Чтение 43–й страницы книги ~Стоунхенж~

доносились с обеих сторон тропы.

- Здесь Эсон! - успел выкрикнуть атлант и умолк. Меч вонзился ему в живот
- удар пришелся прямо под панцирь.

Из леса доносились вопли и звон металла. Эсон выдернул меч и приготовился
защищаться. Все оказавшиеся поблизости атланты и не думали обращать внимание
на показавшихся из леса йерниев. Они бежали к нему. Пятеро.., шестеро. Мечи,
копья, стена щитов. Он отступил, прижавшись к дереву.

- Ко мне! Ко мне! - закричал Эсон, и на зов его ответили.

Рядом крутил огромным молотом Эйас. Позади него набегали воины Дан Эсон.
Нужно было только продержаться.

Именно он был нужен атлантам, именно его ненавидел Темис, ради него
пришли они в эту невообразимую даль. Атланты напали на него одновременно.
Посыпались удары. Рухнул один.., другой - оба были сражены сзади. Им не
устоять. Еще немного.

Но его время истекло. Меч ударил о меч Эсона - атлант бил всей силой,
всем весом. Эсон встретил щитом другой удар.

Копье ударило из-за плеча ближайшего атланта, подобно терзающему клыку.

Эсон дернулся в сторону, но опоздал.

Бронзовый наконечник копья ударил в горло, пробил шею, пригвоздил ее к
дереву.

Кровь хлынула в горло он не мог крикнуть.

И все закончилось.

Глава 5

Черными силуэтами на фоне облаков в бледном небе кружили два сокола -
каждый сам по себе, но рядом друг с другом. Самец заметил, что внизу в траве
что-то пошевелилось, и, быстро трепеща крыльями, завис в воздухе. Движение
повторилось. Добыча. Сложив крылья, сокол камнем упал вниз и затормозил в
самый последний момент, выставив вперед когти. Так и не коснувшись земли, он
забил крыльями и взмыл вверх - в когтях шевелился бурый комок. Самка
подлетела поближе, чтобы осмотреть мышь. И словно листья, гонимые ветром,
птицы исчезли в серой дали над равниной.

Прохладный осенний ветер срывал с ветвей и настоящие листья: багровые,
желтые, бурые. Они скапливались в низинках, летели над равниной к стадам,
подъедавшим последние остатки травы. Ветер нес их дальше - к плетеной ограде
дана, поднимавшейся над равниной. Дуновения его еще не были ледяными, но уже
несли в себе напоминание о близкой зиме.

Даже легкое прикосновение ветра, вид бледного ясного неба заставляли
покрасневшие глаза Эсона слезиться. Он заморгал, смахивая влагу. Невысокое
ложе, на котором он лежал, устилали теплые мягкие шкуры, другие укрывали его
сверху. Он подумал о днях и ночах, полных боли, вспомнил о том, как
просыпался и тут же снова засыпал. Он долго болел. Неподалеку негромко
напевал женский голос. Осторожно повернув голову, он увидел Найкери, что
сидела, скрестив ноги, возле него. Она раскрыла ворот своей одежды и,
поддерживая рукой полную грудь, кормила младенца. Тот усердно чмокал и
слегка поводил крошечными кулачками. Найкери раскачивалась взад и вперед,
напевая песню без слов. В дверях возникла тень пригнувшись, вошел Интеб.

- Эсон, ты проснулся? - проговорил он, заметив, что лежащий открыл глаза.

Эсон кивнул и показал на чашу с медом, стоявшую на деревянном сундуке.
Египтянин передал ему чашу, и, приподнявшись на локте, Эсон пригубил
напиток.

- Вчера ты добрался до двери, - проговорил Интеб, принимая обратно пустой
сосуд. - Может быть, выйдем сегодня на балкон?

- Не надо ему еще столько двигаться, - раздраженным тоном возразила
Найкери.

Сосок выдернулся изо рта младенца, тот, забулькав, ловил ртом воздух, а
потом разразился сердитым криком.

- У него голос льва, - заметил Интеб. Крик разом прекратился - младенец
вновь припал к груди.

С помощью Интеба Эсон ухитрился подняться на ноги. Перед глазами все шло
кругом, пришлось покрепче опереться на египтянина, чтобы головокружение
прекратилось. Только тогда рискнул он сделать первый неуверенный шаг, за ним
второй. Он не ощущал под собой ног и прекрасно знал, что исхудал. Но мясо
можно и нарастить Пора начинать. От усилий на лице Эсона выступил пот, но он
шел - через свою, затем смежную комнату. Пинком Интеб распахнул выходящую на
балкон дверь, перед ними под лучами осеннего солнца раскинулся двор дана,
где вовсю кипела повседневная жизнь. Бродили животные, играли дети, мастера
работали возле своих дверей: сто и одно дело, без которых жизнь дана
невозможна.

Но было кое-что новое - Эсон только слыхал об, этом, но не видал еще.
Пальцы его впились в плечо Интеба, микенец выпрямился и улыбнулся, не веря
своим глазам.

Там, где минувшим летом из земли поднимался только один камень, теперь
высилось два. Белые и сверкающие, одинаковые и прекрасные. Две огромные
могучие колонны, вырастая из земли, стремились к небу. Основания их были
рядом, они почти соприкасались, но кверху камни сужались и расходились. В
столпах была крепость, мощь и величие, они словно бы дышали могуществом.

- Да, - хриплым голосом проговорил Эсон, пальцы его легли на горло - на
багровый неровный рубец.

Он хотел сказать многое, очень многое, но говорить было больно. Правда,
эта боль была лишь воспоминанием о той, что так мучила его, но тем не менее
она не исчезла. Эсон почувствовал усталость, Интеб помог ему опуститься на
высокий сундук. Вождь привалился спиной к стене, радуясь свету, теплым лучам
солнца.

- Мы сделали много больше, чем видно отсюда. - Интеб указал на верхушки
каменных столбов. - Вот если бы ты поглядел на них сверху, то увидел бы -
верхушки обтесаны. Старый Дарсан не слезал с помоста, даже стал говорить,
что вот-вот зачирикает. Но кроме него, никто не мог бы этого сделать. Он
обил края камней, оставив в центре выступ. Как в деревянных хенджах - йернии
привыкли так делать.

Моргая на ярком свете, Эсон пригляделся внимательнее. Действительно, на
макушке каждого камня виднелся выступ - словно на стояке деревянного хенджа.

- Перекладина уже почти готова - видишь, ее обрабатывают возле дальней
стены. Ее обтесали прежде, чем доставить сюда, а теперь долбят гнезда. Я
велел женщинам сделать плетенки - ты слышал, наверное, как они визжали,
когда мы заставляли их лезть наверх по лесам - эти корзинки в точности
повторяют форму выступов и расстояние между ними. И теперь люди Дарсана
долбят молотами гнезда. Работа почти закончена.

- А каким.., колдовством поднимешь ты эту глыбу в воздух?

- Трудная проблема. - Интеб расхаживал по балкону, сложив перед собой
руки. - У нас в Египте это было бы несложно сделать. В моей родной стране
что-что, а песок изобилует повсюду. Его сгребают, переносят, из него можно
сделать насыпь - дорогу, по которой поднимают камень. Но здесь так не
сделаешь. Белый мел ломается очень плохо. Чтобы заготовить нужное
количество, нам пришлось бы работать целый год. Есть и другой способ, но для
него потребуется лес, много леса, почти целая роща.

- Или целый дан?

Интеб медленно повернулся, приглядываясь к домам и стенам дана:

- Да, здесь много дерева, но ведь потребуется все, что есть. А как же
люди - куда им деваться?

- Пусть ставят дома рядом с дан ом, как женатые воины. Тяжелее жить им не
станет. Но прежде чем я велю ломать дан, расскажи, что ты задумал.

- Такой способ мы называем подъемом. Им пользуются внутри гробниц или
храмов, чтобы поставить на место большой камень или статую. Я буду рычагами
поднимать камень - как это делается, когда подкладывают катки. Но вместо
катков мы соорудим прочную платформу, вот так, - он повернул руку вверх,
ладонью. - Теперь камень на платформе, его вновь поднимают рычагами, делают
новую платформу из бревен, укладывая их поперек, - Интеб положил на ладонь
вторую, скрестив под прямым углом пальцы. - Получается прочная опора, на ней
легко работать - и мы все поднимаем и поднимаем камень, подкладываем новые
ряды бревен, и так наконец поднимаемся до самого верха колонны. Потом
сдвигаем камень вбок - на место. Но, как ты сам понимаешь, на все нужно
много дерева.

- Ты получишь его. Пусть ломают весь дан, если это необходимо. Тогда у
меня будет каменный хендж, и я созову здесь пять тевт. Вся сила вернется ко
мне, и я буду говорить о том, что следует делать, и камень своею силой будет
говорить вместе со мной. Он будет говорить громче меня. - Лицо Эсона
внезапно сделалось жестким. - А как атланты? Что слышно о них?

- От альбиев нет никаких вестей об атлантах. После того как незваные
гости погубили многих из них, альбии перебрались подальше от копи. И
некоторые во всех бедах обвиняют тебя.

- Найкери мне уже рассказала. Она говорит, что это не важно.

- Может, и так, только теперь нам не от кого узнавать об атлантах. Воины,
которые ходят к копи бросать камни и браниться, говорят, что внешний вал
стал еще выше, на нем даже поставили частокол.

- Подготовились к осаде. Они знают, что йернии не умеют штурмовать стены.
- Во внезапном гневе Эсон ударил в ладонь кулаком. - Ох, эта рана! Если бы
меня не повалили, мы сразу направились бы к копи, взяли ее и расправились с
остальными атлантами.

- Кто пойдет без тебя? Не забывай, что перехваченные нами в лесу атланты
погибли до последнего человека. Мы гнали их по лесу, как оленей. Каждый воин
получил голову, панцирь или меч. Но это твоя победа, Эсон, и они это знают,
- теперь йернии пойдут за тобой куда угодно.

- Я поведу их, как только это хилое тело вновь наберется сил. Тогда я
объединю йерниев, сведу тевты воедино. Но будет ли закончен к самайну мой
каменный хендж.., завершишь ли ты строительство ко времени, когда загоняют
скот и приходят торговцы?

- Сделаем, даже если придется работать по очереди, как мы делали прежде.
Кто-нибудь всегда работал при свете факелов. Все будет готово.