Чтение 43–й страницы книги ~Прыжок в ничто~

Блоттон не отзывался.

- Неужели он погиб? - воскликнул Ганс.

И, словно в подтверждение этого, на обратном пути Текер нашел несколько
перьев, обрывков черной кожи - быть может, от крыла "птеродактиля", - следы
крови в каменной ложбинке.

- Не здесь ли летучий гад расправился с Блоттоном?

- Но где же кости? - спросил Текер.

- Такой гиппопотам на крыльях способен сожрать и с костями...

Глава 5. ПЕЩЕРНЫЕ ЖИТЕЛИ.

Ганс и Текер вернулись к ужину - к скудному ужину из галет.

- Увы, мы не нашли следов лорда Блоттона, - грустно сказал Текер. О
перьях и следах крови он не упоминал, чтобы не растравлять сердце невесты.
Глаза Эллен без того были красны от слез.

В конце ужина Цандер произнес речь. Он говорил о том, что их пищевые
запасы приближаются к концу. Нельзя терять ни одного дня. Необходимо
спуститься в долину, развести огород, засеять поле, сделать запасы на зиму.

- А ппока чем мы пи-питаться будем?

- Придется промышлять охотой, рыбной ловлей...

- У меня пропадает всякий аппетит, когда я подумаю о здешних летучих
гадах, - сказал Стормер.

- Не может быть, чтобы на планете не нашлось годных для еды животных, рыб
и растений. Как вы полагаете, доктор? - спросил Цандер.

- Я полагаю, что растения и животные в общем везде сделаны из одного
теста. Белки, жиры, углеводы... Но могут быть и какие-либо неизвестные нам
вредные примеси. Ведь и на Земле есть ядовитые растения. Здесь надо быть
очень, очень осторожным. - И, несмотря на то что он запретил Гансу упоминать
о птицах-шарах, сам Текер не мог удержаться, чтобы не рассказать об их
приключениях. На лицах слушателей были ужас, испуг, отвращение.

- Каким же об-образом мы уззнаем, что мможно есть и чего нельзя ддаже
нюхать? - спросил барон.

Текер пожал плечами:

- А каким образом первобытные люди научились отличать съедобные растения
от ядовитых? Опытом. Только опытом.

- Расплачиваясь за опыт жизнью?

- Разумеется, многие гибли. Если бы в моем распоряжении была
оборудованная химическая лаборатория...

- Недурная пперспектива! Заахочешь сорвать лук, а он скрутит тебя;
ппонюхаешь мясо - свежее ли оно? - и подохнешь от одного только запаха.

- Я не переступлю порога ракеты! - решительно заявила леди Хинтон.

- Охотой и рыбной ловлей можно заниматься, живя в ракете. Зачем нам
переселяться в долину? Не правда ли, барон? - И Стормер хлопнул по плечу
Маршаля.

Тот брезгливо поежился от такой фамильярности.

- Разумеется. Наше дело стариковское. Леди Хинтон, мистер Стормер, я,
профессор, епископ, во всяком случае.., кх.., кх... Цандер воспользовался
паузой.

- Это невозможно, - прервал он речевые потуги барона. - Все
работоспособные будут работать в приморской долине на поле, и носить вам
сюда продовольствие никто не будет.

- Но у меня есть прислуга Мэри.

- А у меня Жак.

- Здесь, на Венере, нет личной прислуги. Нам предстоит тягчайшая борьба с
суровой, незнакомой природой. И мы должны напрячь все наши силы, создать
крепкий трудовой коллектив.

- Ком.., ком.., коммуну?

- Дело не в словах, барон.

- От.., отказываюсь.

- Не отпущу от себя Мэри!

- А я иду! - воскликнул профессор Шнирер. - И мы все должны идти.
Работать на земле, а жить на лоне природы. Среди мирных животных и
растений...

- Хороши мирные животные и рас.., рас...

- ..Обрабатывать землю. Собирать урожай. Пасти стада. Питаться плодами
земли. И никаких машин, никаких рабочих вопросов, никаких революций.

- Нне пойду.

- Отказываюсь, - вторила леди Хинтон.

- Что за тупоумная публика! - тихо сказал Винклер Гансу.

- Погоди, они сами побегут. "Кто не работает, тот не ест". Кроме того, у
меня есть верное средство выгнать их на работу, - так же тихо ответил Ганс.

Под шум спорящих он вынул большой бриллиант и, будто нечаянно, начал
катать его по столу перед глазами леди Хинтон.

- Откуда это у вас? - подозрительно спросила она, мигом переменив тон.

- Нашел на дороге, леди Хинтон.

- Бриллианты на дороге не валяются.

- Венерианка обронила, может быть? - с насмешкой спросил барон.

- Возможно, - ответил Ганс. - И венерианки, очевидно, очень рассеянные
женщины. Такие камушки мы встречали на всем пути. Вот, не угодно ли
полюбоваться? - Ганс засунул руку в карман и высыпал горсть крупных
самоцветов. Затем вынул из походной сумки большой слиток золота и небрежно
бросил на стол. - Они здесь валяются, как булыжники.

- Золото! Алмазы! Бриллианты! Изумруд! - воскликнула леди Хинтон,
наваливаясь на стол и протягивая руки к груде самоцветов.

Стормер покраснел, барон стал бледен. Глаза епископа блеснули алчностью.
К драгоценностям потянулись дрожащие руки: толстые, поросшие рыжими волосами
- Стормера; бледно-синие, с вздувшимися венами - барона; пухлые - епископа;
тонкие, с длинными пальцами и розовыми ногтями - Делькро... Толстые, худые,
красные, белые пальцы сбились в шевелящийся клубок. Пассажиры тяжело дышали,
разгребали кучу, отталкивали чужие жадные руки.

- Бриллиант! Шестьдесят каратов!

- Восемьдесят!

- Дайте мне!

- Да не отнимайте же!..

- Я только посмотрю!

- А вот этот! Какая прелесть!

- На пятьдесят тысяч фунтов!

- Миллион!

Леди Хинтон зажимала в левой руке бриллиант чистейшей воды. Даже Эллен
забыла о своей печали и смотрела на это неожиданное богатство как
зачарованная.

Камни быстро разошлись по рукам. Из-за самородка золота разгорелась
горячая ссора.

Ганс рассмеялся.

- Не жадничайте, господа, - сказал он. - Уверяю, что каждый из вас может
набрать этих камней и золота целый мешок. Сомневаюсь только, что эти
стекляшки обогатят вас.

- Это не стекляшки, молодой человек! - наставительно произнесла леди
Хинтон, не понявшая Ганса. Она все еще жила в мире земных ценностей.

- Где это вы нашли? - спросил Стормер, прижимая под полою пиджака к
животу слиток золота.

- Я уже говорил вам: на дороге. По пути к заливу. И если мы переселимся
туда...

- Разумеется!

- И возможно скорее! Что вы скажете, леди Хинтон? Вот так Венера! Вот так
планета! Недаром ее назвали именем богини красоты. Нет, ради этого стоило
полететь в звездолете. Черт возьми, мы будем богаты как крезы! Да что крезы!
Крезы будут нищими по сравнению с нами...

- А завтра нам нечего есть, мистер крез, - вернул Цандер разгоряченные
головы к печальной действительности.

- Долой золото! Долой драгоценности! - вдруг закричал Шнирер. - Это
валюта! Мать спекуляции! Это борьба! Это кровь!.. - И он снова заговорил о
своей пасторальной идиллии. - Но я против коммуны, против централизации
населения.

- У нас будут Англия, Франция, Германия, - сказал Стормер. - Что ж, это
неплохо! - И начал подсчитывать в уме народонаселение будущих государств.
Англия: он, Стормер, Хинтон, Эллен, Уэллер, Пинч, Мэри... Жаль, что погиб
Блоттон, он олицетворял бы английскую армию. Военный министр. Итого: Англия
- шесть человек... Германия: трое Текеров. Шнирер с дочерью, Цандер,
Винклер, Фингер. Восемь, больше, чем в Англии. Но им что! Германию будет
ослаблять классовый антагонизм. Франция: Маршаль, Делькро, ну и Жак в
качестве колониальной части империи. Франция нисходит на роль второстепенной
державы. "Золотые россыпи достанутся Англии, то есть мне. Что может сделать
одна женщина и дохлый барон!"

- Да, это неплохая мысль, - продолжал Стормер уже вслух. - "Правь,
Британия!", "Боже, храни короля!". Я думаю, толковый король...

- Может найтись и толковая королева, - величественно возразила леди
Хинтон со своего троноподобного кресла. - "Тоже подбирается к золотым
россыпям!" - подумала она.

- Это решит выбор! - ответил Стормер. И он начал подсчитывать шансы: "За
меня: я сам, конечно, голос Пинча, - припугну щенка, обещая в крайнем случае
должность министра.., гм.., и только... А за Хинтон:

Уэллер, конечно, Эллен, Мэри обработают... Хорошо, что нет Блоттона...
Как бы не прошла королевой! Нет, лучше без голосования, напролом,
по-наполеоновски".

- Эти дела "государственной важности", - с иронией сказал Цандер, - мы
пока оставим. Собирайтесь в дорогу. Не берите с собою ничего лишнего.
Помните, что личных слуг на Венере не существует. Завтра выступаем на
рассвете.

- А вы?

- Я остаюсь в ракете для ее охраны. Притом я не теряю надежды, что мне
удастся наладить связь с Землей.