играет им, как куклой.
человека хозяином собственной судьбы, - сказал Граис.
Поднебесный одновременно и определяет твой путь, и
освобождает тебя от него? Так, что ли?
нему осмысленным, - ответил Граис. - Тот же, кто не желает
принять великую истину о Пути к Поднебесному, обречен всю
свою жизнь блуждать во тьме.
вяло. Ни одна из сторон не испытывала к нему особого
интереса, поскольку изначально имела сложившееся мнение по
обсуждаемому вопросу и не собиралась его менять. У кахимцев,
в повседневной жизни не придававших большого значения даже
собственным богам, склонность йеритов сверять каждый свой
шаг с предписаниями Поднебесного могла вызвать разве что
недоумение и усмешку. Граис же, излагая шалеям основные
положения учения о Пути к Поднебесному, прекрасно понимал,
что философская концепция учения, разработанная специально
для социально-бытовых условий Йера, вряд ли заинтересует
кахимцев.
Поднебесному, завоевавшему сердца и умы всех, без
исключения, йеритов, обратятся и подданные Кахимской
империи. Но произойдет это не прежде, чем сама империя
переживет свой кризис и упадок. Вот тогда, когда кахимцы
перестанут ощущать себя избранным народом, призванным
повелевать всем остальным миром; когда радость бытия
сменится тяжкой работой, не приносящей ни удовлетворения, ни
достаточных средств к существованию; когда власть имущие
будут печься не о благосостоянии своих подданных, а лишь о
собственном кармане; когда воры и проходимцы станут жить
лучше и спокойнее, чем честные труженики, - тогда кахимцы
почувствуют, что почва повседневной реальности ускользает у
них из-под ног. Видя то, что происходит вокруг них, они
откажутся верить собственным глазам. Даже солнце покажется
им слишком тусклым. И, не находя иного выхода, они обратят
свои сердца к единому богу, обещающему спасение души в обмен
на земные страдания. Только тогда, но не раньше.
шалеями был не более чем обычной дорожной беседой, цель
которой - помочь путешествующим скоротать время в пути.
шалей дал команду возницам сворачивать с дороги - пора было
искать место для ночлега.
дороги поляну, достаточно большую, чтобы на ней могли
разместиться все восемь повозок.
достаточно для того, чтобы отбить охоту нападать на обоз у
бродяг, промышляющих грабежом вдоль дорог, поэтому командир
конвоя не стал предпринимать никаких особых мер
предосторожности. Как было принято у кахимцев, семь повозок
установили кругом. В центр, поближе к разведенному костру,
поместили повозку с арестантом и стреноженных чеклаков.
Пятерых солдат бан-шалей отправил в дозор: троих - в лес,
двоих - наблюдать за дорогой, откуда, по его мнению, скорее
всего можно было ожидать появления незваных гостей.
Остальные шалеи занялись обычными бивачными делами: одни
таскали дрова для костра, другие уже подвешивали на
срубленной жердине закопченный походный котел, третьи с
кожаными ведрами отправились за водой к журчащему неподалеку
ручью. Шалеи, незанятые приготовлением пищи, проверяли
- $%&-.abl осей и колес повозок и осматривали подковы на
копытах чеклаков - командиру конвоя очень не понравилась
сегодняшняя задержка с отправкой обоза, и он не хотел, чтобы
завтра утром повторилась та же история.
пленником, сменили другие охранники. Эти были уже не такими
словоохотливыми. Время от времени то один, то другой из них
бросал мрачный взгляд в сторону Граиса, спокойно сидевшего в
углу клетки. С большим интересом, откинув матерчатый полог
повозки, охранники глазели на возню вокруг костра.
костра и, негромко переговариваясь, принялись за еду.
прутьями решетки, за которой находился пленник.
его Граис.
краю повозки спиной к Граису.
сказал он, возвращая посудину охраннику. - Но так же, как и
всякий другой человек, я испытываю потребность не только в
еде...
затылке. Так ничего и не ответив пленнику, он отправился
докладывать о возникшей проблеме командиру.
самого бан-шалея.
запирающий клетку. Прежде чем снять замок, он сурово
посмотрел на Граиса и строгим голосом предупредил:
шалеев направили на Граиса острия своих копий.
приседаний, чтобы размять затекшие ноги.
И поторопись.
улыбнулся Граис.
еще раз поблагодарил их командира и, забравшись в клетку,
сам прикрыл за собой дверцу. После того, как бан-шалей
повесил на дверцу замок и, проверив, надежно ли он заперт,
спрыгнул с повозки, Граис поудобнее устроился в углу клетки
и, накинув на лицо платок, приготовился отойти ко сну.
Возможно, уже завтра он встретится с наместником. Чтобы
провести беседу с ним на должном уровне, он должен быть
свежим и бодрым, - теперь, без психопреобразователя, он мог
рассчитывать только на собственные силы.
предстояло караулить, тоже постепенно разошлись по повозкам
( улеглись спать. Охранники, приставленные к пленнику,
дремали, прислонившись спинами к деревянным дугам внутри
фургона, на которые был натянут матерчатый полог. Временами
то один, то другой шалей, вскинув голову, бросал быстрый
взгляд в глубь повозки и, удостоверившись, что пленник на
месте, снова опускал подбородок на грудь.
воздух, словно придавила к земле все, даже звуки. На
деревьях не шевелился ни один лист. Время от времени
негромко всхрапывали стреноженные чеклаки.
о поставленные вертикально копья. Двое негромко и довольно
вяло о чем-то спорили. Взгляд третьего шалея, сидевшего чуть
в стороне, был устремлен вверх, туда, где на черном бархате
ночного неба поблескивали звезды, похожие на шляпки
серебряных гвоздиков. Прямо над головой кахимца крутой дугой
изгибалось созвездие Серпа. А чуть левее звездный Чеклак,
встав на дыбы, вскидывал передние копыта, словно стараясь
отбросить ими подальше от себя скопление звезд, похожее на
занесенное для удара Копье.
рисунки? Почему они так завораживают смотрящего на них
человека? Какая тайна скрыта в них и удастся ли ее когда-
нибудь разгадать?..
наблюдавшего за ней человека в свою бездонную глубину.
Казалось, тому, кто проникнет в нее, она сулила покой,
блаженство и вечную жизнь.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Вронский Константин