неловкости, ни гордости - будто так и надо, будто так и было всегда...
встал, вкусно позавтракал, немного поработал; он не видел Анжелу уже три
дня, и уже в одиннадцать часов им стало овладевать привычное нетерпение.
нарушению ритуала - однако это была не Анжела. Это была горничная, принесшая
записку:
работать, но работа не шла. Тогда он оделся, вышел из гостиницы и пошел куда
глаза глядят; начиналась депрессия - то ли из-за того, что напрягались,
сдавливая грудь, опутавшие его узы, то ли просто из-за нового осознания
своей унизительной привязанности к женщине бессовестной, недостойной, чужой.
не дождется? Уважительная причина? Это просто смешно... Скорее всего, она
оттягивает потому, что порох надо держать сухим, а крокодила - мокрым... Узы
не должны провисать - узы должны напрягаться...
такое натянувшиеся, захлестнувшие горло узы? Вспомнит...
неожиданно для себя увлекся происходящим на экране; убил таким образом два
часа, подавил малодушное желание вернуться в гостиницу - а вдруг Анжела
раскается и придет к нему в номер или хотя бы встретится в коридоре...
продуваемый весенним ветром. Его небольшой опыт борьбы с узами подсказывал,
что свежий воздух на ранней стадии "голодания" немного помогает.
берег, было уже почти темно. Обратно Влад собрался на метро - но, проехав
всего одну станцию, вывалился из вагона под участливыми взглядами прочих
пассажиров. Его мутило, черный тоннель навевал ужас; только выбравшись на
поверхность и полчаса просидев на скамейке, Влад перестал трястись, будто
мокрая мышь.
восемь, плотно сжав губы, ввинтился в шумное в этот час, тесное и
прокуренное пространство бара.
Владу показаться в дверях, как она - Анжела, а не сумка - подняла голову и
встретилась с ним глазами.
черную трубу, в конце которой маячило, подсвеченное скудным светом,
напряженное лицо чужой ему женщины...
соскользнула сумка. Он поймал влажную теплую руку - и не выдержал, закрыл
глаза. Господи, вот бы всю жизнь так сидеть... или хотя бы лишнюю минуту...
хотя бы несколько секунд...
гостиничного бара. Кто-то, проходя, задел Влада плечом; он открыл глаза.
неотложные дела сорвали их встречу в двенадцать часов. Хотел - но не
спросил. Посчитал ниже своего достоинства. Вместо этого небрежно
поинтересовался:
сделал, что собирался?
Влад пожал плечами:
и уйти - но в последний момент осталась.
***
ослабляя хватку, узы, привязанный человек пребывает в слабой эйфории. Это
Влад тоже заключил, исходя из собственного опыта. (Вспомнилась географичка.
Великой силы характера была дамочка. Как она смогла поставить ему "четыре",
а не "пять"! Наверное, она и четверку со своего пера полагала великой
милостью, неслыханным поощрением...)
развезло - не так, чтобы сильно, но тяжесть чувствовалась. Обнявшись, они с
Анжелой поднялись на шестой этаж - там был ее номер, а его номер - на
восьмом. Анжела долго не могла отпереть дверь, в конце концов Влад отобрал у
нее ключи. Дверь поддалась; за дверью была темнота маленькой прихожей, а за
темнотой была другая открытая дверь, за ней окно, подсвеченное далекими
фарами, уличными фонарями и мерцающей вывеской гостиницы. Анжела шагнула в
эту полутьму, увлекая за собой Влада; оба остановились в прихожей, ни одному
не пришло в голову включить свет. Влад подумал, что они похожи на подростков
в чужом подъезде. Хотя откуда ему знать - он-то никогда не целовался в
подъездах... Ему многого не довелось испытать. И, наверное, уже не придется.
жесткими волосами подбородок и шею.
принадлежала ему дважды. Никогда.
полу, как стоят на причале, но не бетонном, а плавучем, понтонном, с
приколоченными по краям черными ребристыми покрышками. Это уже не берег, но
еще не палуба. Это межвременье. Остается переступить Неширокую щель между
краем понтона и...
задел кнопку выключателя.
вышел в коридор.
подушки. Зажмурил глаза.
пятнадцать минут с тех пор, как Влад закрыл за собой дверь ее номера;
двадцать минут...
номера, двинулся вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
пронзительный женский крик. Вскочила женщина в халатике, коротавшая вечер за
стойкой с ключами; Влад, опережая ее, влетел в коридор. Ему показалось, что
в конце его мелькнула тень...
сочились потихоньку волокна теплого пара.
дверь; за спиной у него тяжело дышала женщина в халатике. И еще кто-то в
коридоре спрашивал недовольным голосом, что случилось и что это за бардак.
Влад увидел только Анжелино мокрое лицо, потом понял, что она сидит в ванне
прижав колени к груди, а потом разглядел мокрые волосы, плывущие в воде,
будто водоросли.
Прогони...
номер.
улыбнулся полуодетому мужчине, выглядывающему из соседнего номера; запер
дверь.
я оденусь.
пребывала в расстроенных чувствах: одежда была разбросана как придется,
скрюченные позы свитера, футболки и брюк наводили на мысль о раздражении и
даже некотором озлоблении того, кто их расшвыривал.
только что принявшего горячую ванну. Тонкий шелковый халат налипал на
Мережковский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Конюшевский Владислав
Русанов Владислав
Херберт Фрэнк
Лондон Джек