Чтение 42–й страницы книги ~Игра на вылет~

ненароком. Потом ищи-свищи.

Ну следователь! Ну подарок! Он что, мои мысли читает? Или просто от
природы такой вредно-пакостный. Ладно. Теперь пусть пеняет на себя. Теперь
другого выхода, кроме как силового, у меня не осталось.

Я сделал еще шаг вниз и, поскользнувшись на мокрой скобе, сорвался вниз.
Я упал безвольным кулем. Я упал бы до самого дна, если бы не был пристегнут
наручниками к наполовину оставшемуся на поверхности оперативнику.

- Ой! О-ей! О-е-ей! - что было сил заорал я.

- Ах ты, черт! - вскрикнул, заскрипел зубами оперативник.

Стальное кольцо наручников рывком впилось ему в кожу руки. Могу
представить, как ему было больно, потому что так же больно было мне.

- Ой, мамочки! Ой, больно! Ой, не могу! - верещал я извиваясь на своем
конце наручников. - Ой, оторвется рука совсем!

Я дергался так, что скоро почувствовал, как сверху закапала кровь. Точно
так же кровь текла по моему изрезанному запястью.

Конечно, я мог зацепиться за скобу и остановить свои идиотские болтания.
Но зачем? Зачем мне облегчать жизнь своего незваного по стальным узам
напарника? Наоборот, я все больше дергал железную узду, все более погружая
острые грани браслетов в его кровоточащую плоть. Одновременно бестолково
болтающимися из стороны в сторону ногами я отталкивал пытающихся мне помочь
оперативника и оператора.

- Все, мужики, не могу больше. Отцепите этого идиота! - вскричал наконец,
не вытерпел мой телохранитель.

- Отцепите меня! А то помру! Отцепи-и-ите!! - повторил я его просьбу, но
на сотню децибелов громче.

Такого эмоционального напора следователь не вынес. Он быстро достал ключи
и отстегнул браслеты. Я упал вниз. Упал уже практически свободным!

- Встать! - заорал благим матом забрызганный с ног до головы дерьмом
оперативник, тыча мне под ребра пистолет.

Если бы он не так громко орал и не так больно тыкал, я, возможно,
обошелся бы с ним мягче. Но он все никак не останавливался...

Я ударил его сжатыми костяшками пальцев в глаза. Он заорал еще громче, но
тревожить пистолетом мой бок перестал. Ему повезло, он легко отделался.
Очень легко - только болью и частичной слепотой. Я мог ударить и открытыми
пальцами.

Оператор, судя по реакциям, был только оператором и реального
представления о рукопашных поединках, тем более в канализации, не имел.

- Стой смирно и не отрывай глаз от люка! - приказал я ему, легонько, для
острастки, ткнув ногой в шею. Повредить ему этот удар не мог, а вызвать
легкий болевой шок - непременно. Вытянувшийся по стойке "смирно", сжавший
отекающую шею руками оператор надежно прикрыл меня от своих коллег,
пытающихся просунуть в люк пистолеты.

- Ни с места! Стоять! Не двигаться!

Ну конечно! Сейчас прямо встану. И не сдвинусь. И когда мне снова
браслеты на искалеченную руку пристегнут - дождусь. И правую щеку подставлю.
И левой повернусь... Нет, мужики, извиняйте, второй раз из этого колодца я
вам в руки не приплыву. Одного за глаза довольно.

Бухнул выстрел.

Что-то они совсем разволновались. Неужто своих сослуживцев зацепить не
боятся? Ну да это их проблемы. А мне пора...

Я набрал полные легкие воздуха и нырнул в паводко-канализационный поток.
Неприятно, согласен. Но получать пулю в организм еще более противно.

Оперативники за мною сразу, конечно, не прыгнули. Не решились. Трудно вот
так, мгновенно, без раздумья, бухнуться в цивильной одежде в дерьмо. Для
этого надо особое воспитание иметь. Конторское. Правда, ближние по ходу
течения и даже против течения колодцы они перекрыли. Наверное, понадеялись,
что мне деваться будет некуда. Мне бы и не было, не изучи я, не исползай на
пузе вдоль и поперек эти коммуникации заводи.

Я не вынырнул в ближайшем колодце. Я остановился возле боковой трубы и,
ввинчиваясь в ее тесный объем, как болт в гайку, протиснулся под домами к
соседней улице. Уверен, никто из преследователей после меня этот путь
повторить не смог. Страх не позволил. Нет для неподготовленного человека
большего кошмара, чем пробкой застрять в темной, зловонной, наполняющейся
водой трубе. Так застрять - чтобы ни туда ни сюда. Если кто и сунулся, так
не дальше чем на полметра. А потом караул закричал и доложил начальству, что
в это ответвление человеку протиснуться решительно нет никакой возможности и
даже крысе - проблематично.

Крысе - может быть, но не мне. Меня, в бытность мою курсантом, в такие
дыры протискивали, куда другой палец не воткнет. Научили, слава Богу.

Оказавшись в удаленном от места побега колодце, я в первую очередь смыл
водой кровь с ободранных боков. Уж какая нашлась. Потом аккуратно приподнял
крышку люка.

Бабушка с авоськой.

Не то.

Два подростка с портфелями.

Не подходит.

Старичок с палкой.

Мимо.

А вот это то, что надо.

- Эй, мужик! - крикнул я. - Подойди сюда. Да подойди ты, не бойся. Тут
дело такое. Ограбили меня, обобрали до нитки и в колодец бросили. Наверное,
думали, что убили. А я полежал малость и очухался. Слышь, помоги. Я же голый
весь. Неудобно так-то выходить. Принеси какую-нибудь обувку и одежу тоже. А
то замерзаю. Только не задерживайся. Христом Богом прошу. Ты где живешь, в
этом доме? А этаж? Ну тогда жду.

Если этот дом и этот этаж, то не больше пяти минут. Если больше, придется
уходить как есть.

Мужчина пришел через четыре.

- Вот спасибочки. Просто спас. Просто с того света вернул. Да нет, мыться
я не буду. До дому как-нибудь доберусь, а там жинка все устроит. Ну спасибо
тебе. Ну просто не знаю как еще благодарить.

И только в самом конце полушепотом:

- Только ты, дядя, всем об этом не рассказывай. Ты, так получается,
сбежавшему зеку помог. Добровольно, заметь. То есть без всякого давления и
угроз. Ты теперь, Дядя, зовешься соучастник. Конечно, ты можешь пойти в
милицию, только они меня благодаря твоей помощи все равно уже не поймают, а
статью тебе навесят. И не самую маленькую. А я, если поймают, непременно на
тебя покажу. Мол, помог, как брат родной, хотя и знал, что делает. Так что
ты подумай. А за одежу - от всего сердца. Ну просто слов нет!

Уже на следующей улице, в первой же пустой, вскрытой скрепкой квартире, я
привел себя в порядок, обновил гардероб и с помощью хозяйской косметики и
бытовой химии малость подкорректировал внешность. Теперь бы меня и
следователи в упор не разглядели. Они же ловят сбежавшего зека, а тут перед
ними вполне добропорядочный и даже щеголеватый гражданин.

Нет больше зека. В природе нет. Утоп зек. В канализации. Остался
Резидент. Да не один остался. А с кучей нерешенных, не терпящих
отлагательства проблем.

Тут я оказался прав. И не прав. Одновременно. Проблемы были, но совсем не
те, о которых я предполагал. То были проблемы, истинных масштабов которых я
не мог даже вообразить! Как полезно иногда неделъку-другую посидеть в
одиночестве в камере, чтобы, освободившись, все, и прошлое, и настоящее, и
будущее свое, увидеть совсем в ином свете. В диаметрально другом свете.
Наверное, лучше бы мне было даже не покидать глухие стены следственного
изолятора. Лучше было бы закончить свой век там. Спокойнее. И самому и
другим. А так, не успев даже передохнуть, не успев понежиться в образе
героя-победителя, я оказался в начале нового подъема, крутизны, до того
неизведанной.

Не героем оказался я, дураком, трижды обведенным вокруг пальца. А я
думал, что свою задницу на вершину водрузил! ан нет! Видно, не я в этой
жизни маршруты выбираю, я только карабкаюсь. Все вверх и вверх. Как
безмозглая букашка по бесконечной травинке, которую вертит, вертит, вертит
чья-то безжалостная рука.

Ну что. Резидент, готов к новым ударам судьбы? Не испугаешься крутых
поворотов сюжета?

Тогда подставляй другую щеку!

Тогда не жалуйся, что родился на этот свет.

Тогда с Богом!

Глава двадцать вторая

Упущенную во время следствия информацию я восстанавливал по крупицам. И
чем больше восстанавливал, тем в большее удивление впадал.

Все было настолько невероятно, что в пору было подумать, что я сплю. Сплю
и вижу кошмарный сон. Или наоборот, проснулся и отхожу от только что
увиденного кошмара, с облегчением понимая, что все, что со мной случилось,
на самом деле не случилось. А может, действительно не случилось?

Оказывается, никакого покушения не было.

То есть совсем не было!

Оказывается, в столице небольшого провинциального региона обрушился
только что построенный дом. Под обломками погиб один крановщик и еще
несколько оказавшихся поблизости прохожих.

И еще был взрыв прохудившегося газопровода, пролегающего под одной из
центральных улиц. Тут, к счастью, обошлось без жертв. Только слегка
повредило машину проезжавшего поблизости главы местной администрации. Очень
курьезный случай. Начальник первым пострадал от разгильдяйства собственных
подчиненных. Всегда бы так. Может, быстрее тогда разрешались проблемы
городского хозяйства.

Только и всего. Упал дом и взорвался газ.

Выходит, злонамеренного взрыва не было?

Не было!

То есть не было бомб, заговорщиков, заговора, моих ползаний по
канализации, моего "ЗИЛа"? Решительно ничего не было?