глазурь...
блестевших, как стекло, жилок.
крайне высокой температурой... Не знаю, - повторил он.
значение нашего открытия. Нам нужно идти дальше, да еще как можно быстрее.
Через четыре часа начнутся сумерки.
потемнел, окрасился в голубоватые тона и в то же время поредел. Когда мы
спускались по отлогому склону, я уже без труда мог увидеть последнего из
идущих товарищей.
местности. Потом грунт, казалось, начал повышаться, но это могло быть и
иллюзией, так как глазу не на чем было остановиться. Вдруг впереди меня
послышался приглушенный крик и глухой отзвук. Я кинулся вперед.
еще на шаг. Прямо, под ним разверзлась мрачная пропасть, дно которой
тонуло в тумане. Другого края не было видно даже с помощью радароскопов.
Райнер пробормотал, что, быть может, другого берега нет и что мы,
вероятно, стоим над обрывом, которым плоскогорье спускается к равнине.
Арсеньев, стараясь ориентироваться по карте, хотя она была очень неточная
и уже несколько раз в пути обманывала нас.
может, удастся найти какое-нибудь укрытие.
радароскопов порой мелькали зеленоватые изображения удобных для спуска
откосов. Я пошел первый. Вокруг вились легкие струйки пара. Мрак сгущался;
туман окрашивался в синие, пепельные, даже фиолетовые тона. Иногда
приходилось помогать себе руками, так как подкованные носки сапог
скользили по гладким пластам. Не обошлось, конечно, и без того, чтобы
кто-нибудь упал. Ниже уклон стал более покатым, но скалы были прорезаны
глубокими пересекающимися канавками. Это было очень опасно, так как каждый
неверный шаг грозил переломом ноги.
многократной радугой пятно света от его фонарика. Луч терялся в тумане.
Свет слегка колебался при ходьбе, потом ослаб вдруг и застыл неподвижно.
Ослепленный светом, я не заметил широкой трещины и провалился в нее чуть
не по колени. Очевидно, я растянул сустав и сел, чтобы осмотреть ногу. Моя
веревка прошуршала по камням и натянулась.
света, в котором мелькали какие-то неясные тени. Взглянув вверх, я увидел
между краями ущелья небо, показавшееся мне широкой светлой рекой: так
выглядит поверхность воды, если, нырнув, посмотреть на нее снизу.
блеском в трепещущем сиянии зыбкого пара. Я увидел, что они оба стоят
наклонившись. У их ног грунт неожиданно обрывался, и дальше шла темная
мгла.
поднимавшегося из глубины. Райнер помог ему выбраться на край.
все жарче.
самого центра планеты? - заметил Райнер.
черных великанов в измятых комбинезонах. В стеклах шлемов дрожали голубые
искры.
из кармана плоскую коробочку. Это были заряды для ракетницы, которая
погибла в вертолете.
отверстие, а к углам нитками привязал патрон. Я понял: профессор нашел
выход, как обойтись без сигнального пистолета. Он сильно ударил ручкой
ножа по капсюлю раз, другой, а когда раздалось шипенье, бросил патрон в
обрыв.
светом. Показались склоны: тот, на котором мы стояли, и противоположный,
удаленный от нас метров на шестьдесят; потом облако пара заслонило
пылающий патрон. Это продолжалось долго. Светлые клубы разошлись, из-под
купола импровизированного парашюта снова полился свет, хотя и быстро
слабевший. Свет обманчиво дрожал, переливаясь в туманной дымке. Под ним, в
глубине, показалась черная продолговатая масса, блестевшая, словно волна
застывшей лавы. Когда свет ослабел, мне показалось, что масса набухла, а
потом сократилась, как туловище змеи, проглатывающей крупный кусок.
появляется десяток новых... Что вы скажете об этом? - он указал на ущелье.
мне показалось, но...
израсходовать еще один патрон, но не стоит.
тумане.
впечатление, что там что-то течет.
спускаться. Идите за мной.
шли лицом к обрыву, а потом повернулись и двинулись быстрее. У скалы,
похожей на базальт, тянулись гряды камней с острыми краями. Внезапно
Солтык крикнул:
исчезавший по обе стороны за пределами света и блестевший черно и жирно,
как спина кита. Эта масса заполняла все неглубокое скалистое русло и даже
поднималась над каменными берегами, отстоявшими метров на пятнадцать друг
от друга. Ее поверхность медленно волновалась, и периодически
чередовавшиеся расширения и сокращения перемещались справа налево.
Он остановился на самом конце и теперь мог дотронуться до нее ногой.
Клейкая капля прилипла к его сапогу, а вокруг все заволновалось. Мерный
ритм, в котором до сих пор двигалась черная масса, вдруг нарушился. Воздух
дрогнул, вдоль стен ущелья пролетело дуновение, а поблескивающая масса
стала медленно нагромождаться и собираться неуклюжими наростами - то
полужидкими, то застывающими, - пока не вылезла широким расползающимся
языком на конец плоской плиты, где стоял Арсеньев.
его сапогу, отпрянула и вдруг одним броском облепила его ноги, а из тумана
уже надвигалась большая выпуклость, словно идущая к берегу волна. Тут еще
кто-то, кажется, Райнер, зажег и свой фонарь. Профессор неожиданно
вскрикнул и рванулся прочь, но черная масса залила его почти до колен. По
всей массе пробежало новое мощное содрогание.
словно вросший в камень.
тяжесть. Стоявший ближе всех Солтык схватил его и потащил, но,
споткнувшись, оказался в черной бурлящей каше почти по пояс. У него
вырвался сдавленный крик.
В свете фонарика я увидел лицо Солтыка, - оно было искажено судорогой.
Черная река широким фронтом надвигалась на берег, но мы действовали
быстрее. Я схватил Солтыка за руку, другой рукой ухватил Арсеньева, а
Райнер помог мне выбраться на склон. Оба спасенных почти не двигали ногами
и опирались на меня всей тяжестью своего тела. Один из них прерывисто
дышал.
их ноги превратились в деревянные чурки. Наконец Арсеньев заговорил:
сдавившей ему горло.
достал свой, направил отверстие металлического цилиндра вниз и нажал