пульте.
мысленно посовещавшись, поднялись вверх к куполу зала и скрылись там в
люках, ведущих, очевидно, к двигательной системе корабля. Вскоре
оттуда раздались ритмичные звуки, гудение моторов, скрежет и басовитый
гул. "Ремонтируют, наверное", - подумал я.
на все остальные, укрепил на голове блестящий сетчатый шлем, от
которого к панели экрана тянулась густая сеть проводников, и знаками
попросил нас надеть такие же шлемы. Затем он вопросительно посмотрел
на нас. Предположив, что он настраивал переводную машину, я внятно и
раздельно спросил о том, что мне казалось волшебным чудом:
светившийся пепельно-серебристым блеском. И вдруг на экране появились
картины событий, пережитых нами в последнее время: побег из Трозы,
плавание с Джиргом на электромагнитном корабле, ураган, подход к
большому Юго-Западному Острову, встреча с гигантом на берегу и полет
от побережья к шару.
мысли и воспоминания гиганта. В нем скрыта чудесная машина: приемник и
преобразователь биоволн, идущих от мозга. Это то, о чем на Земле в
наше время только смутно мечтали!
академику. - Смотрите, я сейчас вспоминаю отлет "Урании".
огромный силуэт нашей "Урании", толпы землян в громоздких космических
скафандрах. Затем люди исчезли, и вот уже "Урания" взлетает в Космос,
окутанная чудовищными вихрями энергетической отдачи. Но странная
особенность: едва я ослаблял напряжение воспоминаний, картины начинали
бледнеть и расплываться. Я понял, что надо мыслить четко и
последовательно, не отвлекаясь, ибо получалась такая несуразица: на
фоне летящей "Урании" вдруг возникали то фигура, то лицо Лиды.
шар Земли, потом план Солнечной системы, положение Солнца в Галактике,
- короче говоря, целая лекция на астрономические темы. Затем по экрану
помчались ряды тензорных уравнений, знаменитая формула Эйнштейна
Е=МС^2, преобразования Лоренца, наконец ряд громадных вопросительных
знаков над формулой "скорость света равна константе". Свою мысленную
речь академик закончил этой формулой и почти с мольбой смотрел уже не
на экран, а на гиганта.
есть постоянная величина во Вселенной? Эта мысль не дает мне покоя!
Узнаю ли я когда-нибудь причину постоянства и предельности скорости
света?! И как представить себе конкретно кривизну
пространства-времени?
"экране памяти". Его лицо жило и дышало в такт этим мыслям.
Чувствовалось, что великие вопросы естествознания, мучившие академика,
для гиганта - открытая книга. Но как их разъяснить нам? Вот, вероятно,
над чем он задумался.
жизни, о науке и технике землян двадцать третьего века. На экране
оживала земная история, жизнь и быт людей, уровень развития техники в
разные эпохи, достижения человека в господстве над природой.
восторг вызывали у гиганта картины земной истории: борьба человека с
природой на заре цивилизации, великие общественные и революционные
движения, яростный накал крестьянских восстаний и пролетарских
революций, экспедиции мореплавателей и землепроходцев, победа над
силами материи и прорыв на просторы Космоса. Можно было предположить,
что внутренний дух и ритм жизни землян, так резко отличавшийся от
неживой, скучно-размеренной грианской цивилизации, был наиболее
созвучен природе гигантов неведомого мира.
дружелюбно улыбаясь, и показал на биоэкран. На пепельном фоне появился
размытый диск Земли. Академик снова сделал жест, напоминающий попытку
удержать что-то в мозгу, и, облегченно вздохнув, сказал:
петляли по боковым коридорам, пока не попали в небольшой зал, во всю
стену которого высился огромный экран. От него расходилось ажурное
плетение волноводов. Взглянув вверх, я разглядел слабо
фосфоресцирующий свод.
звездами. Я замер в восхищении. Звезд становилось все больше и больше.
Сгущаясь, они превратились в сплошной сияющий рой. Обозначилась
спиральная система - наша Галактика.
увеличиваясь в размерах. Свод заполнялся мощными спиральными ветвями,
которые на глазах распадались на мельчайшие пылинки - звезды.
следил за причудливой игрой звездных роев. Спирали бледнели, гасли. И
вдруг появились искаженные за десятки тысячелетий, но все же до боли
знакомые созвездия.
Центавр, Пегас! Это же наше земное небо!
созвездии расположено Солнце, если смотреть на нашу Солнечную систему
из глубин Космоса. Созвездие стало нарастать, как бы стремительно
приближаясь к наблюдателю. Остальные звезды бледнели, уходя вверх и в
стороны. Внезапно свод погас; зато в центре экрана появилась яркая
желтая звезда, а вокруг нее девять мельчайших блесток, через секунду
выросших до размеров детских мячей.
туча маленьких лун.
шесть, - заметил Самойлов. - Сейчас же их не менее сотни!
настройкой и наводкой этого волшебного телескопа. Он показал, какие
рукоятки регулируют резкость, яркость и величину изображения.
атмосферы Земли, закрывавшая очертания материков. Отчетливо проступил
континент Евразии и тотчас расползся в стороны. Возникли родные
ландшафты России.
огромные города, промышленные центры, гиганты индустрии, сети
электропередач и железных дорог? Повсюду раскинулся океан
растительности. Зеленели кроны могучих лавров, цвели олеандры; веерные
пальмы приветливо шевелили широкими листьями, словно посылая привет
нам, пронесшимся через время и пространство и теперь рассматривавшим
родную планету из чудовищной дали в квадрильон километров. Но почему в
средней полосе России цветут тропические цветы и деревья? Неужели
прошла целая геологическая эпоха? Ведь под Москвой или Ленинградом
только в мезозойскую эру был тропический климат.
было связано столько воспоминаний. Я методически обшаривал взглядом
бывшие заволжские степи. Ничего похожего на космодром - лишь
необъятное море субтропической и тропической зелени. Среди цветущих
садов и рощ проглядывали группы изящных сооружений из серебристого
металла. Поблескивали крыши из поляроидного стекла. Виднелись даже
группы красивых людей, одетых в белоснежные или цветные одеяния.
блестящего белого сплава, она стремительно взмывала вверх. Форма
колонны напомнила мне что-то знакомое. Я огляделся, быстро вращая
диски, и чуть не вскрикнул от удивления. Это был... наш гравитонный
звездолет, стоявший на посадочном треножнике! Странное чувство
охватило меня, когда я заметил на колонне два больших овала, а в
них... свой и академика портреты, написанные энкаустикой - вечной
краской.
первыми испытавшие гравитонную ракету и дерзнувшие полететь к центру
Галактики. Должны были возвратиться на Землю в шестьдесят третьем
тысячелетии. Они не вернулись еще и сейчас, в начале первого
тысячелетия второго миллиона лет человеческой истории.
руки. Время! Его безостановочный, не поддающийся никаким силам поток
унес самое дорогое: друзей и товарищей, с которыми я бороздил Космос,
привычную обстановку третьего тысячелетия. Я почувствовал, как
предательски повлажнели глаза. Неужели и Лиду унес этот безжалостный
поток времени?..
канал неведомой связи, вызывающей картины Земли, на северо-запад от
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Березин Федор
Орлов Алекс
Сапковский Анджей
Глуховский Дмитрий