагой,
полировальным кругом и любым другим инструментом, не смогут передать мое
изумление пред видом этих геометрически правильных плоскостей.
отыскали только к вечеру. Не было в ней ничего выдающегося, но обрадовались
мы ей гораздо больше, чем всей прибрежной экзотике, вместе взятой. Что
проку в этих природных чудесах, не будь той тропочки к людям? Кто бы потом
вспоминал "Каменный цветок", описывал знакомым "Открытую книгу"?
ногам. Тропа, неизвестно кем и когда протоптанная, извивалась, цеплялась за
крутые склоны. Может, здесь когда-то ходили обитатели хижины,
полуразвалившийся фундамент которой мы обнаружили на берегу?
стороны Камни да колючки. Кого мы здесь отыщем?
признавались себе, ожидали чуда, которое могло бы разом изменить наше
положение. Мы думали, что непременно увидим единственный, обозначенный на
карте поселок, стоящий на западном берегу Аральского моря.
по острову. Когда подплывали к берегу. Когда искали тропу. Чудо у нас
ассоциировалось с людьми. Просто с одним человеком. Увидеть человека -
значило узнать, где мы находимся, напиться воды, пожаловаться на свои
мытарства. Увидеть человека - значило выжить.
дорогу, желтыми колеями разбегающуюся в две стороны. Остановились в
растерянности - куда повернуть? Ошибиться страшно! Пойти налево? А вдруг
спасение в трех километрах, но в другую сторону, и каждый шаг будет уводить
Березин Федор
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Перумов Ник
Никитин Юрий
Майер Стефани