Чтение 43–й страницы книги ~После победы~

– Но мы не можем оставить их безнаказанными. Что нам делать?

– Наказание для восьми бродячих магов, – задумчиво проговорил Рейф. – Наверное, мы могли бы послать их совершить героический поход.

– Или, – произнесла Домино, и в ее глазах зажегся коварный зеленый огонек, – мы могли бы записать их в нашу роту, со всеми вытекающими отсюда обязанностями и ограничениями.

Рейф ухмыльнулся.

– Да, бродягам это должно быть ненавистно. Пойду и предложу им возможность записаться в армию – с вашего позволения, сэр.

Домино потянулась.

– Да, мне такое решение нравится. Когда появится сержант Колум, пусть новобранцам выдадут форму.

В тот вечер, когда они с Джордом отдыхали, Домино позволила себе признаться в последних сомнениях.

– Сохранить свиток Гвайкандер недостаточно, – объяснила она Джорду, – нам необходима возможность применить его против Каларана, а мне почему-то не верится, что он собирается стоять смирно, пока ты будешь читать над ним текст магического заклинания.

– Ты могла бы прижать его к полу, – предложил Джорд, показывая, как именно, – и тогда я бы прочел свиток.

– Могла бы, – согласилась Домино высвобождаясь. – Рэнго не так уж силен. Но сомневаюсь, что нам удастся подобраться к нему так близко, когда он один. Обычно в последнее время рядом с ним всегда находятся один-два гвардейца.

– Нам нужна такая ситуация, когда мое чтение вслух не покажется странным, – сказал Джорд. – Я мог бы организовать поэтический вечер с чтением стихов.

– На древнетермеанском? – Домино покачала головой. – Сомневаюсь. Каларан никогда не был глупцом.

– Древнетермеанский язык используется не часто, Доми, только во время торжественных церемоний и тому подобного.

– Церемоний, – повторила Домино. – Например, во время бракосочетания и коронации.

– Здорово придумано, Доми. – Он чмокнул ее в нос. – Только меня вряд ли попросят проводить обряд бракосочетания. Верховный Жрец стар, но не так дряхл, чтобы не заметить, что ему подменили текст. Осмелимся ли мы посвятить его в наши планы?

– Нет, – решительно ответила Домино, – в Храме могут оказаться подкупленные люди. Я могла бы доверить эту информацию очень немногим людям – к несчастью, они сейчас разбросаны по разным уголкам королевства.

– И вероятно, не случайно, – заметил Джорд. – Но ними трудно будет связаться.

– Трудно, – с улыбкой возразила она, – но не невозможно. Похоже, Каларан перестарался, отправив с нами Пиггона. Нам надо заставить его передать для нас сообщение. Придумаем какой-нибудь невинный предлог, например, что мы готовим сюрприз для жениха и невесты.

Джорд с восхищением покачал головой.

– Какая ты молодец. Домино. И кстати, не кажется ли тебе, что сейчас уже поздно думать о делах?

– О делах Каларана, – согласилась она, прижимая его к себе.

– Доми, – прохрипел он, – ты мне ребра сломаешь.

На следующее утро Домино постаралась отловить Пиггона.

– Что ты думаешь насчет наших новых рекрутов? – спросила она его, дружелюбно улыбаясь. – Должна признать, что твоя служба у нас навела меня на мысль подкрепить роту силой магии.

Пиггон расцвел.

– Мне кажется, вы мудро поступили. Мы передвигаемся даже быстрее теперь, когда вы их призвали. Я известил принца о предполагаемой дате нашего прибытия и полагаю, что дата коронации будет назначена в соответствии с этим.

Домино удержала на лице улыбку.

– Чудесно! Конечно, поскольку мы с Джэнси состоим в свите невесты, то с окончательными деталями придется подождать нашего возвращения.

– Действительно. – Пиггон кивнул. – Я говорил на днях со Сквиллом, и он сказал, что Джэнси выражала некоторую озабоченность тем, что разлучена с принцессой в столь важное время. Крапчатый, конечно, будет шафером жениха. Подозреваю, что даже этот очень странный Гар Квитник должен сыграть свою роль.

– Может, он займется жертвоприношениями, – предположила Домино. – У него и правда несколько странный взгляд на смерть.

– Взгляд художника, – согласился Пиггон, слегка содрогнувшись. – Я разговаривал об этом со Спайдо.

– Гм, – отозвалась Домино, стараясь говорить небрежно, – так ты беседуешь с остальными?

– Иногда, – ответил Пиггон. – У нас гораздо больше общего друг с другом, чем, например, у меня с вашими солдатами.

Домино придала лицу еще более приветливое выражение и заставила Злюку подъехать поближе к лошади Пиггона, так что теперь они ехали, почти прижавшись боками.

– Пиггон, ты умеешь хранить тайны? На лице мономага отразилась борьба любопытства с его обычной презрительной заносчивостью.

– Если это не заставит меня нарушить верность принцу Рэнго, – сказал он, – но вы, конечно, не захотите причинить вред принцу.

– Никогда, – заверила его Домино. – Моя верность принцу Рэнго никогда не подвергалась сомнению. Но я должна взять с тебя клятву, что ты не расскажешь ни Риссе, ни Рэнго то, что я сейчас тебе доверю.

– Ну… Раз вы говорите, что не собираетесь причинить вреда принцу, я согласен.

– Прекрасно! – Домино нагнулась поближе. – Как я уже говорила, мы с Джэнси состоим в свите невесты. По традиции нам положено устроить для нее сюрприз.

– Как может традиция быть сюрпризом? – удивился Пиггон.

– Не спрашивай у меня, – ответила Домино, – я до сих пор пытаюсь понять женщин.

– Вы и каждый из мужчин, когда-либо рожденных на свет, – согласился Пиггон.

– Ну, этот сюрприз поручен мне, и я все время ломаю себе голову над тем, как связаться с Джэнси и договориться о встрече, чтобы все распланировать.

– Вы хотите, чтобы я связался со Сквиллом и передал ему ваше послание, – ответил Пиггон, довольно кивая.

– Именно, и раз уж мы об этом заговорили, мы должны напомнить Крапчатому и Гару об их аналогичном долге. – Она пожала плечами. – Когда я была Домиником, руководить всем этим было моей обязанностью. Возможно, они забыли, что я теперь по другую сторону.

– Очень мудро, генерал, – важно согласился Пиггон. – Набросайте ваши послания, и я с радостью передам их.

– Ты можешь установить прямую связь? – спросила Домино. – Ведь другие мономаги, возможно, не так умеют хранить тайны, как ты.

Пиггон подумал.

– Это потребует большего расхода энергии, но я могу это сделать.

– Прекрасно. – Домино выпрямилась и четко отдала ему честь. – Я напишу послания сегодня вечером.

Послание, которое составили они с Джордом, гласило: «Нам необходимо встретиться наедине, чтобы спланировать бракосочетание и коронацию. Полагаю, „Ониксовый Орел“ нам подойдет. Можете ли сообщить примерную дату вашего возвращения? Пожалуйста, не уведомляйте Риссу и Рэнго, так как важно, чтобы это был сюрприз».

– Я не совсем довольна, – сказала Домино, просматривая законченный текст, – но самое существенное тут изложено, а назначение «Ониксового Орла» местом встречи должно послужить предостережением, так как во время войны мы пользовались им для составления планов, а «Пьяного Херувима» держали для игры.

– Писать более подробно рискованно, – напомнил ей Джорд, – так как мы вынуждены в качестве посредника использовать одного из людей Каларана.

– Знаю, милый, знаю.

Пиггон послал сообщения в тот же вечер и сразу же после этого пришел в палатку Домино и доложил.

– Я получил ответы, – сказал он с гордым поклоном, который не вполне скрыл его смущение при виде их с Джордом в полуодетом состоянии. – Джэнси Гейн и Стиллер Гулик встретятся с вами в указанном месте и оповестят заранее о своем прибытии. Мне не удалось связаться ни с Гаром, ни со Спайдо. Однако, если они все еще находятся в Джелфейте, мое послание не может до них дойти.

Домино кивнула.

– Благодарю, Пиггон. Ты хорошо послужил принцу Рэнго. А теперь нам остается только ждать и» надеяться, что после возвращения в Калтус у нас будет достаточно времени, чтобы все продумать.

ФИНАЛ (Роджер Желязны)

Рассвет в день бракосочетания и коронации переливался зеленью и золотом. Золото изливали лучи восходящего солнца, зелень струили трио комет, медленно и величаво описывающих дугу по синему небу. В дворцовых палатах, в окружении щебечущих служанок, одевавших ее к праздничной церемонии, генерал Домино Блейд размышляла о том, что до сих пор ничто из задуманного не проходило в строгом соответствии с намеченным планом.

По возвращении в Калтус она разместила свои войска, доложила принцу Рэнго и зашла в «Ониксовый Орел» проверить, кто еще вернулся обратно. Джэнси оставила весточку – но они и так виделись на следующих одна за другой примерках платьев для свадебной церемонии.

Крапчатый опоздал. Когда он все-таки появился в столице, то признался, что увлекся игрой в покер с драконом Шмирновым, откуда гному, Ибблу, пришлось его вытаскивать в буквальном смысле слова. Гар Квитник не появился вовсе, и насколько Домино удалось выведать у принца Рэнго, и он, и Спайдо вот уже некоторое время не давали о себе знать.

Единственным положительным моментом было то, что принцесса Рисса с готовностью выслушала их подозрения. Джэнси прощупала ее с прямой «деликатностью» своего остро отточенного топора, и принцесса призналась, что у нее тоже возникли подозрения за те несколько недель, что они провели врозь.

Домино послушно села, чтобы позволить одной из женщин сделать что-нибудь артистичное из ее коротко стриженных волос. Из соседней комнаты до нее доносился голос Джэнси, на все лады осыпающей проклятиями служанку, которая вынимала бигуди из ее русых локонов. Выражения отличались особой изобретательностью – несомненно, влияние Сомбризио.

Пожалев, что в ее распоряжении нет могущества как Сомбризио, так и Молебоя, Домино стала думать о Джорде. Они с Крапчатым как раз к этому моменту должны были привести в исполнение первые пункты их плана. Им помогал этот переметнувшийся священник, Леммл Таудей, поэтому она не слишком беспокоилась. Так ли уж трудно справиться с одним престарелым Верховным Жрецом?

***

Стоящие у ризницы Димского Собора Стиллер Гулик и Джорд Индер прислушивались, ожидая сигнала от Леммла Таудея, что путь свободен.

– Да пребудет с вами благословение всех Богов, Богинь и Полубожеств Света, ваше святейшество, – услышали они его приветствие, обращенное к Верховному Жрецу.

Фенелес, новый Верховный Жрец, славился своими странностями, одной из которых было желание облачаться перед церемонией в одиночестве и проводить несколько минут в размышлениях перед любым религиозным богослужением, которое он совершал. Но даже зная о его эксцентричности, товарищи по оружию были поражены прозвучавшим ответом.

– Хорошим этот день будет для меня, незваный глупец, – прорычал сдержанный голос, – но для тебя он означает смерть!

Они ворвались в ризницу и увидели пожилого человека со свежеобритой головой, стоящего над скорчившимся телом Леммла. Из ноздрей священника текла кровь. Пожилой человек был частично облачен в парадные одежды Верховного Жреца, а на его груди покоился оправленный в золото амулет – звездная россыпь бриллиантов в центре узора, изображающего солнечную вспышку.

– Удан Канн! – Стиллер выругался, и его лицо тут же покрылось бледными пятнами.

– Ты меня знаешь, несчастный, – прошипел Удан Канн. – Не важно, это знание лишь ускорит твою смерть.