Джэн Портер и Клейтона, когда до него дошли вести, которые перевернули все
его планы и заставили его помчаться с бешеной быстротой на восток, забывая
об опасностях и угрожающей смерти.
не найдя для себя подруги в своем племени, по обычаю, отправился бродить по
диким джунглям, подобно странствующему рыцарю прежних времен, разыскивая
прекрасную даму, чье расположение он мог бы завоевать.
своих приключениях. Между прочим, он упомянул, что видел большое племя
странного вида обезьян.
цветом светлее даже этого незнакомца, -- и он пальцем указал на Тарзана.
вопросы так быстро, что антропоид-тяжелодум едва успевал отвечать.
голове, и всегда они толкали и били ее. О, это было очень весело!
спрашивать человек-обезьяна.
прошли мимо меня, они шли на восход солнца, вверх возле края воды.
помчался как бесплотный дух на восток по направлению к забытому городу
Опару.
от страха и горя. Тюран был в полном сознании, лихорадка внезапно
прекратилась, как это бывает с этой болезнью. Слабый и истощенный, русский
лежал в шалаше на своей травяной постели.
большую часть времени был без сознания.
том, что ему известно, где находится девушка. Но было ясно, что Тюрану не
хватило бы сил даже спуститься из шалаша, а тем более взобраться по лесенке
обратно.
каких-нибудь следов пропавшей девушки или ее похитителей. Но хотя след,
оставленный пятьюдесятью страшными людьми, при их неопытности в охотничьем
искусстве, для каждого обитателя джунглей был бы также убедителен, как
городская улица для англичанина, Клейтон двадцать раз проходил мимо него, не
видя никаких признаков, что много человек проходили здесь всего несколько
часов тому назад.
не привлек внимание Нумы -- льва. По счастью, он вовремя заметил ползущую к
нему тень и взобрался на дерево. На этом закончились его поиски в тот день,
потому что лев проходил взад-вперед под деревом до поздней ночи.
и провел на дереве страшную и тяжелую ночь. На следующее утро он вернулся на
берег, отказавшись раз навсегда от надежды оказать помощь Джэн Портер.
тогда как Клейтон промышлял на двоих. Мужчины ограничивались только самыми
необходимыми фразами. Клейтон перешел в отделение шалаша, которое занимала
раньше Джэн Портер, и видел русского только тогда, когда приносил ему пищу и
воду, или оказывал ему, из чувства человеколюбия, другие услуги.
свалился в лихорадке Клейтон. Долгие дни лежал он в бреду и мучился, но
русский ни разу не подошел к нему. Пищи англичанин все равно не тронул бы,
но жажда превращалась для него в настоящую пытку. Между двумя приступами
бреда он умудрялся, при всей своей слабости, раз в день кое-как
дотаскиваться до источника, чтобы наполнить водой жестяную кружку, одну из
тех, что была в лодке.
видимо, радовался страданиям человека, который недавно еще, при всем своем
презрении к нему, старался, по мере возможности, облегчить ему такие же
страдания.
спускаться из шалаша. День он промучился без воды, не обращаясь к русскому,
но затем, не выдержав больше, попросил Тюрана принести ему напиться.
Скверная усмешка искажала его черты.
меня перед девушкой, что вы берегли ее для себя одного, не хотели делиться
со мной...
клевещете на хорошую женщину, которую мы считаем умершей? Боже! Я был
безумцем, что не убил вас, вы слишком гадки даже для этой ужасной страны!
с этими словами он поднес кружку к губам и начал пить, а то, что осталось,
выплеснул вниз, на землю.
как думал, что там скорее можно наткнуться на цивилизованных людей; во
всяком случае, хуже, чем здесь, быть не могло, а бред умирающего англичанина
к тому же действовал ему на нервы.
уходом, если бы его не удержала мысль, что это было бы действительно добрым
делом.
надежд при виде этого признака близости цивилизованной жизни, потому что
решил, что хижина -- передовой пост какого-нибудь поселка. Знай он, кому она
принадлежит, и то, что собственник всего в нескольких милях, в глубине
страны, Николай Роков бежал бы из этого места, как из чумного. Но он ничего
не знал и провел несколько дней, наслаждаясь безопасностью и сравнительным
комфортом хижины. Потом он продолжал свой путь на север.
подготавливалась экспедиция на север за помощью.
что Джэн Портер, Клейтон и мсье Тюран спаслись, угасала. Никто больше не
заговаривал об этом с профессором Портером, но он был так поглощен своими
научными грезами, что не замечал хода времени.
якорь в виду берега, и тогда все счастливо соединятся". Иногда, вместо
парохода, он говорил о поезде и выражал сомнение, не задержали ли его
снежные заносы.
как-то Теннингтон мисс Стронг, -- я ничуть не сомневался бы, что он... не
совсем...
отвечала девушка. -- Я, знавшая его всю мою жизнь, я знаю, как он обожает
Джэн; но остальные, должно быть, считают его совершенно равнодушным к ее
судьбе. А все дело в том, что он так далек от реальной жизни, что даже
смерть может осознать только, если увидит несомненные доказательства.
Теннингтон. -- Я возвращался один после небольшой охоты, как вдруг встретил
его на тропинке, ведущей к лагерю. Он быстро шел, заложив руки за полы
своего длинного сюртука, решительно надвинув шляпу на голову и глядя упорно
в землю, шел, должно быть, на верную смерть, если бы я не перехватил его. --
"Ради бога, куда вы направляетесь, профессор?" -- спросил я его. -- "Я иду в
город, лорд Теннингтон", -- отвечал он самым невозмутимым образом, -- "чтобы
пожаловаться начальнику почтовой конторы на неаккуратное обслуживание нас
сельской почтой. Подумайте, ведь я несколько недель ничего не получаю.
Должно быть уже несколько писем от Джэн. Необходимо сейчас же сообщить в
Вашингтон". -- И, поверите ли, мисс Стронг, -- закончил Теннингтон, -- что
мне чертовски трудно было убедить старичка, что нет здесь сельской почты, и
нет никакого города, и что Вашингтон совсем на другом континенте и в другом
полушарии. Когда он понял, в чем дело, он забеспокоился о дочери, пожалуй,
он в первый раз отдал себе отчет о нашем положении и допустил мысль, что
мисс Портер, быть может, и не спаслась.
все-таки думать ни о чем другом, как только об отсутствующих членах нашей
компании.
подаете такой пример мужества, ведь вы, пожалуй, потеряли больше всех.
даже если бы мы были родными сестрами.