Чтение 43–й страницы книги ~Башня страха~

Мальчики, утомленные дневными событиями и постоянным возбуждением, наконец уснули. Но женщины не смыкали глаз. Аарон тоже сомневался, что ему удастся заснуть. Между тем было уже поздно, а погода улучшалась, и назавтра предстоял рабочий день.

Еще один, потом — выходной. Аарон надеялся, что его геродианские хозяева уладят свои политические разногласия и вернутся к строительству кораблей.

Он поднялся задуть свечу.

Кто-то постучал в дверь.

Аарон выругался про себя. Не послать ли их к черту? Но в следующую минуту он осознал, что и Рейха, и бел-Сидек стучали иначе — не так резко, властно. Аарон почувствовал легкое головокружение. Ему опять стало страшно.

Стук повторился. Лейла, ее мать и Миш сели на постелях и уставились на Аарона.

С тех пор как дартары вплотную занялись лабиринтом, на улице Чар не случалось никаких происшествий. Только законченный тупица мог решиться на преступление под надзором дюжины воинов, расположившихся на углу переулка Тош.

Аарон подошел к двери, недоуменно глянул на торчавший из нее нож. Он не вынимал его, совсем забыл об этом, а женщины тем паче: последние день-два они делали вид, что Аарон единственный в доме господин и повелитель.

Он отодвинул засов, потянул дверь на себя, набрал в легкие побольше воздуха, чтоб обругать незваного гостя…

Дверь резко подалась, ударила Аарона в грудь. Дыхание у него перехватило, он шлепнулся на пол. Двое мужчин проникли в дом. Один перешагнул через протянутую ногу Аарона и занял позицию у противоположной стены. Вслед за первыми ворвались еще двое. Последний из них приставил нож к горлу ошеломленного хозяина.

Закричали женщины.

— Проклятие! Хватайте его, живо! — пролаял остановившийся на пороге человек.

— Куда он, черт побери, запропастился? Ага!

— Вот он! — отозвался другой.

— Ариф! Нет! — завизжала Лейла.

Миш кошкой напрыгнула на спину бандита, угрожавшего Аарону. Воспользовавшись замешательством противника, Аарон вскочил и попытался захлопнуть дверь. Но наткнулся на загородившего выход предводителя.

Старуха Рахеб с размаху опустила тяжелый горшок на голову человека у стены.

Аарон выхватил из двери нож и ударил им вооруженного врага. Он не помнил, чему его учили в армии. В голове вообще не было ни одной мысли — только ужас и гнив. Он почувствовал, как нож вошел в тело, между ребер.

Один из уцелевших еще бандитов отшвырнул Лейлу на другой конец комнаты. Второй схватил Арифа, развернулся, ударил Рахеб ногой в живот и кинулся к двери. Товарищ его пытался поднять приятеля, которого старуха успела огреть по голове.

Аарон подобрал оброненный раненым нож и стал в дверях. Он прочел страх в глазах не выпускавшего Арифа человека — страх, что не удастся отсюда выбраться.

Краем двери Аарона ударило в спину, а бандит с Арифом на руках нанес ему неловкий, но сильный удар в шею и вырвался наружу. Оттуда раздавался отчаянный крик:

— Иш! Тревога!

Последний из нападавших бросил свою ношу и тоже поспешил к выходу. По дороге он злобно пнул Аарона в лицо.

Не прошло и минуты, Аарон пришел в себя и снова схватился за нож. Из носа и рта текла кровь, но, подгоняемый воплями сына, он, прихрамывая, выбрался на улицу.

Когда раздались крики, Йосех и Ногах только вступили в переулок. Они сразу же вернулись взглянуть, что происходит.

— Сюда, идите сюда! — позвал Ногах уже углубившихся в переулок дартар, и братья побежали по улице вниз, в сторону, откуда раздавались крики.

Навстречу им выскочил укрывавшийся в тени человек.

— Иш! Тревога! — Он попытался проскочить мимо дартар, но Ногах выхватил саблю и зарубил его на месте.

Йосех был вооружен копьем. В следующую секунду он метнул его в тащившего Арифа похитителя. Йосех не успел подумать о мальчике и, бросок оказался безупречен — копье поразило негодяя в самое сердце.

Ребенок сопротивлялся изо всех сил, но второй похититель подхватил его. Еще один появился на пороге. Сверху, из темноты, на помощь им спешили другие, вслед за Йосехом из переулка высылали дартары.

Схвативший мальчонку разбойник потянулся к поясу в точности таким же движением, как тот человек в переулке. Йосех закрыл глаза ладонью, криком попытался предостеречь остальных.

Ослепительная вспышка. Вопли. Йосех отнял руку от лица и кинулся вперед. Мужчина с мальчиком тоже опустил руку и, видимо, был изумлен, что за ним гонится дартарин с ножом.

Рука его снова зашарила по поясу. Йосех снова закрыл лицо. Крики становились все оглушительнее: дартары, выскочившие из переулка позже и потому не ослепленные огненным порошком, нападали на всех не одетых в черное прохожих. Стонали раненые. Снаряжение похитителей явно не было рассчитано на схватку с воинами, вооруженными мечами и копьями.

— Не убивайте всех! Захватите пленных! — кричал Ногах.

Новой вспышки не последовало. Зато Йосех получил удар ногой в живот, и такой сильный, точно его лягнул мул. Он подался назад, давясь, не в силах перевести дух. Началась рвота. Юноша изверг все съеденное за день, а позывы не прекращались.

Окружающее, он видел словно в тумане. Бандит убегал. Меджах с Косутом прикончили остальных похитителей. Меджах едва успел помешать Косуту заколоть и отца Арифа. Тот помог Йосеху подняться на ноги.

Негодяй с Арифом на руках нырнул в первый переулок к северу от улицы Чар. Йосех с отцом мальчика, прихрамывая и шатаясь, точно пара пьяниц, пустились в погоню, туда, откуда раздавались крики ребенка.

При виде выскочивших из переулка Тош дартар Эйзел покачал головой. Тупой самонадеянный дерьмец Ишабел не подозревал, что они могут тут оказаться. Идиот. Как это идти на дело, не разведав обстановку? Теперь он поплатился за свою глупость.

Ага, огненный порошок… Велика важность! Это уже ничего не изменит.

Ух! Что за чертовщина?

В самую гущу свалки врезались еще четыре бравых молодца. Эйзел усмехнулся… Парни Бруды решили взглянуть, из-за чего шум. Видимо, потеряв порученного их попечению Эйзела, они стали следить за людьми Ишабела. Дартарам же было без разницы, кого рубить. Они смотрели только на одежду — кто не в черном, тот враг. Их становилось все больше.

Ха! Ишабел потерял надежду на пламя и начал орудовать кулаками. Ему удалось расчистить проход, и он не преминул этим воспользоваться.

Эйзел с трудом поднялся с крыши и побрел прочь, бранясь про себя, потому что совсем одеревенел, сидя в сырости и холоде.

Нетрудно додумать, что будет делать человек, если знаешь, что он должен сделать. Ишабел должен был заткнуть мальчишке рот, иначе далеко им не уйти. И заткнуть, ни в коем случае не поранив ребенка, не повредив ему — иначе вся затея теряла смысл.

Значит, Ишабелу понадобится место, где он мог бы на минуту незаметно остановиться и прислониться спиной к стене.

Эйзел знал место, лучше которого не найти. И если Ишабел все же произвел какую-то разведку, он тоже его знает и направится туда прямо сейчас.

Эйзел шел по крышам и потому мог избрать самый короткий путь.

Тупик, щель между домами, три шага в ширину и десять в длину, темная, как сердце Накара. Смертельно опасная ловушка, в которую полез бы лишь человек, уверенный, что с помощью кулаков или огненной пыли способен отразить нападение.

Эйзел заполз в щель и съежился в углу. Черти бы драли этого Ишабела! Чего он копается? Сколько можно ждать? Тут замерзнуть недолго.

Но Ишабел появился очень скоро — едва различимая в темноте фигура. Он повернулся спиной к выходу и занялся мальчишкой. Эйзел выпрямился и двинулся вперед со всей возможной осторожностью. Чем-то он все же выдал себя. Копошившееся во тьме существо замерло, еще секунда — и Ишабел начал бы обороняться. Но Эйзел приставил нож к его спине.

— Ни с места.

— Эйзел?! — Ишабел окаменел.

— Ты все испоганил, Иш. Теперь весь город — как растревоженный муравейник. Все мозги себе сломают, пытаясь понять, что же произошло. И не исключено, что, подумав хорошенько, они докопаются до истины.

— Я твердил им то же самое. Но меня не захотели слушать. Она говорит, что парнишка — тот самый, что он-то ей и нужен. Слушай, надо сматываться. Они гнались за мной по пятам.

Ишабел все-таки был молодцом. Эйзел чуть было не прозевал то едва уловимое движение, которым он потянулся к поясу.

Чуть было.

Эйзел надавил на рукоятку ножа. Смертоносное лезвие вошло в тело. Ишабел пошатнулся и начал сползать вниз по стене. Пакет с огненным порошком выпал из его рук, так и не раскрывшись. От удара о землю он порвался, высыпалось несколько крупинок. Они загорелись, но не взорвались и с шипением гасли. Эйзел оттолкнул умирающего и нагнулся к потерявшему сознание мальчику.

Послышались шаги. Эйзел поднял голову и встретился глазами с молодым дартарином, который уже дважды вставал на его пути.

Но Эйзел подавил гнев, заставил себя действовать спокойно и четко. Он поднял мальчика и подбросил его вверх, так, чтобы часть тела ребенка очутилась на крыше. Там Эйзел и оставил его и только потом повернулся к дартарам, к тому времени подоспел и второй, и оглядел их при свете тлеющих еще крупинок огненной пыли.

Что ж. Они составят компанию Ишабелу. Тем, кто найдет трупы, придется поломать головы над этой головоломкой — все трое мертвы, а парнишка исчез.

— Ты достал меня, глупый верблюжатник. Два раза это сходило тебе с рук. Но третий — уже многовато. Он станет последним. — Эйзел двинулся на дартарина.

В ответ тот открыл лицо. Черт побери, да это же сопливый мальчишка! Перепуганный щенок, сжимающий нож в левой руке. Правую руку он как-то странно заложил за спину, точно она была повреждена или…

Эйзел приготовился к прыжку.

Дартарин выбросил из-за спины руку с копьем.

Эйзел успел уклониться и занять оборонительную позицию. Это спасло ему жизнь, но наконечник копья скользнул по левой щеке и разворотил ухо. Эйзел ухватился за древко и потянул копье к себе.

Дартарин вцепился в оружие мертвой хваткой и вдобавок разъяренно брыкнул противника левой ногой. Эйзел извернулся, но удар пришелся выше, чем он рассчитывал, и угодил по правому локтю. Рука сразу онемела. Нож выпал из нее. Эйзел пнул дартарина коленом и одновременно негнущейся рукой выбил нож из левой руки юноши. Дартарин согнулся от боли. Эйзел схватил его и начал душить в медвежьих объятиях.

Но тут второй воин пырнул Эйзела ножом под ребра.

Эйзел еще раз ударил младшего дартарина ногой в живот, но почувствовал, как боль пронзает тело и хватка его ослабевает. Он толкнул юношу на руки товарища, отступил на пару шагов и подпрыгнул.

С первой попытки по-прежнему плохо слушавшаяся рука подвела Эйзела. Он соскользнул вниз. Подпрыгнул снова. Второй дартарин вонзил нож ему в икру и попытался стащить вниз. Эйзел ударил его по голове правой ногой, подтянулся и оказался на крыше. Затем он вытащил нож из икры и втянул мальчишку к себе. Теперь дартары не могли добраться до ребенка и отнять его у похитителя.

Снизу не доносилось ни звука. Эйзел полежал с минуту, корчась от боли, пока не услышал приглушенный шепот, доносившийся из темноты. К тупику осторожно приближались отставшие дартары. Эйзел заставил себя подняться, подхватил мальчишку и пошел прочь.

Он старался не обращать внимания на жгучую боль от ран на лице, в икре и в боку. Не таков ты, чтоб раскиснуть из-за ничтожных царапин, уверял себя Эйзел.

С улицы в комнату проникли отчаянные вопли, шум, грохот.

— Что за черт?! — проворчал бел-Сидек. Зенобел направился к двери.

— Стоять! — рявкнул бел-Сидек. — Погасите лампы. Что бы это ни было, мы не должны привлекать к себе внимание.

Лампы погасили. Бел-Сидек подошел к двери и чуть приоткрыл ее. Теперь доносившийся до атаманов шум превратился в шум битвы.