превратилась бы в разъяренную тигрицу и не остановилась бы ни перед чем.
удивление. Но взгляд его был мутным и испуганным.
устал от того, что семейство Мердоков все время дурачит меня. Сегодня ко
мне домой пришла Мерле. Она и сейчас там. Девушка была у Ваньера, отвозила
ему деньги. Откупные. Которые ему платили уже восемь лет. И я знаю почему.
Глаза глубоко запали - почти исчезли. Это были глаза обреченного.
убила его. Зачем ей понадобилось признаваться в убийствах, совершенных
другими людьми, мы сейчас обсуждать не будем. Я поехал туда и убедился,
что Ваньер убит еще прошлой ночью. Он был тверд, как мумия. У его правой
руки валялся пистолет, по описанию похожий на пистолет некоего Хенча,
соседа Филлипса. Кто-то подкинул Хенчу пистолет, из которого убили
Филлипса, а его кольт прихватили с собой. Если это действительно кольт
Хенча, а Ваньер совершил самоубийство - значит, его можно связать со
смертью Филлипса. Лу Морни тоже связана с Филлипсом, но несколько иначе.
Если же Ваньер не совершал самоубийства - а я именно так и полагаю - он
все равно может иметь отношение к смерти Филлипса. Или к смерти Филлипса
может иметь отношение кто-то еще, кто убил и Ваньера. Вот почему это
предположение мне не нравится.
выражение появилось на его лице: что-то ясное, и сияющее, и глуповатое в
то же время. Выражение лица слабого человека, гордящегося собой.
переделку и, если полиция выйдет на него, он позаботится о том, чтобы вы
попали в переделку тоже. Что-то в этом роде?
и несколько возбужден и, безусловно, уверен в своей власти надо мной. Он
почти злорадствовал. Сказал, что, если его посадят в газовую камеру, я
буду сидеть рядом с ним. Но это не все.
там оказаться при условии, что вы будете молчать. Он выложил свой козырь.
Заставить вас взять дублон он сумел, не только обещая дать денег, но и
шантажируя чем-то связанным с Мерле и вашим отцом. Я знаю об этом. Ваша
мать сейчас рассказала мне то, что я раньше не понимал до конца. Так
Ваньер подстраховался в первый раз, и довольно надежно. Но в последнюю
ночь он захотел еще подстраховать себя. Поэтому открыл вам правду и
сказал, что у него есть доказательства.
конце концов, она моя мать.
был пистолет в кармане халата, но он не успел достать его. Я взял его
пистолет, а свой положил обратно в карман. Приставил дуло к его виску и
сказал, что, если он не отдаст мне доказательства, я убью его. Он начал
потеть и лепетать, что просто пошутил. Я чуть нажал курок, чтобы побольше
испугать его.
на нее, сразу перестала. Он бессильно уронил ее вдоль тела и посмотрел мне
в глаза.
чувствительный курок. Он выстрелил. Я отскочил к стене и сбил какую-то
картинку. Я отскочил от удивления, что пистолет выстрелил, но это
позволило мне не забрызгаться кровью. Я протер пистолет, сунул ему в руку
и положил на пол рядом с рукой. Он умер сразу. Это была случайность.
милым честным убийством?
Может быть, я все равно убил бы его. А что полиция?
усталым, измученным и выдохшимся. В глотке саднило от беспрерывной
болтовни, и голова раскалывалась от попыток привести мысли в порядок.
они подозревают меня в сокрытии информации. И, видит Бог, они правы. Они
могут выйти на вас. Если вас никто не видел, если вы не оставили там
отпечатков или даже если оставили, но у них нет причин подозревать вас и
проверять ваши пальчики - тогда они никогда на вас не выйдут. Но если они
что-нибудь узнают о дублоне и о том, что это был Блэшер Мердока, я не
берусь предсказать, как пойдут ваши дела. Все зависит от того, как вы
сможете защищаться.
всегда был неудачником.
реплику, - если пистолет очень чувствителен и вы сможете нанять хорошего
адвоката и расскажете правду, вас не посадят. Закон не любит шантажистов.
знал о шантаже. Ваньер предложил мне немного заработать, а я очень
нуждался.
все пойдет нормально. Старая леди сдастся. Речь пойдет о вашей голове -
или о ее. Она все выложит.
ним, как хотели: стирали с него отпечатки, ставили новые. Даже я
поучаствовал - просто чтобы не отстать от других. Это очень опасно, когда
рука уже окоченела. Но это надо было сделать. Там был Морни и заставил
жену оставить пальчики на пистолете. Он уверен, что это она убила Ваньера;
а она, вероятно, уверена, что это сделал он.
показалась мне твердой, как кусок стекла.
этого? - Его голос снова стал несколько высокомерным.
ничего не могу. Для меня не существует вопросов долга. Я не полицейский,
не осведомитель и не офицер на службе у государства. Вы говорите, это была
случайность. О'кей, случайность. Я этого не видел. Но и доказательств
противного у меня нет. Я работал на вашу мать, и она вправе рассчитывать
на мое молчание. Она мне не нравится. И вы мне не нравитесь. Мне не
нравится этот дом. Мне не очень нравится ваша жена. Но мне нравится Мерле.
Она несколько глуповата и психически не вполне здорова, но тем не менее
она мила в некотором смысле. И я знаю, что с ней делали в этой проклятой
семейке в течение восьми лет. И знаю, что она никого ни из какого окна не
выталкивала. Я доходчиво объясняю?
утром вещи девушки ко мне. Если она, занятая игрой в одиночку, забудет об
этом, не проследите ли вы, чтобы это было сделано?
вас. Едва знакомый человек рискует из-за меня... я не знаю, что и сказать.
улыбнувшись и легко помахав ручкой. И с глубокой надеждой, что не увижу
вас на крючке. Спокойной ночи.
жестко щелкнула. Изящный благопристойный уход, несмотря на всю
омерзительность ситуации. В последний раз я прошел вдоль стены и потрепал
по голове маленького нарисованного негритенка, потом спустился по пологой
лужайке мимо залитых лунных светом кустов и кедра к машине.
и долго сидел на краю постели, тупо глядя на свои ботинки и лакая виски
прямо из горлышка.
достаточно для того, чтобы перестать думать, я разделся и лег. И через
некоторое время - хоть и не скоро - я уснул.
бок о бок пять мест багажа. Там был мой желтый саквояж, хорошо ободранный
с обеих сторон за время путешествий в багажных отделениях. Там были два
изящных чемоданчика с инициалами "Л.М.". Там было нечто старое черное из
искусственной кожи с инициалами "М.Д.". И один из тех маленьких картонных
чемоданчиков, которые можно купить в любой хозяйственной лавке за один
доллар сорок девять центов.
мой адрес, - у дверей его кабинета давно томился в ожидании целый отряд
ипохондриков. Сладковатый запах его одеколона сшибал меня с ног. Остатками
сознания я пытался переварить его слова и потом услышал свой голос,
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Перумов Ник