Чтение 43–й страницы книги ~Кольца анаконды~

наполнил два стакана. Сделал большой глоток из своего стакана и вдруг
по-спешно поставил его.

-- Я знаю, кто может помочь нам в общем деле --

англичанин, натурфилософ по имени Джон Стюарт Милл. Думаю, он послан
нам сострадательным про-видением в час нужды. Это человек, пользующийся
широким международным признанием и написавший книгу о том, что называет
политической экономией. Сей великий мыслитель может оказаться тем самым

проводником, кто поведет нас по тропе к нашей обо-юдной цели.

-- Английский изменник?

-- Вообще-то нет, он просто лояльный представи-тель человечества. Он
выступает за нашу свободу, как его соотечественник Томас Пейн выступал за
на-шу свободу во время революции. Он остановился вместе с дочерью в
Вашингтоне. Он твердо верит, что американская система достойна всяческого
восхище-ния и подражания. Он начал разговор о недавней войне и о том, как
положить ей конец. Он не шарла-тан, а джентльмен, наделенный живой энергией
и яр-ким умом. Надеюсь, он сумеет нам помочь.

-- Разделяю ваши упования, если сказанное

вами -- истина.

-- Мы должны при первой же возможности тща-тельнейшим образом изучить
его рекомендации... Тут раздался деликатный стук в дверь.

-- Нас должны были побеспокоить только по при-бытии генералов, --
сообщил Линкольн, осушил ста-кан и направился открывать дверь.

-- Они здесь, -- доложил Николай.

-- Уже видим. И пусть откроют иллюминаторы, пока мы тут не сварились в
собственном соку.

Хрупкий Уильям Тикамси Шерман, одетый в по-мятый, испачканный в боях
мундир, разительно кон-трастировал с элегантным, подтянутым
главнокоман-дующим армией Конфедерации. Как только офицеры вошли в салон,
Джефферсон Дэвис вскочил с кресла, стремительно подошел к генералу северян и
схватил его за руку. Дэвис не вымолвил ни слова, но сила обуревавших его
чувств была очевидна. Линкольн высказался от имени обоих.

-- Разделяю чувства мистера Дэвиса, генерал Шерман. Все мы их
разделяем. И благодарим вас за все.

-- Я лишь выполнял долг, -- негромко отозвался Шерман -- Перед своей
страной и всеми ее гражда-нами. А теперь, простите, о Гранте ничего не
слышно?

-- Пока новостей не было, не считая того, что он ведет бой под
Саратогой. Он сказал, что не отступит ни на шаг.

-- Так оно и будет, -- кивнул Шерман. --Посла-ны ли свежие войска ему в
помощь?

-- Я отослал все, какие были под рукой. Как только разработаем новые
оперативные планы, будет выслано дополнительное подкрепление, -- Линкольн
обернулся к Дэвису, и тот кивнул.

-- Мы с мистером Линкольном сошлись на том, что перемирие следует
продлить, дабы позволить обеим нашим армиям объединиться в битве против
британских захватчиков.

-- Позвольте внести предложение? --подал голос генерал Ли.

-- Конечно, -- подтвердил Джефферсон Дэвис. Ли сложил ладони на эфесе
шпаги и проговорил,

медленно, тщательно подбирая слова, прекрасно

осознавая огромную их важность:

-- Для успеха операции командование должно быть единым. Добиться этого
будет нелегко. Я уве-рен, что мои люди крайне неохотно станут служить под
командованием генерала Гранта, убивавшего их тысячами. И также уверен, что,
если войска северян попросить служить под началом кого-то из генералов Юга,
произойдет то же самое. Итак, очевидно, что различные полки и дивизии должны
остаться под на-чалом своих нынешних командиров. Я с удовольст-вием останусь
во главе войск Юга, как сейчас. Но главнокомандующего должны уважать солдаты
обе-их армий, чтобы следовать его приказам без малей-ших колебаний. Я
побеседовал об этом с генералом Борегаром, и мы пришли к полнейшему
взаимопони-манию. По мнению офицеров Конфедерации, коман-дование может
принять только один-единственный офицер.

-- Согласен, -- подхватил Джефферсон Дэвис. -- Главнокомандующим должен
быть генерал Шерман.

-- Польщен подобной честью, -- поднял руку Шерман, -- и благодарю вас.
Однако генерал Ли стоит по чину несравненно выше меня...

-- Чин определяется умением побеждать, -- воз-разил Ли. -- В сражении
под Шайло вы удержали позиции и, насколько я понимаю, получили повыше-ние.
Теперь ради помощи нам вы рискнули жизнью, карьерой, всем на свете. Не
думаю, что войска севе-рян примут в качестве высшего командира южанина. Но
вас они примут, как и мы.

-- Вы абсолютно правы, генерал Ли, -- поддер-жал Линкольн. -- После
смерти генерала Халлека ге-нерал Грант встал во главе войск, ныне
противостоя-щих англичанам. Как вы, вероятно, слышали, генерал Макклеллан в
больнице с горячкой. Я осво-бодил его от поста во главе армий и принял
командо-вание на себя. Теперь же с огромным удовольствием уступаю эту
обязанность генералу Шерману. И даже более того, поскольку он будет стоять
во главе двух армий, его ранг должен отражать этот факт. Я бы ре-комендовал,
чтобы, кроме главнокомандующего, он именовался также верховным командующим
Объеди-ненных войск.

-- Поддерживаю, сэр, -- одобрил Дэвис. -- Уместное и заслуженное
звание.

Обернувшись к офицеру Севера, генерал Ли отдал честь.

-- Я в вашем распоряжении, генерал Шерман. Шерман ответил на его салют:

-- Я принимаю этот пост во имя наших сплочен-ных армий и во имя дела,
за которое они бьются. Итак, давайте наметим план, как нам перехватить
инициативу у захватчиков. Разбить их и вышвыр-нуть из нашей страны. Если они
хотят войны, то хлебнут ее с лихвой.

СНАЙПЕРЫ!

-- Западный фланг, генерал, они прорвались че-рез стену!

Мундир генерала Гранта испачкался и изорвался, лицо почернело от
копоти. Он покачивался в седле от усталости, только-только вернувшись с
другого участка, где отражал атаку британцев. Ему пришлось обеими руками
опереться о луку кавалерийского седла, чтобы выпрямиться.

-- Пусть каждый второй из этой цепи следует за мной, -- приказал он. --
Пошли, парни! Сегодня они мрут один за другим и долго не продержатся.

Выхватив саблю, он поехал первым; изможден-ная лошадь, истерзанная
жарой и дымом, с трудом ковыляла по неровной почве. Вот они, солдаты в
тем-но-зеленых мундирах с черными пуговицами, бро-шенный в атаку свежий
полк. Взмахнув саблей, гене-рал Грант испустил крик ободрения и возглавил
контратаку.

Увернувшись от штыка, он отбил его в сторону шпорой, подался вперед и
наотмашь рубанул напада-ющего по лицу. Споткнувшийся конь рухнул, и Грант
выбрался из-под него. Завязалась рукопашная, ис-ход боя колебался на грани.
Не приведи генерал под-крепление, батарея и редуты пали бы, оставив дыру в
рубеже, оборонять который стоит такого труда.

Когда последний из солдат в зеленой форме сло-жил голову, а его труп
бесцеремонно сбросили со стены, американские войска все еще держались на
прежних позициях. Потрепанные, изнуренные, неве-роятно грязные,
насчитывающие больше убитых, чем живых, и все-таки держались.

И так весь день. Враг, не менее измученный, чем они, раз за разом
бросался на штурм вверх по скло-ну, будто машина войны, медленно
перемалывающая людей. И отбить его удавалась только ценой величай-ших
усилий. Грант сказал, что рубеж выстоит -- и выстоял.

Но страшной ценой.

Раненые, получив первую помощь, возвращались на позиции. Бились штыками
лежа, если от изне-можения не могли стоять. То был день героизма. Ги-бельный
день. Только когда начали сгущаться сумер-ки, обороняющиеся поняли, что этот
адский день остался позади. И что они остались в живых -- не-многие, очень
немногие, но все-таки их еще доволь-но, чтобы дать бой.

В сумерках перестрелки прекратились. Сгущаю-щаяся тьма скрыла от взора
поле боя, и без того за-стланное тяжелыми облаками дыма. Британцы от-хлынули
после последней, отчаянной атаки, оставив на склоне груды трупов в красных
мундирах. Но ос-тавшиеся в живых американцы пока не могли отдо-хнуть.
Отложив мушкеты, они взялись за лопаты, чтобы восстановить земляные
укрепления, в которых английские ядра оставили громадные прорехи. Вка-тили и
установили на места тяжелые валуны. Лишь далеко за полночь Грант
удовлетворился результата-ми земляных работ. Солдаты уснули, где
повали-лись, прижимая к себе оружие, спеша хоть немного отдохнуть до
рассвета, когда англичане снова пойдут на приступ.

Но генерал Грант не отдыхал, не мог отдыхать. В сопровождении
спотыкающегося адъютанта про-шел он укрепления из конца в конец, проверяя,
гото-вы ли боеприпасы для нескольких уцелевших пушек, доставлены ли из тыла
вода и провизия. Заглянул в морг полевого госпиталя, рядом с которым
высились груды ампутированных конечностей. Лишь покончив со всеми делами,
позволил он себе рухнуть на стул перед палаткой. Взяв чашку кофе, отхлебнул
глоток.

-- День выдался очень долгий, -- промолвил, и капитан Крейг лишь
покачал головой над таким пре-уменьшением.

-- Не просто долгий, генерал, жуткий. Эти бри-танцы умеют штурмовать.

-- А наши ребята умеют сражаться, Боб, не забы-вай об этом. Сражаться и
умирать. Наши потери слишком велики. Еще такой же штурм, как последний, и
они прорвутся.

-- Значит, утром?..

Не ответив на вопрос, Грант допил кофе и вски-нул голову, заслышав
гудок паровоза вдали.

-- Путь все еще свободен?

-- Был свободен пару часов назад. Я отправил дрезину, чтобы проверили.
Но телеграф все еще не работает. То ли бритты не заслали кавалерию к нам в