Чтение 42–й страницы книги ~Ниндзя~

губы растянулись в улыбке. - Я прихожу сюда, чтобы встретиться с тобой,
дорогая. Так уж получилось, что за это надо платить. Ну и что? Деньги
приходят и уходят. Ты гораздо лучше, чем грамм кокаина или русский соболь.

Гелда улыбнулась.

- Это комплимент? Сорви-голова рассмеялась.

- Ты же знаешь, что да. - Она посмотрела по сторонам. - Где он?

Гелда продолжала гладить ее мягко, но настойчиво. Она чувствовала, как
под ее пальцами сильнее бьется пульс.

- У нас еще много времени, дорогая. Расслабься. - Пальцы Гелды ласкали
нежную кожу. - Я все сделаю, как нужно.

Сорви-голова взяла в руки полные груди Гелды и стала тереть их большими
пальцами, чувствуя как напрягаются соски.

- М-м, - прошептала она. - Вот что мне в тебе нравится: двойственность.
Огонь и лед, нежность и сила, самка и маленькая девочка.

- Я лишь твое отражение, - прошептала Гелда.

- Нет, это не правда. Я знаю, что ты любишь меня так же, как я тебя.
Можно сколько угодно дурачить мужчин, но женщину не проведешь. Я чувствую.
Ты хочешь меня, Гелда.

Пальцы Гелды медленно приблизились к мягкому бугорку, осторожно проникли
внутрь.

- Ты - единственная женщина, которой я хочу обладать вот так, - сказала
она.

Бедра Сорви-головы сотрясались, и вода ударялась о края ванны. Они были
внутри своей вселенной, отдаваясь своим приливам и отливам. Гелда опустила
руку под ягодицы Сорви-головы. Та застонала и взяла в рот грудь Гелды.

- А-а! - Грудь выскользнула у нее изо рта, покрытая слюной. - Знаешь, на
съемках, по ночам я думаю о тебе. Я вижу твои большие груди, твои длинные
ноги. О Господи! - Она вцепилась Гелде в плечо. - Давай же, давай!

Гелда опустила руку через край ванны и подняла револьвер. Круглые
блестящие глаза Сорви-головы затуманились от вожделения.

- Дай мне, - хрипло прошептала она, и Гелда поднесла к ее рту черное
дуло. - Еще! - Но Гелда отняла револьвер и, удерживая извивающуюся
Сорви-голову, осторожно вложила его между ее ног. Сорви-голова рванулась
вверх, и ствол револьвера вошел в нее, опускаясь все глубже и глубже. Гелда
только два раза осторожно потянула револьвер вверх и вниз, как почувствовала
приближающиеся спазмы. Она ждала, пока наслаждение достигнет кульминации.
Тело Сорви-головы было очень чувствительным, и Гелда безошибочно определяла
наступление оргазма.

Сорви-голова отчаянно дернулась, высвободившись из рук Гелды, и тогда та
нажала на курок - раз, два... шесть раз. При каждом выстреле Сорви-голова
вскрикивала под мощной стру"й горячей воды.

Ее бил озноб. Она обняла Гелду, прижалась к ней и прошептала:

- Оставь его там, оставь. - Веки ее задрожали. - О Господи! - Грудь
Сорви-головы поднималась так, будто она только что пробежала марафон.

- Еще раз, - просила она. - Еще раз...

***

Ровно в шесть пятнадцать Винсент встретился с лейтенантом Кроукером у
входа в ресторан "Митита". Поблизости было много театров, и теперь
посетители спешили пообедать перед спектаклем.

В полутемном зале столики были отделены друг от друга деревянными
перегородками. Бар, где подавали рисовые колобки суси, был почти полон, но
Винсент увидел только одного американца.

Их проведи в дальний конец ресторана. Здесь не было европейских столов и
стульев. В маленьких комнатках, устланных татами и отделенных с"дзи, стояли
только низкие столики.

Мужчины сняли туфли и вошли в одну из комнаток; Винсент заказал сакэ для
обоих. Официант оставил им светло-желтое глянцевое меню и ушел. Кроукер
положил на стол папку и достал из нее два листа бумаги.

- Вы когда-нибудь видели этого человека?

Полицейский художник сделал наброски человека лет за тридцать, азиата, с
широким носом, плоскими щеками и безжизненными глазами.

Винсент внимательно посмотрел на рисунки и покачал головой.

- Нет, но честно говоря, это меня не удивляет.

- Почему?

- Ведь это человек, который приходил в додз" к Терри в день убийства?

- Откуда вы знаете?

Официант принес сакэ, и они молча ждали, пока он наполнит крохотные
чашечки. Когда он ушел, Кроукер испытующе посмотрел на Винсента.

- В тот вечер мы обедали с Терри, - задумчиво сказал Винсент. - Говорил в
основном я. - Его голос стал печальным. - Теперь я об этом жалею, потому что
Терри был чем-то озабочен. Он сказал мне только, что в тот день к нему
пришел позаниматься один японец. Каратэ, айкидо... и кэндо. - Винсент
отхлебнул сакэ и взмахнул рукой. - Теперь я в первый раз пытаюсь сопоставить
все факты. Видите ли, Бэнноку, инструктор по кэндзюцу, находился тогда в
отпуске. И если тот человек хотел фехтовать, у него мог быть только один
партнер. Сам Терри.

Кроукер пожал плечами.

- Ну и что в этом такого? Линнер сказал мне, что Танака был мастером
кэндзюцу - сэнсэй, так вы это называете? Винсент кивнул.

- Да, но Ник не сказал вам о другом: Терри давно уже отложил свой меч. Я
не могу объяснить вам почему: что-то изменилось в его душе. Он больше не
находил удовольствия в кэндзюцу.

- Когда это случилось?

- Не знаю точно, пожалуй, месяцев шесть назад.

- Тогда почему же Линнер не сообщил мне об этом? Винсент подлил сакэ себе
и Кроукеру.

- Честно говоря, я не уверен, что Ник сам об этом знает. Он... в нем тоже
происходят какие-то перемены, но пока неясно к чему они приведут. Мы
по-прежнему с ним очень близки, и с Терри он был близок, но в последнее
время он как-то отдалился. Я уверен, что у Терри была возможность рассказать
Нику о своем решении, но он, видимо, решил этого не делать. - Винсент пожал
плечами. - В любом случае, - он показал на рисунки, - если это тот человек,
он изменил свою внешность. Если бы даже я или Ник его и видели раньше, мы
никогда не узнали бы его по этим рисункам.

Кроукер кивнул.

- Ладно. - Он стал складывать рисунки обратно в папку. Винсент остановил
его.

- Почему бы нам не дождаться Ника? Оттого что он посмотрит, хуже не
будет.

- Линнер позвонил мне сегодня в конце дня. Он отправился в
Уэст-Бэй-Бридж: у его девушки какие-то трудности. - Кроукер закрыл папку. -
Никто не видел, как этот тип входил или выходил. Ни в додз", ни в квартиру
Терри.

- Ничего удивительного. Это профессионал. Очень опасный профессионал.
Боюсь, вы не представляете, с кем имеете дело.

- Точно то же сказал мне Линнер, - взорвался Кроукер. - Мне это не
нравится.

- Но это так, лейтенант. Надо смотреть правде в глаза. Этот парень может
убрать с дороги любого, кого сочтет нужным.

- Даже Рафиэла Томкина? Винсент кивнул.

- Даже его.

- Но это уже пытались сделать несколько раз, - возразил Кроукер. - И тоже
с помощью профессионалов.

- Этот профессионал не такой, как другие. - Винсент вздохнул. - Мы
говорим не о гангстере из Детройта или... где они там водятся.

- В Джерси-сити, - криво улыбнулся Кроукер.

- М-да. Так вот, это ниндзя, лейтенант. По сравнению с обычным наемным
убийцей он просто супермен. - Винсент постучал по столу кончиком
указательного пальца. - Это маг.

Кроукер пристально посмотрел в глаза собеседника, пытаясь уловить в них
насмешку.

- Вы что, серьезно?

- Серьезнее не бывает.

Подошел официант. Мужчины заказали обед и еще сакэ.

- Не спешите, - сказал Винсент официанту, который кивнул и неслышно
исчез.

- Линнер водил меня сегодня в класс кэндзюцу, - сообщил Кроукер.

- В какой?

- Не знаю, как он называется. Там был сэнсэй по фамилии Фукасиги.

У Винсента странно изменилось выражение глаз.

- Вы удостоились большой чести, лейтенант: туда допускают немногих. И
Николас решил взять вас туда... - Он тихонько присвистнул.

- М-да... И это после того, как я его оскорбил. Значит, он не держит
обиды.

Теперь глаза Винсента погрустнели.

- Дело не в том, сердится он или нет. Вы должны знать, что потеряли лицо.

- Потерял лицо? Что вы имеете в виду?

- То, что сказал. Отношения между людьми основаны на уважении - на
взаимном уважении. Отсюда вытекает доверие. И долг. Я не спрашиваю, что вы
сделали - нет, нет, не надо, я не хочу этого слышать. Но я знаю одно: если
вы его оскорбили, он стал вас меньше уважать.

- Какое мне дело до того, что он обо мне думает?

- Да, вероятно, это вас не волнует. - Винсент улыбнулся. - В таком случае
не стоит больше говорить об этом. - Он медленно отпил сакэ и снова наполнил
свою чашечку.

Кроукер откашлялся и через некоторое время спросил:

- Так что вы собирались сказать?

- То, что Ник не должен вас прощать - судя по визиту к Фукасиги, он это