Чтение 42–й страницы книги ~Человек из-под земли~

- Я слыхал, что он посетил вас в вашем отеле после освобождения из
престонского исправительного дома... Не припоминаете?

- Ладно. Я видел его дважды. Ну, и что это доказывает?

- Не расскажете ли вы мне, что тогда произошло?

- Вы сами прекрасно знаете, иначе вы не вытаскивали бы эту историю на
свет Божий. Он хотел разбить наш брак. Все эти три года в исправительном
доме он, наверное, ничего не делал, только думал, как этого добиться!
Сказал, что он - отец Сьюзи и что подаст в суд для установления отцовства.
Я пересчитал ему кости! - он дважды вбил кулак в открытую левую ладонь. -
Марту я тоже поколотил. Она забрала Сьюзи и ушла, это не удивительно. И не
возвращалась достаточно долго...

- Она ушла со Свитнером?

- Не знаю... Она так никогда и не рассказала мне... Я думал, что уже
не увижу ни Сьюзи, ни ее... Казалось, вся моя жизнь летит в пропасть! Вот
и долетела...

- Вы можете сейчас построить ее заново. Все зависит от вас...

В его глазах мелькнула искорка понимания, но, несмотря на это он
проговорил:

- Сам не знаю, Арчер. Я старею, шестой десяток идет к концу. Все дело
в том, что мне вообще не нужно было принимать в свой дом Марту с чужим
ребенком...

- Кто бы ее тогда принял?

- Многие мужчины были бы счастливы назвать ее своей женой! Она была
невероятно красива. Да и остается такой.

- Давайте не хоронить себя заживо. Вы уже решили, где проведете ночь?

- Я думал вернуться в Петролеум-Сити. Я-то вымучен, но Марта еще на
коне...

- А завтра?

- Вернемся в Пасифик-Палисейд. Там рядом находится клиника, думаю
отвезти Сьюзи туда, чтобы ее обследовали, - сказал он, словно это была его
собственная идея.

- Только сделайте это обязательно, Лестер. И следите за ней получше.
Как я уже говорил, она вчера была свидетелем убийства, убийца может
захотеть заставить ее замолчать...

Я рассказал ему о длинноволосом мужчине и парике, найденном на трупе
Элберта Свитнера.

- Но значит, это Свитнер убил Броудхаста?

- Убийца хочет, чтобы думали так. Но это абсолютно невозможно. Я
видел Свитнера в Нортридже примерно в то время, когда был убит Стенли
Броудхаст, - я заколебался. - Кстати, а где в это время были вы?

- Где-то в Лос-Анджелесе. Искал Сьюзи.

Я не спросил его, есть ли у него свидетели. Возможно, в знак
благодарности за это он вынул бумажник и сунул мне несколько стодолларовых
бумажек. Но я не хотел ни брать у него ничего, ни быть ему чем-либо
обязанным, пока дело не прояснится.

- Спрячьте это, мистер, - сказал я.

- Вам не нужны деньги?

- Если все кончится благополучно, я пришлю вам счет.

Я направился в дом. В холле сидел Вилли Маккей с малышом на коленях и
рассказывал ему о своем знакомом, старом заключенном, пытавшемся вплавь
удрать из Алькатраса [Алькатрас - тюрьма в США, расположенная на острове в
океане, считается одной из самых надежных в мире].

Марту Крендалл с дочерью я нашел в комнате, выходившей окнами на
фасад дома. Они сидели в оконной нише, склонив друг к другу светловолосые
головки. Час-полтора назад дом был тих, как пустыня, а сейчас напоминал
теплое семейное гнездо. Я понимал, что выбираю небезопасный путь, но был
вынужден рисковать. Поймав взгляд Марты Крендалл, я кивком головы
пригласил ее в дальний конец комнаты.

- В чем дело? - нетерпеливо спросила она, оглянувшись на Сьюзи. - Я
не хочу оставлять ее одну...

- Возможно, придется.

Она с тревогой глянула на меня.

- Вы что, хотите запереть ее?!

- Возможно, вы сами сочтете необходимым поместить ее куда-нибудь на
какое-то время. Она много пережила и имеет склонность к самоубийству...

Она попыталась беззаботно пожать плечами, но это получилось не
слишком убедительно.

- Это была работа на публику. Она сама призналась...

- Многие настоящие самоубийства начинались с работы на публику. Никто
не может сказать, когда кончается притворство и дело принимает смертельно
серьезный оборот. Всякому, кто хотя бы угрожает покончить с собой,
необходима помощь.

- Я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей...

- Я имел в виду помощь специалиста, психиатра. Я уже говорил об этом
с вашим мужем, он обещал завтра отвезти ее в клинику. Но рано или поздно
вы должны будете взять все в свои руки. И, наверное, было бы правильно,
чтобы с психиатром говорили вы обе...

- Разве я такая уж плохая мать?! - похоже, эта перспектива потрясла и
испугала ее.

- Я этого не говорил. Но вы никогда не были честны со своей дочерью,
не так ли?

- О чем вы говорите?

- О вашей личной жизни.

- Но я не могла рассказывать ей об этом! - испуганно сказала она.

- А почему?

- Я умерла бы от стыда!

- Нужно, чтобы она знала, что и вы не святая.

- Да, это правда... Хорошо, я сделаю это.

- Честное слово?

- Честное слово! Поверьте мне, я люблю ее! Сьюзи - моя малышка, моя
маленькая девочка... Правда, уже не такая маленькая...

Она хотела вернуться к дочери, но я задержал ее и увел в самый
дальний угол комнаты. Вдоль стен висели полотна Эллен, словно отголоски
полузабытого бреда.

- Чего еще вы хотите от меня? - спросила она.

- Два слова правды. Я хочу знать, что случилось пятнадцать лет назад,
когда у вас в отеле появился Элберт Свитнер?

Она смотрела на меня так, словно я ее ударил.

- Сейчас неподходящее время для вытаскивания старых дел!

- Мы не можем ждать более подходящего. Я знаю, что вы тогда сбежали
от мужа. И что было дальше?

Она надула губы и прищурила глаза.

- Вам сказал Лестер?

- Немного. Не все. Я знаю, что вы забрали Сьюзан и уехали. И я знаю,
что потом вернулись. Я не знаю, что произошло за это время.

- Ничего. Я обдумала ситуацию и вернулась - вот и все. В конце
концов, это мое личное дело!

- Это было бы вашим личным делом, если бы вы не впутывали в него
других людей. И одна из них - Сьюзан. Она была достаточно большой, чтобы
помнить.

Марта Крендалл взглянула на дочь с испуганным любопытством. Та
произнесла:

- Вы обо мне говорите, правда? Это нехорошо...

Голос ее был далеким и невыразительным. Она абсолютно неподвижно
сидела в оконной нише, словно актриса, которая не может выйти на авансцену
и окунуться в реку жизни. Ее мать покачала головой, сначала в ответ на ее
слова, а потом - на мои.

- Я не могу вынести этого ужаса! Меня ничто не заставит!..

- И что же вы сделаете? Бросите Сьюзан на произвол судьбы? Пусть
справляется без вашей помощи?

Она склонила голову, словно наказанный ребенок.

- Но мне никто никогда не помогал...

- Я помогу вам. Элберт Свитнер сказал вашему мужу, что он - отец
Сьюзан. Но это не кажется мне правдоподобным. Даже такой человек, как Эл,
не изнасиловал бы собственную дочь...

- Кто вам сказал, что он изнасиловал ее?!

- Сьюзан.

- И мы с вами должны говорить об этом?!

Ее глаза стали злыми, словно реальным становится лишь то, что
произнесено вслух.

- Сьюзан могла, значит, можем и мы.

- Когда вы с ней говорили?

- Когда вез ее сюда.

- Вы не имели права...

- Не имел? Но это было выше ее сил, ей нужно было сбросить груз.

- Какой груз?

- Груз воспоминаний, - сказал я, - груз слишком многих смертей.

Ее глаза расширились, словно отыскивая в прошлом какой-то огонек. Но
я увидел лишь отражение своей головы в миниатюре на их сетчатке.

- Что Сьюзан вам рассказала? - спросила Марта Крендалл.

- Не слишком много. Она вообще не хотела говорить, воспоминания сами
просились ей на язык. Она была с вами в охотничьем домике одной летней
ночью 1955 года, не так ли?

- О какой ночи вы говорите?

- О той, когда стреляли в Лео Броудхаста.

Ее глаза спрятались за завесой ресниц. Она слегка покачнулась, словно
воспоминание о выстреле ранило ее. Я поддержал ее и почувствовал под рукой
тепло ее тела.

- Сьюзан помнит это? Как это может быть? Ей было неполных три
годика...