Чтение 43–й страницы книги ~Стальная крыса отправляется в ад~

-- Похоже, не обойтись без помощи профессионала, -- сказал Койпу. --
Сюда направляется доктор Мастигофора, главный психосемантик в клинике
Корпуса.

-- Семи пядей во лбу?

-- Угадал.

В лабораторию вошел высоколобый скелет, обвитый сухожилиями, обтянутый
кожей и увенчанный пышной седой гривой.

-- Я полагаю, это и есть пациент? -- Он направил на Беркка длинный
костлявый палец.

-- Он самый, -- ответил Койпу. Мастигофора окинул нас яростным взором.

-- Всем выйти. -- Он раскрыл чемоданчик. -- Единственное исключение --
профессор Койпу.

-- У пациента проблема чисто физического свойства, -- объяснил я. -- Он
нам одолжил свое тело, но мы не хотим его повредить.

-- Что, Койпу, опять фокусы с обменом разумов? В один прекрасный день
ты зайдешь слишком далеко. -- Он посмотрел на меня и ощерился. -- Когда я
говорю "выйти", это означает "выйти". -- С этими словами он прыгнул ко мне,
схватил за руку и довольно ловко ее выкрутил. Разумеется, я ему это
позволил, не драться же с представителем такой гуманной профессии, как
медицина. При всей своей худобе профессор Мастигофора был весьма ловок и
силен, и я надеялся, что он в случае чего справится с телом Беркка. Как
только он меня отпустил, я вышел следом за остальными.

x x x

Прошло много часов. Нами овладела зевота и мысли о сладком сне, и тут
загудел коммуникатор. Мы с Анжелиной отправились в лабораторию.

-- Невероятно, -- стенал Мастигофора. -- Невозможно удержать разум под
контролем, невозможно снять блокировку, невозможно проникнуть в глубь
психики! Да вы и сами видите, это же многоличностная сущность! Коллега мне
объяснил, что профессору Слэйки каким-то неизвестным образом удалось
наделать себе двойников. Их мозг... или правильнее будет сказать -- мозги?
Их разумы постоянно находятся в контакте друг с другом. Это похоже на сущий
свинобразий бред! Но я это вижу воочию! И ничего не могу сделать! Ровным
счетом ничего!

-- Ровным счетом ничего, -- эхом вторил ему Койпу.

-- Ничего? -- заорал я. -- Вранье! Безвыходных положений не бывает!

-- Бывает, -- хором возразили они.

-- Кое-что я могу предложить. -- Во всех жизненных передрягах моя
Анжелина оставалась практичной и здравомыслящей. -- Давайте пока забудем о
Слэйки и займемся машиной пространства-времени. Что, если удастся опять
привести ее в действие?

Койпу отрицательно покачал головой. Он был мрачнее тучи.

-- Пока доктор Мастигофора сушил себе мозги, я снова занялся этой
проблемой. Даже освободил центральный компьютер главной базы Специального
Корпуса от всех остальных задач. На всякий случай напоминаю: это самый
большой, быстродействующий и мощный компьютер в истории человечества. --
Койпу повернулся к видеоэкрану и поднял руку. -- Видите, вон там спутник? Он
почти втрое больше этой базы. Так вот, это не просто спутник, а компьютер, и
сейчас он корпит над одной-единственной задачей. Я ему предоставил
эквивалент одного миллиона лет компьютерного времени.

-- И?

-- Он рассмотрел вопрос со всех без исключения сторон, но всякий раз
приходил к одному и тому же выводу. Частоты излучения вселенных, на которые
настроена машина, измениться не могли.

-- Но это случилось? -- спросил я.

-- Очевидно.

-- А мне ничего не очевидно! -- Я очень устал, терпение иссякло, и все
это нытье, все эти мрачные взгляды и вздохи здорово действовали на нервы. Я
вскочил, подошел к блестящему стальному пульту, посмотрел на мигающие
лампочки и змеящиеся диаграммы. И дал машине пространства-времени крепкого
пинка. Даже ногу ушиб, но зато с радостью увидел, как на одном из приборов
чуть дрогнула стрелка. Затем изготовился для второго пинка. И замер.
Несколько долгих секунд я простоял на одной ноге, а тем временем мысли
бегали наперегонки.

-- Похоже, у него идея. -- Казалось, голос Анжелины доносится издали.
-- Когда он вот так замирает, это верный признак вдохновения. Скоро выдаст.

-- Сейчас выдам! -- закричал я, разворачиваясь в прыжке и щелкая в
воздухе каблуками. -- Профессор, компьютер абсолютно прав, его выводы
подтверждают вашу репутацию гения. Все эти вселенные остались на прежних
местах. Как только я это понял, ответ стал очевиден. Надо искать причину, по
которой мы не можем попасть в эти вселенные. И знаете, что это за причина?

Я их ошеломил. У Койпу и Мастигофоры отпали челюсти и задергались
головы. Анжелина гордо кивнула, она знала, что объяснения долго ждать не
придется.

-- Саботаж. -- Я указал на пульт. -- Кто-то изменил настройки.

-- Но я же сам ее настраивал, -- сказал Койпу. -- А после много раз
проверял и перепроверял, вплоть до исходных данных.

-- Значит, их тоже изменили.

-- Это невозможно.

-- Очень подходящее слово. Когда использованы все возможности, пора
браться за невозможное.

-- Мои первые записи, -- пробормотал Койпу. -- Они должны были
сохраниться. -- Спотыкаясь от усталости, он подошел к письменному столу и
вытащил ящик. Тот грохнулся о пол, рассыпались авторучки, скрепки, клочки
бумаги, сигарные окурки и пустые мыльницы -- все, что обычно скапливается в
ящиках письменных столов. Он порылся среди мусора, поднял скомканный листок,
расправил и поднес к глазам.

-- Да. Мой почерк, первые расчеты. Их никто не мог изменить. Никто не
знал об этом листке.

Он подошел к пульту, постучал по клавишам и торжествующе показал на
уравнение, которое появилось на экране.

-- Видите? То же, что и здесь. -- Он посмотрел на бумажку, затем на
экран, затем снова на бумажку; взгляд скакал туда-сюда, точно шарик для
пинг-понга. -- Не то, -- хрипло произнес он.

Должен признаться, в тот миг на моем лице сияла победоносная улыбка. И
я охотно позволил Анжелине нежно обнять меня и поцеловать.

Пока Койпу выбивал из компьютера дурь, Мастигофора решил взглянуть на
пациента.

-- Ну как он, доктор? -- спросил я-

-- Без сознания. Пришлось как следует шарахнуть из психобластера, не
только мозг парализовать, но и все тело. А что еще оставалось?

-- Вот он! -- завопил Койпу, и мы обернулись. -- Ад! На экране багровел
знакомый отвратительный ландшафт. И еще более отвратительное солнце.

-- Ад, -- сказал Койпу. -- И рай. Никуда они не делись. Ошибка в
расчетах, в уравнениях. Изменены совсем чуть-чуть, но в итоге получаются
совсем другие частоты. Но кто, кто мог это сделать?!

-- Я же вам сказал, саботажник. Шпион, затесавшийся в наши ряды.

-- Это невозможно! В Специальном Корпусе шпионов не бывает, а на
главной базе и подавно. Это невозможно!

-- Очень даже возможно. Я успел над этим как следует подумать и теперь,
к сожалению, могу назвать его имя.

Я снова приковал к себе внимание. Даже моя супруга взволнованно
подалась вперед. Я одарил их безмятежной улыбкой, отполировал ногти о
рубашку и показал.

-- Вот он.

Они дружно повернули головы.

-- Шпион -- не кто иной, как мой верный друг-каторжанин. Беркк.

ГЛАВА 26

-- Джим, как у тебя язык поворачивается? -- спросила Анжелина. -- Ведь
он тебе жизнь спас.

-- Он -- мне, а я -- ему.

-- Он же вместе с тобой на карьере спину гнул. Не может он быть
шпионом.

-- Еще как может.

Скептик Койпу встал на сторону Анжелины.

-- Это невозможно. Ты же сам говорил, он простой механик. Изменить эти
уравнения, да так ловко, чтобы я ничего не заметил? Это задача для
гениальнейшего, искуснейшего математика.

Я поднял руки, чтобы остановить поток возражений.

-- Друзья мои, давайте выясним эмпирическим путем. Спросим его самого.

Профессору понадобилось несколько секунд, чтобы пропустить через мозг
Беркка мощный пучок электронов и полностью очистить его от разума. Пленный
Слэйки превратился в рой снующих наугад электронов, и нас это вполне
устраивало. И так его ипостасей в мире было с избытком. Затем профессор
схватил ФВ, заряженный психикой Беркка, и прижал контактный диск к голове
подозреваемого. Нажал кнопку, и Беркк благополучно вернулся к нам.

Доктор Мастигофора наполнил шприц противошоковой сывороткой, и Беркк,
получив укол в руку, пошевелился и застонал. Веки его затрепетали и
размежились.

-- Почему я привязан?

Прежний голос. Слэйки исчез.

-- Профессор, если вас не затруднит, освободите его,

Щелкнули зажимы, я отстегнул пояс.

-- Ой! -- Беркк коснулся кровоточащих губ. -- Это все Слэйки, да? Это
он натворил? -- Он со стоном сел, -- Но хоть дело того стоило, а? Вы узнали,
что хотели?