предполагал? - спросила она.
нечего.
временного промежутка, после которого, по расчетам доктора, облако из
частиц должно было их настигнуть. От шести до двенадцати часов, прикинул
Фриде, в зависимости от количества энергии, испущенной взрывом. Хотя, судя
по размерам импульса, могло оказаться и быстрее, и корабль уже наверняка
вошел в зону бушующего магнитного шторма, если верить магнетометрам.
Теперь могло произойти все, что угодно.
нагревалась. Снизу вновь стало ощутимым давление магнитного потока,
которое плазмот не испытывал с того времени, когда в результате взрыва
протуберанца его не выкинуло из фотосферы. Давление у стенок капсулы
росло, пока не стало абсолютно невыносимым.
сжаться, то с увеличением температуры и ростом давления процесс пошел в
обратную сторону. Плазмот стал раскрываться подобно опущенному в воду
японскому бумажному цветку. С точной последовательностью связанные
мембраны и "конвертики" заряженных частиц быстро превратились в отлаженный
как часы механизм.
магнитными полями направленный поток, напоминавший трубообразный
протуберанец, соединявший два холодных бассейна на поверхности Солнца.
Потянувшись вверх, плазмот инстинктивно влез в новую конфигурацию силовых
линий, смешавшись с ними, дабы избежать падающего на него каскада горячих
газов, наполненного заряженными и нейтральными частицами.
форма силовых линий до некоторой степени усиливает этот газовый поток. За
счет направленности канал увеличивает скорость прохождения газа и создает
под собой область низкого давления. В результате материя нагревается, и ей
становится тесно в отведенных объемах. Еще более расширяя проход, канал
дает выход горячим и быстродвижущимся газам.
варианты, которые плазмот использовал, находясь в солнечной атмосфере. По
сравнению с его собственными гибкими мембранами, возможностей для маневра
было, конечно, меньше, но новая система была все-таки более
энергонасыщенной и давала более постоянную тягу.
он ее получил.
где он как раз и находился сейчас, плазмот мог только надеяться, что ему
удастся уплыть подальше от испущенных взрывом заряженных частиц и
радиации, используя растущее давление. Он не мог предугадать, как далеко
его унесет, поскольку так далеко ему заплывать не приходилось. Не знал он
и никого из своих собратьев, которым посчастливилось побывать в этих краях
и вернуться живыми. Все, что он понимал, так это то, что холод и пустота в
этой дали рано или поздно оборвут его жизнь.
среду обитания - в горячие и густые плазменные потоки. Это его интуиция
подсказала, что сжатый канал может обеспечить ему движение.
скоростью газового потока. Поток шел откуда-то со спины, со стороны
Солнца. Словно студент, изучивший плазменную физику, плазмот знал, что
всякий организм, находящийся в подобном потоке, если ему удалось успешно
осуществить сжатие, находясь в сжимаемом пространстве, сможет двигаться в
обратном направлении, против течения. По принципу действия и ответной
реакции плазмот сможет направиться к Солнцу, к местам привычного обитания.
в этом сжимаемом пространстве. Немедленно он привязал себя к месту
наибольшего сжатия и принялся исследовать окружающую среду.
время он уже мог почувствовать каждую грань магнитного поля,
конденсировавшего ионный поток. Воспользовавшись постоянно излучаемым
солнечным теплом как компасом, он изменил силовые линии поля, усилив их
своей массой, направив их в другую сторону волевым усилием и придав тяге
более полезное направление. Вскоре широкая полоса солнечной фотосферы ясно
отражалась в сознании плазмота.
относительно размеров возможных последствий прохождения сквозь облако,
доктор Ганнибал Фриде наблюдал, как росли цифры на счетчиках, измерявших
волны случайного генерируемого тока, испущенные насыщенными зарядом
ионами, которые непрерывно бомбили его звездолет. Недолговечные магнитные
поля частиц посылали яростные разряды, пробивавшиеся сквозь металлическую
обшивку "Гипериона", врезаясь в протянутые под ней электрические цепи и
вклиниваясь в дисководы микропроцессоров.
верхнего уровня. Нетронутыми остались лишь системы, работавшие от
механических источников, такие как система охлаждения воздуха, кислородные
биофильтры или воздуховод охлажденной смеси между корпусом корабля и
теплообменниками.
сильным магнитным полем, сумеет взять верх над бушующими вовне корабля
электрическими силами и сумеет обеспечить стабильность конфигурации,
построенной и выношенной в течение целых семи часов. Тогда останется
надежда и на то, что корабль продолжит ускорение по намеченному курсу, не
обращая внимания на яростные атаки частиц из облака.
вынужден визуально сравнивать местонахождение Солнца в данный момент с
тем, где оно находилось в момент столкновения с ионным облаком. Если
солнечный диск по-прежнему лежит в правой нижней части круга и не
пересекает линию, делящую его наблюдательный сектор пополам, то "Гиперион"
по-прежнему прямо на курсе, подумал Фриде.
бессилен сделать что-либо, пока ионный шторм не стихнет, тогда часть
функций управления можно будет восстановить.
пробивался сквозь помехи. - Все электричество, вся медицинская система...
- голос потонул в разрыве статики.
ничего искрящегося. Это будет продолжаться еще около часа.
думать, что они в безопасности.
белый круг стал подниматься над горизонтом. Фриде инстинктивно повернулся
к клавиатуре, пытаясь дать инструкцию компьютеру двигателя, однако клавиши
при прикосновении вспыхнули.
и выравниваясь с линией тяги.
повис над головой. Он знал, что понадобятся часы, а может быть, и дни на
то, чтобы всевозрастающая жара преодолела сопротивление охлаждающего геля
"Гипериона", пробилась сквозь запасы прочности, созданные
металлоконструкциями из дюралюминия, стали и титана и смяло станцию,
словно клочок бумаги. К несчастью, это произойдет.
наблюдений. И сейчас просто не знал, как сказать Анжелике об этом.
означало, - пик ионного шторма прошел. Однако магнитные поля двигателя так
и не выровнялись.
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Громыко Ольга
Херберт Фрэнк
Флинт Эрик
Шилова Юлия