Чтение 418–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

рабль настолько приблизился, что Генек, один из трех моряков, осмелился
довольно громко сказать:

- Монсеньер, за нами гонятся!

Арамис ничего не ответил. Корабль подходил все ближе и ближе. Тогда
моряки, по приказанию своего старшего, Ива, убрали парус, чтобы
единственная точка, видневшаяся над поверхностью океана, перестала при-
ковывать к себе взоры преследователей. На корабле, напротив, решили ус-
корить ход: у верхушек мачт появилось два новых паруса.

К несчастью, был один из лучших и самых длинных дней в году, и к тому
же ночь, шедшая на смену этому злосчастному дню, обещала быть лунной. У
корабля, гнавшегося за лодкой, впереди было еще полчаса сумерек и затем
целая ночь с полной луной на небе.

- Монсеньер, монсеньер, мы погибли! - заговорил хозяин баркаса. - Они
по-прежнему видят нас, хоть мы и убрали парус.

- Это не удивительно, - пробормотал один из матросов. - Говорят, что
с помощью дьявола эти окаянные горожане смастерили какие-то штуки, бла-
годаря которым они видят издали так же хорошо, как вблизи, и ночью так
же, как днем.

Арамис взял со дна лодки лежавшую у его ног зрительную трубу и, нас-
тавив ее на корабль, молча вручил матросу.

- Взгляни, - предложил он.

Матрос колебался.

- Успокойся, - проговорил епископ, - в этом нет никакого греха; ну а
если ты все же думаешь, что он есть, я беру его на себя.

Матрос приложил к глазу трубу и вскрикнул. Ему показалось, что ко-
рабль, находившийся на пушечный выстрел, каким-то чудом, в один прыжок,
преодолел разделявшее их расстояние. Но, отняв от глаз трубу, он понял,
что корвет оставался на том же месте, что и прежде.

- Значит, - догадался матрос, - они видят нас так же, как мы их.

- Конечно, - подтвердил Арамис.

И снова впал в прежнюю безучастность.

- Как! Они видят нас? - ахнул хозяин баркаса

Ив. - Невозможно!

- Возьми, хозяин, и посмотри, - сказал Иву матрос,

И он передал ему зрительную трубу.

- Монсеньер уверен, - спросил Ив, - что дьявол здесь ни при чем?

Арамис пожал плечами.

Ив посмотрел в трубу.

- О монсеньер! - вскричал он. - Они так близко, мне кажется, что я к
ним сейчас прикоснусь. Там по крайней мере двадцать пять человек! Ах, я
вижу впереди капитана. Он держит такую же трубку, как эта, и смотрит на
нас... Ах, он оборачивается, он отдает какое-то приказание; они выкаты-
вают пушку, они заряжают ее, они наводят ее на нас... Боже милостивый!
Они стреляют!

И машинальным движением Ив отнял от глаза трубу; предметы, отброшен-
ные вдаль, к горизонту, предстали ему в своем истинном виде.

Корабль был еще приблизительно на расстоянии лье; но маневр, о кото-
ром сообщил Ив, от этого не стал менее грозным.

Легкое облачко дыма появилось у основания парусов; оно было по срав-
нению с парусами голубоватого цвета и казалось голубым цветком, который
распускается на глазах. Вслед за тем, на расстоянии мили от лодки, ядро
сбило гребни с нескольких волн, пробуравило белый след на поверхности
моря и исчезло в конце проложенной им борозды, такое же безобидное, как
камешек, бросаемый школьником ради забавы и подпрыгивающий несколько раз
над водою.

Это были одновременно и предупреждение и угроза.

- Что делать? - спросил Ив.

- Нас потопят, - сказал Генек, - отпустите нам наши грехи, монсеньер.

И моряки стали на колени перед епископом.

- Вы забываете, что вас видят, - проговорил Арамис.

- Ваша правда, монсеньер, - устыдившись своей слабости, ответили на
это бретонцы. - Приказывайте, монсеньер, мы готовы отдать за вас нашу
жизнь.

- Подожди! - молвил Арамис.

- Как это?

- Да, подождем; неужели для вас не ясно, что, попытайся мы скрыться,
нас, как вы сами сказали, потопят?

- Но благодаря темноте нам, быть может, удастся все же уйти незаме-
ченными?

- О, - произнес Арамис, - у них есть, конечно, запас греческого огня,
и с его помощью нам не дадут ускользнуть.

И почти тотчас же, как бы в подтверждение слов Арамиса, с корабля
медленно поднялось новое облако дыма, из середины которого вылетела ог-
ненная стрела; описав в воздухе крутую дугу, наподобие радуги, она упала
на воду и, несмотря на это, продолжала гореть, освещая пространство диа-
метром с четверть лье.

Бретонцы в ужасе переглянулись.

- Вот видите, - заметил Арамис, - я говорил, что лучше всего подож-
дать их прибытия.

Весла выпали из рук моряков, и лодка, перестав двигаться, закачалась
на гребнях волн.

Стало совсем темно; корабль продолжал приближаться. С наступлением
темноты он, казалось, удвоил быстроту хода. Время от времени, словно
коршун, приподымающий над гнездом голову на окровавленной шее, он переб-
расывал через борт струю страшного греческого огня, падавшего посреди
океана и пылавшего ослепительно белым пламенем.

Наконец корабль подошел на расстояние мушкетного выстрела. На его па-
лубе в полном составе выстроилась команда; люди были вооружены до зубов;
у пушек замерли канониры, дымились зажженные фитили. Можно было поду-
мать, что этому кораблю предстоит напасть на фрегат и сражаться с пре-
восходящим по силе противником, а не захватить лодку с четырьмя сидящими
в ней людьми.

- Сдавайтесь! - крикнул в рупор командир корабля.

Бретонцы посмотрели на Арамиса. Арамис кивнул головой.

Ив нацепил на багор белую тряпку, заполоскавшуюся на ветру. Это озна-
чало то же, что спустить флаг. Корабле мчался, как скаковой конь. С него
снова выбросили ракету; она упала в двадцати шагах от баркаса и осветила
его ярче, чем солнечный луч в разгар дня.

- При первой попытке к сопротивлению, - предупредил командир корабля,
- стреляем!

Солдаты взяли мушкеты наизготовку.

- Ведь мы говорим, что сдаемся! - крикнул Ив.

- Живыми, живыми, капитан! - гаркнуло несколько возбужденных солдат.
- Надо взять их живыми!

- Да, да, живыми, - подтвердил капитан.

И, обернувшись к бретонцам, он добавил:

- Вашей жизни, друзья мои, ничто не грозит; это относится только к
господину д'Эрбле.

Арамис неприметно для окружающих вздрогнул. На одно мгновение взгляд
его, остановившись на одной точке, хотел измерить, казалось, глубину
океана, поверхность которого была освещена последними вспышками гречес-
кого огня.

- Вы слышите, монсеньер? - спросили бретонцы,

- Да.

- Что будем делать?

- Принимайте условия.

- А вы, монсеньер?

Арамис наклонился над бортом лодки и опустил свои тонкие белые пальцы
в зеленоватую морскую волну, которой он улыбнулся, как другу.

- Принимайте условия! - повторил он.

- Мы принимаем ваши условия, - сказали бретонцы, - но что нам будет
порукой, что вы сдержите свое обещание?

- Слово французского дворянина, - ответил офицер. - Клянусь моим зва-
нием и моим именем, что жизнь всех вас, за исключением жизни господина
д'Эрбле, в безопасности. Я лейтенант королевского фрегата "Помона", и
мое имя Луи-Констан де Пресиньи.

Арамис, уже склонившийся над бортом, уже наполовину высунувшийся из
лодки, вдруг резким движением поднял голову, встал во весь рост и с за-
горевшимися глазами и улыбкою на губах произнес таким тоном, будто отда-
вал приказание:

- Подайте трап, господа.

Мы повиновались. Ухватившись за веревочные поручни трапа, Арамис пер-
вым поднялся на корабль; моряки, ожидавшие увидеть на его лице страх,
были несказанно удивлены, когда он уверенными шагами подошел к капитану
и, пристально посмотрев на него, сделал рукой таинственный и никому не
ведомых - знак, при виде которого офицер побледнел, задрожал и опустил
голову...

Тогда, не говоря ни слова, Арамис поднял левую руку к глазам команди-
ра и показал ему драгоценный камень на перстне, украшавшем безымянный
палец его левой руки. Делая этот жест, Арамис, исполненный ледяного,
безмолвного и высокомерного величия, был похож на императора, протягива-
ющего руку для поцелуя.

Командир, на мгновение поднявший голову, снова склонился пред ним с
выражением самой глубокой почтительности. Затем, протянув руку к корме,
где помещалась его каюта, он отошел в сторону, чтобы пропустить вперед
Арамиса. Трое бретонцев, поднявшихся на палубу корабля вслед за своим
епископом, с изумлением переглядывались. Весь экипаж молчал.

Через пять минут командир вызвал своего помощника, тотчас же явивше-
гося к нему, и приказал держать курс на Коронь.

Пока исполняли это приказание командира, Арамис снова появился на па-