Чтение 43–й страницы книги ~Умри или исчезни~

- Затем, мой мальчик, что он может привести нас к тому, из-за кого
заварилась вся эта каша. Вероятно, тогда закончится охота, вы ведь об этом
мечтали? В общем, для вас это единственный шанс уцелеть.

- Что теперь делать? - тихо спросила Ирен сонным голосом. Ее зрачки были
сужены от небольшой дозы морфина.

- Я же сказал: прятать и охранять союзника. По этому поводу у меня
появились кое-какие мыслишки. Кажется, один из твоих отелей сейчас на
реконструкции? - спросил "адвокат" у Голикова - Там нас вряд ли сразу
найдут, и мы сможем пересидеть неделю-другую. А дальше будет видно...

Макса вдруг охватило безразличие ко всему. Он не верил Клейну, все еще
считая, что тот преследует какие-то свои цели. С другой стороны, вокруг его
собственной шеи медленно затягивалась петля. Когда полицейские или люди
Виктора доберутся до него, будет уже поздно бежать.

Он смотрел на ребенка, который был чем-то вроде живого талисмана. Чувство
родства исчезло. Теперь мальчик казался ему грязным и не слишком-то приятным
существом. Ирен полулежала в кресле, засыпая в глубоком "дауне". Клейн вышел
и через минуту вернулся со своим кожаным кейсом. Макс заметил, что ручка
пристегнута к запястью адвоката изящными, но прочными браслетами.

Что-то должно было произойти, хотя событий и так было многовато для одной
ночи. Клейн сел в кресло, не сводя с ребенка своих мерцающих глаз. Макс
понял: масон приготовился к бегству.

Глава сорок четвертая

Он был недоволен собой и своими слугами. Последний серьезный враг герцога
все еще скрывался где-то, и даже Календарь Снов, оставшийся незавершенным,
не мог указать дорогу к нему. Союзники врага, обитавшие в недостающем
секторе, тоже были живы.

Герцогу стало ясно: если он хочет достичь цели, надо затратить гораздо
больше энергии, чем прежде. В каждой отдельной реальности это означало
стремление любой ценой реализовать свое материальное превосходство. Для не
ведающих ни о чем людей это означало кое-что другое: новую цепь катастроф,
необъяснимых убийств, помешательств, шизофренических синдромов. Герцог
ничего не знал о придуманных ими понятиях "добра" и "зла". Его энергия
перемешивала протоплазму в миллионах снов с таким же безразличием, с каким
лаборант взбалтывает пробирку с микробами...

Герцогу грезился завершенный и совершенный Календарь - вечная тайна
замкнутой Вселенной. Он тоже лелеял мечту о бесконечной жизни и сейчас
выигрывал гонку у смерти.

Календарь - это было то, что давало могущество только тогда, когда
обретало полноту. Без сектора, исчезнувшего вместе с беглецом, герцог
оставался всего лишь многоликим демоном уничтожения. Он являлся следствием,
а не причиной, и пока был очень далек от отождествления себя с материей. Его
вибрации не совпадали с теми, из которых были сотканы сновидения. Он все еще
путешествовал "снаружи", а не "внутри". Части его тела были разбросаны
повсюду.

Он был топором, подвернувшимся под руку мужа, заставшего жену с
любовником; вспышкой света, ослепившей водителя многотонного грузовика за
десяток метров от оживленного перекрестка; совестью священника,
проповедовавшего загробную жизнь и отпускавшего грехи убийцам; раковыми
клетками, пожиравшими мозг генерала в штабе ракетных войск стратегического
назначения; болью девственницы, подвергнутой дефлорации; ритмом, погружавшим
в транс дикарей и заставлявшим их плясать вокруг отрезанных человеческих
голов; последней сигаретой, которой делились нищие, замерзавшие на
автобусной остановке; непреодолимым желанием маньяка, вышедшего на охоту за
мальчиками...

Это было бесконечным богатством, но не полнотой. Он перебирал черепа, как
четки, соскучившись от многообразия своей адской кухни. Черные птицы его
желания мелькали в снах, разыскивая беглеца. Бесплотные охотники сторожили
мозг каждого из союзников, готовые броситься на добычу сразу же, как только
приоткроются врата запретного пути. Клейн не обманывал Голикова и Савелову -
у них действительно не было выхода.

Глава сорок пятая

Макс не сразу понял, что означает нарастающий гул, доносившийся со
стороны леса. Он разлепил веки и бросил взгляд на циферблат своего
"ролекса". Три часа тридцать пять минут ночи... Небо уже посветлело. Он
задремал в кресле, а Клейн уже выглядывал из окна.

- Быстрее, чем я думал, - сказал масон, подходя к Ирине и пытаясь
разбудить ее ощутимыми похлопываниями по щекам. - Собирайся. Это Найссаар -
и теперь уже не один.

Несмотря на дикую головную боль, Максим резво подскочил и бросился в свой
кабинет. В коридоре он встретил перепуганного Бейлинсона в мятой пижаме,
решившего, должно быть, что наступил конец света. Он посоветовал врачу
немедленно уезжать и ни в коем случае нигде не упоминать о сегодняшнем
пациенте.

Голикову понадобилось не более двух минут, чтобы найти международный
паспорт с открытой визой в Турцию, отпереть сейф и свалить в первую
попавшуюся сумку почти весь свой арсенал, пачки банкнот и бутылку водки.

Дамская сумочка Ирен лежала у него на столе, и в ней он обнаружил ее
паспорт, губную помаду, визитки, изящную коробочку с кокаином, кредитные
карточки, немного наличных и два презерватива "фантазия", изготовленных на
его фабрике. Все это он тоже пересыпал в сумку и по пути в спальню выглянул
из окна галереи.

Снаружи поднялся нешуточный переполох. Два вертолета фирмы "Сикорский"
С-64 заходили на посадку, расстреливая стоянку неуправляемыми ракетами из
контейнеров. Судя по опознавательным знакам, обе машины принадлежали
военно-воздушным силам. Два армейских пилота управляли ими под дулами
автоматов.

Стоянка превратилась в бушующее море огня. На его фоне метались
обезумевшие люди. В грохоте взрывов утонули слабые хлопки выстрелов. Кое-кто
из гостей, имевших при себе оружие, и уцелевшие охранники пытались стрелять
по вертолетам. В ответ их поливали свинцом из четырех пулеметов, но при этом
ни одна пуля или ракета не попала в дом.

Первый "Сикорский" опустился на террасу. Из него начали выпрыгивать люди
с масками на лицах, вооруженные автоматами. Зрелище весьма напоминало
высадку диверсионной группы, Макс насчитал двенадцать человек; наверняка, не
меньше было и в другом вертолете, который садился поодаль на одну из клумб.

Голиков увидел все, что хотел, и бросился в спальню. Ирина, еле стоявшая
на ногах, заворачивала ребенка в простыню. Клейн что-то прятал в свой кейс.
Макс бросил ему "маузер". Во-первых, это была самая многозарядная пушка в
его коллекции, а во-вторых, она прекрасно смотрелась в руках живого
анахронизма.

Для Ирен он выбрал небольшой по размерам, но достаточно мощный
девятимиллиметровый "стар" модели Д. Впрочем, спрятать пистолет ей было
некуда.

- Переоденься! - сказал он, разрывая платье у нее на спине. Как он и
подозревал, белья под ним не оказалось. Но сейчас было не до приличий.
Оставшись в одних туфлях, Савелова присела перед шкафом, выбирая себе одежду
из гардероба Макса. Когда она на секунду замерла, то стала похожа на
египетскую статуэтку. Ей пришлось натянуть его джинсы, рубашку и мокасины.
Все вещи были слишком большого размера.

- Шевелитесь! - крикнул масон. Он уже нес ребенка к задней лестнице.

Вертолеты вырубили двигатели, и теперь был слышен только затихающий свист
турбин. Люди из десантной команды ворвались в дом, обыскивая каждое
помещение. Несколько гостей и слуг стали их случайными жертвами.

Макс и Ирина выскочили в парк через взломанную дверь и увидели Клейна,
бежавшего между деревьями со своей нелегкой ношей. Максим понял, что адвокат
направляется к южным воротам, выходившим на узкую частную дорогу, за которой
начинался лес. Там было трудно спрятаться от двух десятков преследователей,
но это был единственный шанс спастись.

Роликов бежал, уворачиваясь от низких веток и проклиная всю выпивку на
свете. Изнутри по черепу колотили булыжники, перекатывавшиеся при каждом
шаге. Судя по всему, Ирка чувствовала себя не лучше.

Через несколько минут Клейн начал задыхаться и замедлил бег. Максу
пришлось повесить сумку на плечо и забрать у него мальчишку. Он не был
уверен в том, что тот до сих пор жив. Голова "союзника" болталась, как белый
мешочек с жалким кустиком волос.

Периодически в доме гремели выстрелы. Озверевшие наемники барона искали
ребенка и расстреливали тех, чьи приметы совпадали с приметами его
хранителей.

Бойня была хаотической и бессмысленной. Охранники залегли в парке,
ввязавшись в перестрелку с нападавшими. Периметр поместья остался
неохраняемым. Кто-то дозвонился по радиотелефону в ближайшее полицейское
отделение. Усиленному наряду требовалось не менее двадцати минут, чтобы
приехать по вызову. За эти двадцать минут могло случиться всякое...

Со звоном вылетели стекла из окон третьего этажа. Люди Виктора
заканчивали обыск дома и ничего не нашли. Часть их отправилась прочесывать
парк.

К этому времени Макс преодолевал пятисотметровый рубеж кросса по
пересеченной местности с ребенком на руках и сумкой, набитой оружием. Ирка
сбросила мокасины, которые были ей слишком велики, и бежала босиком, рискуя
поранить ноги. Максим впервые видел Клейна с каплями пота на лице. Сам он
подозревал, что скончается от разрыва сердца где-нибудь недалеко от
вожделенных ворот.

Режущая боль в области печени стремилась согнуть его пополам. При каждом
вдохе и выдохе сквозь глотку прокатывался колючий шар воздуха. Он задавал
самому себе тупой вопрос: "Зачем мне такое большое поместье?" На его
территории помещалась даже километровая взлетно-посадочная полоса. Вот когда