Чтение 42–й страницы книги ~Черные деньги~

- Сверкающему городу. Это фраза, которую я использую для
характеристики этого царства духа и интеллекта для концентрации великих
умов прошлого и настоящего. - Он похлопал себя по виску, будто таким
образом претендовал на принадлежность к этой группе. - Сюда входит все от
Платоновских "Форм" и "Сивитас Дей" Августина до "Богоявлений" Джойса.

- Вы не могли бы немного помедленнее, профессор?

- Простите. - Он смутился, когда я прервал его. - Я заговорил на
своем университетском жаргоне? На деле дилемма Педро может быть определена
достаточно просто: он был бедным панамцем со всеми надеждами,
разочарованиями и проблемами своей страны. Он вышел из трущоб Санта-Аны.
Его мать была девушка "Голубой Луны" в кабаре города Панамы, и сам Педро,
вероятно, незаконнорожденный. Но он обладал большим самолюбием и не хотел
соглашаться со своими условиями жизни и оставаться в нищите.

Я понимаю, что он мог чувствовать. Я не был незаконнорожденным, по
правде говоря, но я пробивал свою дорогу из чикагских трущоб и знаю, что
такое ходить голодным в годы депрессии. Я никогда не окончил бы
университет, если бы не поддержка из армии. Так что, вы можете заметить, я
симпатизирую Педро Доминго. Надеюсь, они не будут с ним очень строги,
когда поймают его.

- Они его не поймают.

Он обратил внимание на окончательность моих слов. Медленно его глаза
встретились с моими. Это были впечатлительные, даже женственные глаза,
которые когда-то были светлыми и чистыми, до того как постоянная
напряженность замутила их белки.

- С ним что-нибудь случилось?

- Его застрелили вчера. Вы не читали газет? - Признаюсь, я очень
редко заглядываю в них. Но это ужасная новость. - Он помолчал, его
чувствительный рот исказился. - У вас есть какие-нибудь сведения, кто убил
его?

- Главный подозреваемый - профессиональный игрок по имени Спилмен.
Это тот человек на фотографии, которую я вам показывал.

Таппинджер достал ее из кармана и стал рассматривать.

- Он выглядит опасным.

- Доминго был так же опасен. Для Джинни большая удача, что она
отделалась легким испугом и осталась живой.

- А с мисс Фэблон все в порядке?

- Насколько этого можно ожидать, после потери матери и мужа за одну
неделю.

- Бедное дитя. Я хотел бы повидать ее и успокоить.

- Вы лучше свяжитесь с доктором Сильвестром. Он присматривает за ней.
У меня назначена встреча сейчас с ним.

Я встал, чтобы уйти. Таппинджер обошел вокруг стола.

- Сожалею, но не могу пригласить вас сегодня на обед, - сказал он с
виноватым видом. - У меня нет времени.

- У меня также. Передавайте привет вашей жене.

- Я уверен, она будет рада. Она ваша почитательница.

- Это потому, что она плохо меня знает.

Моя попытка перевести все в легкомысленный тон не удалась. Маленький
человек смотрел на меня внимательными и настороженными глазами.

- Меня беспокоит Бесс. У нее такая мечтательная натура, так
привержену боваризму. Я не думаю, что вы подходите для нее.

- Я так же думаю.

- Не обижайтесь, мистер Арчер, если я вам скажу, что вам не следует
встречаться с ней снова.

- Я так и собирался поступить.

Таппинджер явно почувствовал облегчение.

По дороге в город я остановился у бензоколонки с наружным телефоном и
позвонил Кристману в Вашингтон. Он был все еще на обеде. Оператор соединил
меня с рестораном, где он обедал, и я услышал:

- Кристман слушает. Я пытался связаться с тобой, Лу. Тебя никогда не
бывает на месте.

- Меня не было в городе несколько последних дней. У тебя есть
что-нибудь еще по поводу нашего друга?

- Немного. Несколько месяцев назад он был вторым секретарем
Панамского посольства. Он довольно молод для такой должности, но он,
очевидно, весьма квалифицированный работник. У него есть поощрительная
степень от Парижского университета. До того как они перевели его в
Вашингтон, он занимал пост третьего секретаря посольства в Париже.

- Почему он оставил дипломатическую службу?

- Я не знаю. Человек, с которым я беседовал, сказал, что по личным
мотивам. Но Доминго не запятнал себя ничем, могу это утверждать. Хотите,
чтобы я еще покопал?

- В этом нет надобности, - сказал я. - Можете сказать всем тем, с кем
беседовали, что Доминго был убит выстрелом в Бретвуде вчера.

- Убит?

- Да. Они, вероятно, захотят предпринять что-нибудь в отношении тела,
когда позволит полиция. Капитан Перлберг занимается этим делом.

Я опоздал на несколько минут на встречу с доктором Сильвестром, но он
и сам опоздал. Он прибыл в клинику в половине второго и провел меня в свой
консультационный кабинет.

- Прошу прощения, что задержал вас, Арчер. Я подумал, что лучше
заскочу к Джинни Фэблон.

- Как она?

- Полагаю, что с ней все в порядке. Она, конечно, не оправилась от
шока, и я дал ей довольно сильное успокоительное. Но она уже смирилась со
смертью своей матери и мужа и уже может смотреть мимо всего этого в
будущее.

- Я остаюсь при своем мнении - ее нельзя оставлять одну.

- Она не одна, Джемисоны отдали ей коттедж для приезжих гостей. Они
снабжают ее едой, и Питер все время там крутится. Он всегда хочет быть
около нее. У нее может быть счастливый финал.

- С Питером?

- Я бы не удивился, - сказал он бодро, но с кривой улыбкой. - Вы
улавливаете мою мысль о том, что счастливая свадьба - самое лучшее
средство?

- Как обстоят ваши собственные матримониальные дела?

- Мы с Одри разберемся в нашей путанице. Нам обоим есть что прощать.
Но я не обращался к вам как к советчику по брачным вопросам. У меня есть
кое-какая информация для вас. - Он достал картонную папку из ящика стола.
- Вы все еще ищете Лео Спилмена, так?

- Да, так, полиция тоже.

- Что, если я вам скажу, как его найти? Могу я рассчитывать на
сохранение некоторых фактов из моей жизни в тайне?

- Объясните, что вы имеете в виду?

Он куснул себя за большой палец и посмотрел на след укуса.

- Я много вчера наговорил лишнего. Это факт, что вы знаете обо мне
больше, чем кто-либо в городе. Кажется, начинает проступать то
обстоятельство, когда все, связанное с этим делом, будет размазано по
нашей печати. Все, чего я прошу от вас, - определенной степени скрытности
в отношении моей роли в этом деле. У меня есть много, что терять.

- О чем вы хотите, чтобы я не говорил?

- Я не хотел бы, чтобы знали детали моего сотрудничества со
Спилменом. Не могли бы мы представить это как отношения врача и пациента?
Так, по сути дела, все и было!!!

- Это то, что стало, во всяком случае. Остальное я попридержу, если
это будет возможно.

- Затем то, что произошло между Одри и Фэблоном. Можно не говорить об
этом вообще?

- Не вижу причины для отказа. Что-нибудь еще?

- Не хочу, чтоб всплыл один факт, - сказал он, устремив на меня
обеспокоенный взгляд. - По поводу тех денег, что Мариэтта хотела занять у
меня в понедельник. - Можете вы сохранить это в тайне?

- Сомневаюсь. Миссис Стром в клубе знает об этом.

- Я уже говорил с ней. Она будет молчать.

- Я не могу вам обещать этого.

Глаза у Сильвестра потемнели.

- Почему вы впутываетесь в это? Здесь же нет ничего криминального.
Поверьте мне!

- Нет, если Мариэтта пыталась вас шантажировать.

- За что? За это дело между Спилменом и Фэблоном? Я думал, что оно
уже давно решено.

- Не решено, как я считаю.

- Но вы не можете обвинить Мариэтту в том, что она шантажистка. Она
просто попросила денег взаймы. Естественно, я надеялся, что она промолчит
о Спилмене и связи Одри с ее мужем.

- Естественно. Есть ли у вас еще что-нибудь, что не было известно
газетчикам и полиции?

- Чтобы вы промолчали?

- Кто угодно. Меня, например, интересует, почему и как Джинни пришла
к вам работать. Я знаю, что она работала здесь в приемной два года.

- Правильно. Она работала до лета два года назад, затем она пошла в
школу.

- Зачем она бросила школу и пошла работать?

- Она переучилась.

- Это было ваше мнение?