самый быстрый, самый вместительный и лучше всех вооружен.
разъему на днище. Минуты через две сообщил - все нормально, можно начать
погрузку.
все прочие вегиклы мамутов, этот был начинен хорошо запрятанной
взрывчаткой. Интеллекторная разведка, проведенная Антоном, давно доложила
об этом сюрпризе, приготовленном Аугусто на случай своего поражения.
Взрывчатку следовало найти, но розыски надо было вести так, чтобы зря не
волновать команду. Кому охота после всего лететь на бомбе, готовой
взорваться в любую секунду.
давно просчитал наиболее вероятные варианты, поэтому многопалубность,
лабиринты коридоров его не смущали. Он юркнул в распахнутый люк и деловито
помчался по давно намеченному маршруту, минуя одни двери, заглядывая в
другие. Куаферы еще и погрузку не закончили, как он уже сообщил Федеру
откуда-то из отсеков пилотажа:
времени, да и верил он роботу - интеллектору.
ровному, как скварковый срез, полю и с торжествующим визгом взмыл в
обложенное темными тучами небо.
Уго. Точка эта находилась на расстоянии двух коротеньких переходов -
"дрожаний", как называли их в дальнем космофлоте, - которые, однако,
забросили их в глушь, ни с каких сторон не просматриваемую. Уго, в юности
несколько лет якшавшийся с контрабандистами, знал массу таких местечек,
знал, как находить новые, и хвастался, что ни один космополовец никогда
его не найдет, пусть даже рядом скользнет, боком чиркнет.
прекраснейшим образом оправдал.
Федер, хорошо кончилось? - послышался в динамиках его голос, искаженный
помехами.
заторопил всех Федер. - Уго, кончай трепаться, где урожай?
руками, кивал головой, сиял блаженной улыбкой - даже тогда, когда ему
поведали в двух словах о Вере и Антоне. Но, услышав про урожай, деловито
сморщил брови.
урожаем, командир. Ждет, собран, упакован и бантиком перевязан.
зал переполнен людьми. Одни расслабленно сидели вдоль стен, другие лежали
ровными рядами.
кого знакомого встретите?
Да за такие вещи...
Федер хмурился и смотрел злобно, а матшеф скалился в зловещей ухмылке и
почему-то держал в руках примитивную гитару, на которой, при полном
отсутствии музыкального слуха, играть никогда не умел. Сам же Соленый Уго
возвышался над всем собранием, распятый на шведской стенке. Он, как и
Антон, скалился и совсем не напоминал Христа.
вас целый месяц выращивал, водичками разными поливал.
голос:
сделать живыми, да и зачем?
сходство?
интеллектор, совсем, бедняга, запарился, проверяя. Все в норме, можешь сам
посмотреть.
времени действительно оставалось не так уж много. - Всех перетащить на
командирский вегикл, рассадить, разложить, как положено. И быстро! Антона
здесь оставить. И сжечь. Он бы такому памятнику не обрадовался.
дубль-Верой.
Рот порвать?
перестал улыбаться, посмотрел на расфранченную Веру.
живая. А порвать, что ж...
переломать...
немедленно перетащить на командирский. Да не стойте же вы, ч-черт! Времени
нет!
возлюбленной. Он долго сидел на корточках, неподвижно на нее глядя. В
метре от него, неестественно улыбаясь, в первый и последний раз в этом
мире играл на гитаре матшеф Антон.
натыкаясь на свою копию ("Это что, я правда такой?") - почему-то каждому
хотелось оттащить в командирский в первую очередь самого себя.
Федер, решительно вздохнул и взял Веру за ноги. Бренькнула гитара - Антона
потащили сжигать.
старта командирского вегикла над поселком, над всей защищенной
территорией, над затравочной зоной хлынул дождь, которого Ямайка не видела
уже с тысячу лет.
живность попряталась по укрытиям, одни только мамуты сладко улыбались
своим сказочным цветным снам. По ушам их бил оглушительный гром, рядом с
ними били в землю и в деревья такие страшные электроразряды, что их даже
как-то неудобно сравнивать с милой уютной молнией; и сумасшедше выл ветер.
со своей хилой корневой системой были вырваны из почвы и умчались в свое
последнее далекое путешествие. Внутренние стороны их листьев освободились
от заряда еще вчера и сегодня были абсолютно безопасны. Впрочем,
опасность, даже когда они скрытно ее несли, касалась только тех, чью кровь
Федер несколько месяцев назад взял для анализа. Так начался "Холокаст" -
казнь, назначенная Федером для Аугусто с его мамутами, казнь долгая и
мучительная, куда более страшная, чем взрыв вегикла в открытом космосе.
24
спине, широко раскинув руки, и в глаза ему било яркое солнце. Его трясло.
планете Ла-Пломба, а папа с мамой не стали его будить. Он захотел
досадливо выругаться, но губы не слушались. Это привело его в чувство, и
он сразу вспомнил, где находится. "Неужели паралич?" - испуганно подумал
он.
Под спиной было мокро и омерзительно захлюпало, когда он попытался
приподняться, обдало вонью. Он почувствовал, что лежит в какой-то луже, и
поднял голову. Вокруг копошились просыпающиеся мамуты. Собрав все силы, он
поднялся. Голова просто раскалывалась.
С самодовольством он подумал, что очнулся и сумел встать раньше всех.