Калинин густо намазал его кремом для бритья.
вбирал ушами диковинный диалог.
дверь туалета, взял Сазана за руку и опять повел его куда-то в дебри
правительственного здания, устроенного явно с расчетом на то, чтобы сбить с
толку террористов и иных злоумышленников. Ибо, после того как вышеуказанные
террористы справились с наиболее легкой частью задачи - а именно пронесли
через два металлоискателя оружие и взрывчатку, они должны были неминуемо
заплутаться в лабиринте кабинетов и сдаться от отчаяния первому встречному
чиновнику.
Сазана в дверь, на которой не было никакой таблички. Сазан удивленно
огляделся. Они оказались в небольшой комнате, где стояли круглый стол,
кожаный диванчик и парочка кожаных же кресел.
вдвинутым в него плоскоэкранным "Панасоником".
телефона и прочих аксессуаров, необходимых, по мнению Сазана, для нормальной
бюрократической деятельности. Сазан никогда не бывал в кабинетах
действительно высоких начальников и потому не мог понять, куда он попал.
напротив, - стремительно распахнулась, и в нее просунулась голова.
начнем минут через пятнадцать.И голова скрылась.
газет, а по телевизору смотрел только боевики, по некоторому размышлению он
идентифицировал голову как принадлежащую очень высокопоставленному
чиновнику. Что самое удивительное - этот чиновник не имел никакого отношения
к силовым структурам, если, конечно, не считать его постоянных попыток
урезать средства государственного бюджета, отпускаемые на содержание этих
самых структур. Поэтому взаимоотношения между этими самыми структурами и
чиновником, в настоящий момент занимавшим пост вице-премьера, были далеки от
идиллических.
батареей желтых телефонов и компьютером, с совершенно невообразимым столом
для заседаний из розового какого-то дерева, протянувшимся от стены до стены.
И понял, где он находится: не в предбаннике, который имеется у каждого
кабинета, а в каком-то "послебаннике", комнате для отдыха, что ли, в которой
высокопоставленный чиновник беседовал с самыми близкими друзьями и отводил
душу от всякой алчной и злоречивой дряни, наводняющей его кабинет.
сидеть, и ему в голову тут же пришла крамольная и совершенно неуважительная
по отношению к власти мысль: на этом диване необыкновенно удобно валять
секретаршу.
спасти хочешь?
Живот его сводило от голода. Пять дней он видел только воду да кашу, а
последний день и каши от хандры не ел.
сопровождении еще двоих, одного постарше, другого помоложе. Этих двоих
Нестеренко не знал, но не без оснований предположил, что к силовым органам
они тоже отношения не имеют, а скорее имеют отношение к аппарату
правительства, или Минфину, или тому подобным обиталищам лохов. Выправка у
них была не как у военных, а как у экономистов.
корзиночка с яблоками наполовину опустела, достал откуда-то из шкафа конфеты
и печенье. Тут же секретарша, цокая высокими каблучками, принесла кофе, и
Валерий уставился на нее с легким разочарованием. Она была на десять лет
старше и на двадцать килограмм тяжелее, чем, по мнению Нестеренко,
полагалось человеку с трехкомнатным кабинетом.
служит любовным лежбищем.
вас полчаса.
меня тоже попало, я вылетел на обочину, выскочил-: смотрю, а те, которые
стреляли, развернулись и едут назад. Недострелили, значит. Ну, я за пушку и
стал шмалять. Я думал, они в меня целились, - смущенно пояснил Нестеренко.
Вице-премьер сидел с каменным лицом, как будто ему каждый день приходилось
общаться с уголовниками.
дети - сын директора авиакомпании "Рыково-АВИА" и его подружка. Этого
директора, Ивкина, и хотели застрелить, а сын подвернулся по ошибке. Через
день Миша Ивкин попросил меня быть "крышей" для его отца.
тот, что помоложе, демонстрируя тем самым похвальное знание российских
экономических реалий.
объяснил Сазан, - но этого Шило накануне грохнули.
"Рыково-АВИА" находится в государственной собственности, а голосует по нему
Служба транспортного контроля.
контроля, - брезгливо поправил вице-премьер, и восхищение Сазана собственной
экономической грамотностью сильно поблекло. Он поспешно заглотил еще одну
конфету и продолжил:
Кагасова - это из аэропорта Еремеевка в Краснодарском крае. Они говорили,
что у "Рыково-АВИА" плохие финансовые результаты, а у Кагасова результаты
были еще хуже, и они все равно хотели его поставить. Я, конечно, стал
смотреть, в чем дело, и увидел, что эта самая СТК создала при себе компанию
"Петра-АВИА" и распорядилась передать ей в аренду все имущество
топливозаправочных комплексов, а во главе "Петра-АВИА" оказался сын зама
главы СТК.
я его помню. Номер девятьсот тридцать пять за этот год.
продолжал Сазан, - и я решил, что СТК решила отхватить себе очень жирный
кусок. И что, возможно, за СТК стоят какие-нибудь-воры или нефтяники.
чиновников, и его товарищ сдержанно прыснул.
перейдем к делу? Сазан проглотил еще одну конфету.
и полковник Сергеев. Первый был десантником, а остальные два - летунами. Вот
они послужили в Афганистане с честью и славой, и в числе прочего Бачило
завел контакты через местную милицию с продавцами дури, а летуны в процессе
исполнения интернационального долга научились возить опиум вместе с
грузом-200 на социалистическую родину.И надо сказать, что Тараскин на этом
деле почти попался, и хотя судить его не судили, но со свистом вышибли к
черту на рога, руководить крошечным аэропортом Еремеевка. Ну, в ходе
конверсии половину Еремеевки отдали коммерческому аэропорту, тут Тараскин
сам постарался, и стал наш полковник подрабатывать нехитрым способом...
документах писали, что ремонт выполнен ООО "Звездочка", которая арендовала
ремонтные помещения за ноль целых два десятых гроша в год. Краснодарская
братва мне все документы прислала.
стороны краснодарской братвы. Сазан торопливо откусил полбанана, глотнул и
продолжил:
Афганистана, на таджикской границе, и некоторое время пил чаи со своими
старыми друзьями с той стороны и за небольшую плату закрывал глаза на ночные
переправы. А потом его начальник уволился, а Бачило стал командиром заставы,
и после ряда консультаций полковник Бачило решил радикально пересмотреть
технологию поставки дури в Москву и империалистическое зарубежье.
Бачило с большим триумфом поймал целый караван опия-сырца. Шума было много,
но вот полковнику Калинину по внимательном изучении документов судьба этого
конфискованного опия представляется несколько загадочной. То есть на
бумаге-то его сжечь сожгли, но вот отправлена эта бумага в Москву почему-то
на день раньше акта сожжения.
считать достоянием истории. И дурь теперь летела военным вертолетом до
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей