отпечаток волшебства. Магический образ Грунф, казалось, разбух и уплотнился,
ее свечение стало еще более грозным. Не стоило и спрашивать, кто здесь
хозяин, - эти тролли находились у нее в подчинении.
ловушку в защищенном доме и оказался во власти свергнутой смотрительницы.
Что за женщина скрывалась за этим безобразным торсом? Двадцать лет старуха
безраздельно правила четвертой частью мира, а теперь ей оставалось только
ворочать камни в джунглях. Удалось ли Грунф убедить себя в том, что ей
доставляет удовольствие почетная отставка, или же она считает ее
унизительной ссылкой? В любом случае вряд ли она захочет, чтобы он
вмешивался и бередил ее рану. И не потому ли она одета, тогда как все
остальные тролли обнажены, что сейчас уже вовсе не та невежественная
дикарка, какой, вероятно, была в юности. Прожив многие годы в Хабе, она
скорее всего знает, как во всем мире относятся к троллям, и к тому же может
читать его мысли значительно легче, чем он ее.
силой?
надежды. Грунф была вовсе не такая неумолимая, какой пыталась казаться.
Более того, шустрый антропофаг рядом с ним, похоже, совершенно не
беспокоился. Он разглядывал троллей, глубокомысленно поводя носом, так что
воткнутая в него кость прыгала вверх и вниз.
бы на год.
какую-нибудь информацию.
Некоторые из нас бежали на каноэ и добрались сюда в поисках ее всенаучества.
Мои спутники здесь неподалеку и знают, где я.
превосходили соратников Грунф... Но хуже ли иметь дело с ней, чем с вождем
людоедов?
обгрызая кончик ветки.
защитой", - передал он в магическом пространстве.
его. Не давая ей времени изменить свое мнение, он поспешно повторил свой
рассказ, кратко изложив новый Свод Правил. Тролли слушали не двигаясь, с
каменными лицами.
услышать мнение наших мясистых друзей.
ввязываться в войну.
утонуло в шуме водопада.
на мощное сложение, легко вскочил на ноги. Теперь он мог смотреть на мать
сверху вниз. - Разве ты поступаешь с ними лучше, чем импы с нами?
давний спор между ними.
одолжить их тебе, чтобы помочь в твоем деле. Но как только освобожу их, они
ускользнут в джунгли, можешь не сомневаться.
воле. Не нужно никакого насилия. И даже пожелай они ограничить свою помощь
обороной, я все равно буду рад им, ведь мы хотим не уничтожить членов
Сговора, а освободить их.
магическом пространстве выглядел самым мощным из всех собравшихся.
сторонников Грунф чары преданности. Некоторое время освобожденные тролли
ошарашенно озирались и удивленно бормотали себе под нос, привыкая к новому
состоянию. Затем с оглушительным ревом все они, и мужчины и женщины,
набросились на своего освободителя; некоторые прямо со своих насестов
обрушивались на него всей тяжестью. Тругг исчез под грудой воющих
извивающихся чудовищ, среди клубов пыли.
невозможно.
кажется, вы все-таки ошиблись. Вы присоединяетесь к нам?"
испустил в магическое пространство фонтан веселого красно-розового пламени.
Он организовал армию - пусть совсем небольшую армию, но начало положено! Он
не напрасно терпел невзгоды!
Получается, что нас тридцать девять, если мои подсчеты верны. Замечательное
доказательство военной силы!
3
двинул своих людей в двух направлениях, и, когда под вечер они вновь
соединились, у них в ловушке оказался большой отряд беженцев. Лагерь разбили
раньше, чем обычно, чтобы вдоволь насладиться добычей: женщины
предназначались для насилия, лошади для еды, мужчины для кровавых забав - в
общем, сегодня у гоблинов было все, чего они только могли пожелать., А вот
Кейди сегодня пришлось тяжело. Стояла невыносимая жара, пыль и тучи
насекомых не давали дышать, но за последние несколько недель она научилась
переносить все эти тяготы. Ее слабость и тошнота были вызваны недомоганием.
Даже гоблины страдали от лихорадки, так с какой стати она должна быть
сильнее их? Беда в том, что в этой армии болезнь считали за слабость. Тех,
кто не выдерживал, убивали свои же. На сочувствие здесь можно было
рассчитывать не больше, чем при встрече с китом-убийцей. К полудню Кейди уже
едва держалась на спине Аллены. Кровавый Клюв, который, как всегда, был
рядом, конечно, заметил ее недомогание, но насмехался гораздо меньше, чем
она ожидала. Он выглядел почти обеспокоенным.
клану Ворона, но его телохранители происходили из множества других племен, а
потому на ночь их маленький отряд обычно присоединялся то к одной, то к
другой группе. Кровавый Клюв постепенно завоевывал авторитет. Воины уже
видели в нем скорее вождя, чем подопечного, и беспрекословно исполняли его
приказы, если те не шли вразрез с установившимися порядками. Этим вечером
принц настоял, чтобы присоединиться к клану Бобра, который устраивался на
ночлег около несожженного сарая. Возражений не последовало, потому что место
для лагеря и в самом деле было хорошим - недалеко от колодца.
она может занять сарай. Крыша над головой и возможность побыть в одиночестве
- редкое везение, и девушка была благодарна ему. Затем он велел одному из
охранников расседлать кобылу Кейди, и снова его приказ выполнили, хотя и не
очень охотно. Кровавый Клюв, случалось, держался весьма любезно, для гоблина
конечно.
Аллену в углу у двери, дала ей сена и воды и только затем устроилась сама в
укромном уголке за тюками соломы в дальнем конце сарая. Есть ей не хотелось,
но она чувствовала себя еще более грязной и потной, чем обычно. Обязательно
надо помыться перед сном, решила она.
что это произойдет. У большинства ее подруг это началось уже давно, и
когда-то в Краснегаре она даже расстраивалась, что с ней этого не происходит
так долго. Потом как-то забыла об этом. Ну что же, вот и началось. При
других обстоятельствах это стало бы значительным событием в ее жизни,
началом взросления. Однако сейчас, в тысячах лиг от дома, среди варварского
войска, такое взросление оказалось совсем некстати. К счастью, у нее была
кое-какая ненужная одежда, которую можно использовать на тряпки, - в такого
рода трофеях не было недостатка, и взять их - не значило украсть, потому что
все остальное гоблины просто сжигали.
чувствуя себя больной и несчастной. Свою волшебную рапиру, как делала это
каждую ночь, положила рядом, чтобы можно было легко дотянуться. Кейди
укрылась старым, драным пальто и подумала, что больше всего на свете ей
сейчас хотелось бы прижаться к горячему кирпичу, завернутому в одеяло. Едва
она закрыла глаза, как неподалеку раздался леденящий душу вопль. За ним
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Быков Василий
Сапковский Анджей
Посняков Андрей
Андреев Николай