артистический темперамент всегда брал верх над воинским чувством повиновения
долгу. Она любила, она переживала, она страдала - и у нее хватало ума не
делать ничего такого, что могло бы положить конец этим увлекательным
занятиям.
направился с легким сердцем и твердым намерением хорошенько ему врезать за
столь гнусную ошибку. Я заметил, что Ла Сингла шмыгнула в дом через боковой
вход. Я же прошагал через двор, и вой собак знаменовал мое прибытие. Я
предстал перед Кемперером на глазах дюжины свидетелей. Вода обличающе капала
с моих одежд на ковры. То была драматическая сцена.
мной, скаля редкие зубы.- Чтобы не кого-то там, а именно тебя избили на
улице, как самого заурядного ходока! Что-то ты оплошал. Представляю, как
ржали эти бессердечные хамы, отправляя тебя поразвлечься с рыбами. Жаль,
меня там не было.
пор, пока я не получу надлежащую сатисфакцию! Я знаю, что именно ты натравил
на меня своих головорезов.
меня за мокрый рукав и потащил в свой кабинет.
все без свидетелей, как и полагается джентльменам. Боже, даже перья на шляпе
поникли! Что уж говорить об остальном!
том же ерническом тоне, только в глазах появились злобные искорки. Каждое
слово он подкреплял взмахом трости.
насчет того, что мои головорезы напали на тебя по ошибке. Они не ошибаются.
О нет, они учуяли бы тебя в любом маскараде, даже самом необычном.
ошибаются. Вчера они следили за моей милой благоверной,- оскалу с каким он
это произнес, позавидовал бы кинжалозуб,- вчера в полдень, как я им и
приказал. Они видели, как ты уламывал эту распутницу зайти в свою грязную
нору. Они засекли, как долго она там оставалась, в твоих гнусных объятиях.
Они все мне точно доложили... В Малайсии мы все под колпаком, не так ли,
водоплавающее?
одежды фонтаном летели брызги воды.
свихнулся старый, ревнивый козел.
с этим кавалерийским болваном, у которого голова забита каретами и
полуночными похищениями. Его ждут ужасные страдания. Я заплатил этим
бандитам за то, чтобы они сбросили тебя в канал, и не напрасно потратил
деньги. Ты хнычешь здесь, а Мария плачет на улице.- Бац! Бац!
Лазионио оставить твою жену в покое, и вот как мне за это отплатили. Если бы
ты знал, как мне здесь все омерзительно...
дверь.
роли любовника, а солдату пришлось окунуться. Возможно, теперь ты поймешь:
на сцене играть безопаснее, чем совать свой нос не в свои дела!
кабинета, то начал чихать. Кемперер при этом язвительно хихикал.
как и Лазионио, которому суждено погибнуть в ущельях Прилипитских гор.
моя шлюшка-жена оказалась глупее, чем я думал, и попалась на фальшивку.
Возьми себя в руки и прекрати обливать мой ковер. Ползи домой, обсохни и
запомни этот урок.
далеко за полночь - до меня дошел смысл его издевки по поводу ложного
гороскопа. Он подкупил Партере, так же как и тех громил, которые чуть не
убили меня.
радостными красками, но это бессмысленное нападение заставило меня
задуматься о всеобщем эгоизме и, что хуже всего, о своем собственном
эгоизме. Мир повернулся ко мне своей мрачной стороной, и моя
жизнерадостность была поколеблена. Мне было страшно, я казался себе
маленьким мальчиком, заблудившимся в джунглях.
было уютно и покойно и в котором я, подобно всем остальным гражданам,
занимался привычными делами: исполнял свою роль перед заноскопом - мы почти
заканчивали драму о Мендикуле,- обдумывал, как заполучить обещанного Джоном
Лазионио коня, посылал записки Армиде и ухитрялся чем-то набить желудок.
заявлял, что на днях я снова подвергнусь нападению, и что с такой жизнью я
скоро деградирую до положения животного. Я плюнул на их слова и решил
провести вечер в одиночестве на руинах бань Каллакаппо, дабы размышлениями
залечить душевные раны.
Арочные галереи, своды, лестничные пролеты не поддались разрушительному
действию времени. Повсюду обильно росли дикие лавровые деревья, мирт и кусты
вечнозеленой калины. С опаской взбирался я наверх, пока не достиг густых
зарослей цветущих деревьев. Здесь я расположился.
нашедшие здесь пристанище, вышли из своих укрытий и без опаски шастали по
развалинам. Вверху в разрушенном портале устроила себе жилище пара древесных
снафансов, или же проныр-хватачек. Вход в их убежище прикрывали ветки ивы и
лаврового дерева. Они вылезли из своей норы, чтобы поймать последние лучи
заходящего солнца.
всех древнезаветных зверей снафансы были самыми красивыми. Маленькие
благородные головки сидели на стройных шеях. Моя парочка была занята едой.
Они срывали листья грациозными руками и отправляли в рот. Поскольку это не
был брачный сезон, то самец был такого же сочно-зеленого цвета, что и его
подруга. Животы у обоих были ярко-аквамариновыми. На ее прекрасной коже были
заметны слабые полосы, но не было костяных щитков, украшавших самца.
с благожелательным видом. Если это, как утверждают ученые, были наши
отдаленные предки, от которых берет начало все человечество, то нам нечего
стыдиться.
Им не нужно было ничего доказывать. Тогда как...
завоевать славу, положение в обществе и Армиду. Я хотел каждому доказать
свое мужество, что я способен на большее, чем купание в грязном канале.
Покалеченный прорицатель предупреждал, чтобы я плыл как можно сильнее, что я
и делал. Но я был обескуражен тем, сколько страданий мне уже пришлось
вынести, практически ничего не достигнув. Когда мой отец выставил меня из
дома, я ушел со смехом и пережил эту немилость стойко, как и подобает
джентльмену.
навещал его, хотя бы для того, чтобы узнать, как за ним смотрят. Что
поделаешь, жизнь есть жизнь...
бой свой полк в узких ущельях Прилипитских гор, тогда как полонившая его
сердце дама останется далеко позади. Он был храбрый малый, и я надеялся, что
он переживет все это и никогда не узнает, как Кемперер его обставил. Я
пожелал ему одержать как можно больше побед над веселыми шлюшками и
бородатыми турками.
зяблики, которые прилетают в Малайсию в конце лета. Становилось прохладнее.
Солнце скрылось за горизонт, оставив за собой роскошные краски заката. Душа
моя всецело была захвачена великолепным зрелищем.
было достаточно света.
ДРЕВНЕЗАВЕТНАЯ ОХОТА
проскакал к св. Марку на своем Каприччио, привязал его к коновязи позади
собора и пешком направился к большому западному порталу, где ожидала меня
Армида. Она стояла у статуи в компании де Ламбанта, Бедалар и еще нескольких
своих друзей, которых я не знал. За этой группой видна была вторая - строгая
и мрачная. То были дуэньи - Йолария, Жетоне и прочие. Все они смотрелись
одинаково в серых платьях и шапочках с вуалями.
любит меня. Конечно - разве не была она воплощением ласки и внимания по
отношению ко мне в предыдущие два дня, когда мы вместе работали перед
заноскопом?
Адамов Григорий
Максимов Альберт
Андреев Николай
Никитин Юрий
Василенко Иван
Березин Федор