среди нас нет и мужа таинственной незнакомки.
свет на внезапную кончину Бориса. Но если в отеле нет ни дамы его сердца, ни
ее мужа-рогоносца, то мы по-прежнему в потемках.
помолвка - фикция. Вопрос о возможной причине убийства был лишь толчком;
благодаря ему я вспомнил историю со звонком полугодовалой давности, что
стало первым звеном в цепочке моих рассуждений. Но вы не ответили мне: как
Борису удалось склонить вас к участию в своей игре?
прошлом и долгое время не догадывалась, что принимаю участие в спектакле.
Боюсь, Борис мною манипулировал. Он чувствовал, что его ухаживания вызывают
у меня острое неприятие, которое я из вежливости старалась не проявлять, и
пользовался этим. Перед тем как вывести меня в свет, ваш друг навязчивыми
нежностями и знаками внимания добивался, чтобы у меня отказали тормоза. Я
зверела и, позабыв обо всех нормах поведения в цивилизованном обществе,
давала себе волю, после чего чувство стыда на некоторое время пересиливало
все остальные. Вот тут-то Борис и выводил меня - притихшую и виноватую - на
люди. Зачем все это было ему нужно - ума не приложу. Но если, по-вашему, его
тайна не имеет отношения к убийствам в отеле, то и бог с ней. Сейчас главное
- вычислить убийцу. Вы уверены, что у мужа Натальи не хватило бы пороху
подмешать яд Борису и Леве?
отрезал себе кусочек фаршированного языка, долго смаковал его во рту и
вообще вел себя так, будто меня с моими вопросами не было в комнате. Я уже
начала жалеть, что отказалась от плана Марка. В страхе Замухрышка наверняка
не держался бы столь нагло. Я решила досчитать про себя до ста, а потом без
подготовки выдать ему новость о затопленном подвале. "Будем надеяться, это
известие собьет с тебя спесь", - злорадно подумала я, начиная отсчет. На
шестидесяти восьми Замухрышка соизволил повернуть голову в мою сторону.
себя до патологии. Если смерть Бори и Льва могла принести ему пользу,
моральные устои его не удержали бы. Но вот хватило бы ему ума - сомневаюсь.
изображая задумчивость. - Например, в том случае, если Лева - его кредитор.
А вот зачем Вальдемару убивать шурина - непонятно. Наследство, которое
достанется Наталье, слишком невелико, чтобы ради него марать руки.
наследство. Людей убивали ради гораздо менее значительной суммы.
взятый под строительство отеля. Конечно, остается еще квартира и машина...
перебил Георгий.
Сергеевич пришел в себя и рассказал, что в подвале отеля полно воды, которую
он не сумел откачать, как ни старался. По его предположению, строители,
отрыв котлован, задели водоносный пласт, и теперь вода подмывает
фундамент...
уставилась на валяющийся на полу поднос и перевернутые судки. Содержимое
одного из них завораживающе-медленно растекалось по ковру. Я с трудом
оторвала взгляд от расплывающегося пятна и подняла глаза на Замухрышку,
голова которого запрокинулась на спинку дивана. Его лицо приобрело землистый
оттенок, в прорезях век блестели желтоватые, в красных прожилках, белки
глаз. Левая щека прекратила свой конвульсивный танец, и уголок рта больше не
дрожал в недоделанной кривой ухмылке.
произошла с этим неврастеником в момент, когда на него внезапно снизошел
покой, потом придвинулась и неуверенно похлопала ладонью по неподвижной
щеке. Никакого эффекта.
оторвала меня от дивана и швырнула в прихожую. Ругаясь, как грузчик, я в
несколько секунд разбросала баррикаду, любовно сложенную Замухрышкой,
выбежала в коридор и испуганной ланью помчалась к номеру триста
восемнадцать.
обрушилась я на Марка, выскочившего из спальни при моем шумном появлении. -
Беги, полюбуйся! Только поторопись, пока зрачки на свет реагируют.
заминки последовала реанимационная бригада в составе Генриха, Прошки и Леши.
Последний небрежно уронил предыдущего пациента на загаженный кафельный пол
ванной, но пребывающий в неведомых далях Вальдемар не обиделся. Я некоторое
время пыталась решить, этично ли оставлять беспомощного страдальца в столь
некомфортабельных условиях, но, вспомнив, что он, по всей вероятности, и
учинил двухдневный кошмар в отеле, тоже покинула номер.
спирта, который Генрих отыскал в аптечке, нам не сразу удалось привести
несчастного в чувство. Едва он открыл глаза, как в него тут же влили
полфлакона сердечных капель и изрядную порцию валерьянки. Но, наверное, мы
напрасно старались. Замухрышка очнулся таким спокойным и безучастным, что
его, пожалуй, наоборот, следовало бы напоить чем-нибудь возбуждающим.
физиономию Георгия, которая приобрела удивительно тупое выражение. - Не
забрать ли его с собой?
быстрее других сумеет привести его в чувство.
сапогами, взяли его под белы ручки и повели к лифту. А я, Леша и Марк
вернулись к бесчувственному Вальдемару.
распластавшееся в тошнотворной жиже. - Пусть валяется, пока не поднимется на
ноги самостоятельно.
это спасибо не скажет.
нем в тюремном лазарете позаботятся. Или вы по-прежнему считаете убийцей
Георгия, мистер Ватсон?
не внезапно пропавший тик Замухрышки, он еще мог бы выдвинуть версию о
притворном обмороке, а так ему оставалось лишь достойно принять поражение.
гениальная сыщица!
Леша. - Раз Георгий ничего не знал о затоплении, ключ потерял кто-то другой.
пижамной куртки, они не могли выпасть оттуда, потому что Бориса закутали в
одеяло и везли по коридору в кресле.
мог выпасть у него из кармана. В коридоре ковер, поэтому звяканья мы не
услышали.
стащил у него за ужином ключи? - Я покачала головой. - Зачем? Хотел
убедиться собственными глазами, что подвал затоплен? Но это же глупо! Какой
смысл Павлу Сергеевичу обманывать Бориса?
изрек после продолжительного раздумья Леша. - Помните, вчера утром Лариса не
могла найти мужа? Потом искали мы, и тоже безрезультатно. А часа через три
Варька обнаружила Леву в холле цокольного этажа, где он почему-то решил
переодеться. Я думаю, он чем-то тайно занимался в подвале, и следы его
деятельности остались на одежде.
подвале на протяжении нескольких часов?
Обувь придется снять, штаны закатать выше колен, но, если двигаться в темпе,
насмерть замерзнуть не успеем...
поддержал его Леша.
фонарь.
цоколь. Сняв сапоги и закатав штанины, Марк достал из кармана ключ, открыл
правую дверь и пропустил Лешу с фонариком вперед. Я двинулась следом и,
погрузив в ледяную воду ступни ног, едва не задохнулась.
цвете лет погибнуть от пневмонии.
сложно. Ступни у меня начали неметь. Быстро перебирая ногами, мы двигались
по коридору за конусом света. Леша на ходу водил фонарем из стороны в
сторону, освещая стены, Марк дергал попадавшиеся по пути двери. Вот луч
высветил провал ниши, куда выходила дверь лифта. Леша повернулся к нише
лицом и замер. Марк врезался в него и начал было ругаться, но замолк на
полуслове и тоже застыл. Я несколько секунд смотрела им в спину, ожидая
комментариев, и, не дождавшись, протиснулась между ними.
Шилова Юлия
Корнев Павел
Корнев Павел
Березин Федор
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия