20
настоящего повествования пришлось уехать из Москвы по делам, никакого
отношения к Землянину не имеющим. Поездка затянулась, и только через два
месяца мы смогли навестить места, где происходило все, описанное на
предыдущих страницах.
поскрипывая протезом, медленно шагал, отягощенный хозяйственной сумкой, в
которой краснели пачки пельменей. Мы радостно с ним поздоровались.
Соломон говорил по этому поводу, что...
жестикулировать. - Так вот, - сказал он. - Если вы войдете в этот
переулок, что вы увидите?
высокий и без щелей, и вход совсем с другой стороны. Но я вам скажу, что
там. Развалины.
же день после... ну, вы понимаете, о чем я говорю. Потом поставили забор,
чтобы было прилично, а сейчас уже расчищают, тут собираются строить что-то
большое.
газетах не пишут. Сгорел - и все. Его тушили, приехало много пожарных, но
они, по-моему, немного опоздали. Хотя на часы я не смотрел, и вообще была
ночь...
собственно, имеете в виду? Тот, старый? Так его нет.
Секретность вроде бы у него кончилась... Во всяком случае там, где он жил,
теперь совсем другие люди. Они его даже не знали. Квартиру получили через
жилотдел.
четвертые - куда-то под Норильск... Какая разница? Уехал. И Бык тоже
исчез. Может быть, тоже уехал в другую страну. Или в другой город. Может
быть, где-нибудь он все-таки разбогатеет? Дай ему Бог. Он хороший человек.
- Тут Лев Толстой как-то опасливо огляделся. - И знаете что? Люди, которых
он воскрешал, тоже... Их как-то не видно. Люди болтают всякое. Что он их
делал из наших скверных материалов, и все они оказались недолговечными.
Хотя я в это не верю: ну, а все мы из чего сделаны? Из импорта? Едим
импорт? Дышим импортом? И все же живы... Я думаю, что они просто ходят по
другим улицам. Мне ведь ходить трудно, я только до гастронома и обратно, а
так - сижу дома и ставлю набойки и рубчики... У нас старую обувь теперь
уже больше не выбрасывают, как привыкли одно время, а отдают снова в
починку. Нет, сапожнику еще можно жить.
а о том, что было вчера, позавчера, завтра уже и не вспомнят. Сейчас о чем
говорят? Где давали масло, где - колбасу по два двадцать... Нет, тогда,
конечно, говорили... Например, что в одном учреждении, не стану говорить,
в каком именно, поставили такие же аппараты, или те же самые... Потому
что, видите ли, перед пожаром кооператив же ограбили - разве я не сказал?
Годы, склероз. Я думал, что сказал. Да, вывезли все, прямо среди бела дня.
Ну да, так вот, эти машины поставили и пробовали-таки воскресить этого...
да. И как будто даже не один раз пробовали. Но ничего так и не получилось.
Хотя эта девочка, помните, которую Землянин обучал...
вся в погонах, в пуговицах... Но, видно, плохо училась, или не хватает у
нее каких-то способностей.
Мы, старики, иногда сидим на скамеечке и разговариваем, один знает одно,
другой другое, но кто поручится, что все это так и было?
Может быть, нам удастся встретить Тригорьева...
больницу, знаете - их ведомственная. Хотя к нему, кажется, еще не так и
пускают.
сколько ранен. Он же был старательный, знаете, а за этим кооперативом
особенно присматривал, заботился о нем.
не лежал бы в госпитале. Дело в том, что, когда приехали грабить,
Тригорьев бросился туда и хотел помешать. А этот его друг, бывший
милиционер, был среди тех. Тригорьев был один, а тех - много, все крепкие
ребята... Хулиганье, знаете.
их?
быть, не там ищут? Хотя - что я знаю?
там, на Западе, Юге или, может быть, на Дальнем Востоке начнут оживать
люди, то наверняка там не обойдется без Землянина. Если даже сейчас он
уехал в четвертом направлении, северном. Рукописи, может, не горят, а
может, и горят, но мысли - нет. Они сохраняются, как те отпечатки на
стенах. Надо только суметь прочитать их.
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Белоусов Валерий
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав