Чтение 43–й страницы книги ~Время для мятежника~

как следует, можете надыбать кусок крольчатины.

Голос разбудил Троя. Он проснулся и посмотрел на здоровенного парня с
улыбкой до ушей - у того не хватало половины зубов. Трой улыбнулся в
ответ, взял оловянную миску и полез в карман за ложкой.

- Спасибо, Лютер. Этого мне и не хватало. - Он настолько устал, что
до этой минуты даже не осознавал, что и проголодался не меньше. Запустил
ложку в миску и набрал полный рот бобов. Отлично! Когда это он последний
раз ел? Сейчас и не вспомнить, в голове только воспоминания дневного боя.
Похоже, что утром, лепешка и желудевый кофе. А с тех пор - ничего, кроме
пуль и снарядов. Однако их много не съешь.

Вечер был теплым и темным. На холме горели костры армии Союза,
сбегающие вниз по холму по обеим сторонам Семетри-Ридж - сигнальные огни
ночи. Возле них отдыхали усталые бойцы, уцелевшие в дневной битве,
готовили еду и старались не думать о завтра. Повернувшись спиной к ночи,
они не глядели вдаль, туда, где далекие линии огней обозначали позиции
конфедератов. И много же их собралось в эту ночь у маленького городка
Геттисберга в штате Пенсильвания!

Лис мятежа, генерал Роберт И. Ли, по-прежнему жив после двух лет боев
и по-прежнему нападал. А теперь лис оказался среди цыплят. Он привел на
Север восемьдесят тысяч человек и перенес войну на территорию противника,
за Вашингтон в Пенсильванию. Сегодня его здесь остановили. Он не разбит,
но здесь, под Геттисбергом, его удалось остановить. Войска Союза целый
день дрались под плотным огнем артиллерии конфедератов, отбивая одну атаку
серомундирных цепей за другой. Но они выстояли. Удержали, как Трой слышал,
всю линию обороны. Но это словно бы другая, далекая битва. Его война шла
здесь, в лесистых холмах и долинах, среди каменных скал и извилистых
ручьев. Люди его полка. Первого Массачусетского полка цветных
добровольцев, стояли, дрались - и победили. Нет, не победили, или победили
не более, чем другой полк Союза в этот день. Но стоять, сражаться и
удержать боевые порядки - это и была победа. Непрерывная победа с тех
самых времен, когда все, включая офицеров, считали, что черные войска
побегут.

Этого не случалось никогда. С самого начала войны они выдерживали
все, что обрушивалось на них. Вражескую канонаду и штыковую атаку,
дизентерию и вшей, презрение своих собственных офицеров и чувство
превосходства белых солдат. И выдержали.

Трой доел бобы и отполировал миску дочиста, до последнего кусочка и
капельки. Облизал ложку и спрятал в карман. Все в порядке. Раненые
отосланы в тыл, продовольствие, что удалось найти, раздали. Фляжки у его
людей наполнены, и утром надо проверить, чтобы их снова залили водой. Он
делал для своих людей все, что было в его силах. Так, теперь проверить
собственное снаряжение.

Он открыл ранец, и с обрамленной фотографии ему улыбнулась Лили. Он
улыбнулся ей в ответ, теплея при воспоминании об их любви. Протер стекло
куском ткани и аккуратно положил на место.

Когда он чистил винтовку шомполом, пришел посыльный.

- Капитан ждет вас в санитарной палатке, сержант.

- Уже иду. - Трой обратился к капралу по другую сторону костра. -
Хэнк, закончишь за меня?

- Тебе это влетит в пятерку.

- Как только кончится война, так сразу. Не забудь напомнить.

Хороший парень Хэнк. Все ребята были хороши. Трой только потому и
спросил, что знал: стоит ему отвернуться, и капрал немедленно дочистит
винтовку. Они были боевой единицей, одной семьей - лучшие из всех бойцов,
с которыми Трою пришлось служить. Братство.

Трой оправил мундир, застегнул пуговицы на воротнике, постарался
счистить пыль с нашивок старшего сержанта, повернулся и направился к
палатке в лощине.

Он всегда считал палатки и дома Санитарной Комиссии США чем-то
средним между Красным Крестом и фургоном маркитантки. Там помогали
выхаживать раненых, занимались вопросами жалованья и пенсии, даже снабжали
кое-какими мелочами, вроде иголок или мыла, которые облегчают быт солдата.
Если Трой и считал, что правительство неблагодарно и ничего не делает для
организации, предоставляя ей самой перебиваться частными пожертвованиями,
он об этом никогда не упоминал. Палатки существовали, и его людям они
нужны.

Капитан ответил на приветствие. Он говорил с двумя штатскими: с
каким-то шатеном и пожилой женщиной, которые одновременно посмотрели на
вошедшего сержанта.

- Сержант Хармон, перед вами представители Санитарной Комиссии
Бостона, - сказал капитан. - Они собрали большую сумму денег специально
для нашего полка, и мы им глубоко обязаны. Они скоро отбывают, но прежде
хотят поговорить с кем-нибудь из личного состава.

- С вашего позволения, я несколько устала, - произнесла женщина. Это
неудивительно, поскольку ее совершенно седые волосы и весь вид указывали
на возраст никак не меньше восьмидесяти. В такие годы утомительно целый
день трястись в фургоне. - Если вы, джентльмены, не возражаете, я посижу
здесь до нашего отъезда. Я думаю, что сержант сможет ответить на мои
вопросы.

- Разумеется, мэм, - сказал капитан. - Сержант, останьтесь, это не
займет много времени. - Выходя, он подержал полог палатки перед штатским.

- Будьте добры присесть, сержант Хармон, - сказала женщина. - Нам
нужно быстро обсудить весьма важные вопросы.

- Да, мэм, - ответил Трой, подтягивая складной стул. Чем короче будет
разговор, тем лучше. До утра еще много работы.

- Ты меня не помнишь, Трой? - спросила женщина, и слова прервали его
мысли. Он посмотрел на нее внимательнее.

- Извините, мэм. Ваше лицо мне знакомо. Однако простите, не могу
вспомнить, где я вас видел.

- В Вашингтоне, - она улыбнулась. - Я чуть постарше, но все же это я.
Роксана Делькур.

Он застыл и, будто закружилась голова, схватился за края стула.
Доктор Роксана Делькур! Гость из другого времени, другой эпохи. Заботы
войны выбили из головы все воспоминания о Вашингтоне. Он привык к этому
миру и даже забыл, что рожден в другом веке.

- Роксана! Черт меня побери, но это ты!

- Это я. Не та юница, которую ты знавал, потому что мне почти
восемьдесят пять. Но есть такие новые лекарства...

- Но тебе же не восемьдесят пять, я помню, тебе где-то пятьдесят
пять. Не понимаю. И что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла?

Возвращались давно забытые воспоминания, и вопросы рвались с цепи.
Далекий мир, где жил он когда-то. Вашингтон, федеральный округ Колумбия,
лаборатория за Окружной, машина, которая его сюда отправила. Как долго он
о них не вспоминал! Тяготы войны, забота о выживании и о сохранении людей
вытеснили все другие мысли. Теперь память возвращалась.

- Что ты здесь делаешь? - спросил он. - Ты же здесь не случайно. И
еще... твои годы, ты прости... как-то сразу не доходит.

Она согласно кивнула:

- Извини за неожиданность. Но это был единственный способ. Мое время
ограничено. Давай я тебе расскажу, что было после твоего отправления. Мы
нашли твой доклад, за что тебе спасибо. Выкопали на следующее же утро.
Когда взломали эту древнюю колобку и увидели пожелтевшую бумагу и
выцветшие чернила, передать не могу, что с нами сделалось. Прежде всего,
мы почувствовали необходимость помочь тебе. Мы все над этим работали не
разгибаясь. Нам помог адмирал Колонн, он теперь в отставке, но все еще
бодр. Передает тебе привет. И Боб Клейман тоже, прямо заставил меня
пообещать, что я тебе передам. Предполагалось, что поедет сюда он, а не я.
- По ее лицу пробежала тень. - Умер от рака десять лет назад. Если,
конечно, можно говорить о времени столь субъективно.

На ее лице вдруг проступили все ее годы.

- Роксана, - ласково сказал Трой. - Спасибо тебе за то, что явилась.
Что ты так обо мне заботишься.

Она сморгнула, посмотрела на него и улыбнулась в ответ:

- Кто-то ведь должен, правда? После твоего ухода исследования
продолжались. В полном секрете. Но все правительство настолько напугалось
возможных последствий, что почти полностью связало нам руки. Они просто не
знали, что с нами делать. Особенно из-за ограничений на исследовательскую
работу после Однодневной войны. А когда они узнали, что натворил
Мак-Каллох, остановили всю работу на десять лет. Но в конце концов нам
удалось продолжить программу. Мы почти тридцать лет улучшали машину. Как
это странно звучит - тридцать лет прошло, как... как что? А для тебя
только пять. Но мы смогли разработать средства, позволяющие путешествовать
во времени и возвращаться.

Трой уже несколько совладал со своими мыслями и начал понимать, чего
добились Роксана и ее команда. И зачем она поехала за ним и разыскала его
в чужом времени.

- Ты имеешь в виду?..

- Именно это. - Она говорила таким тихим голосом, что он еле слышал.
- Я пришла забрать тебя домой, Трой. Теперь это возможно. Это уже не
дорога в один конец.

Трой вскочил на ноги и заходил по палатке, не в силах усидеть на
месте. Невозможно, этого просто не могло быть. Но было. Неужто правда? Он
обернулся:

- Вернуться - в когда? В то время, из которого я ушел? Или чуть
позже?

- Позже невозможно, Трой. Или, если и возможно, мы не можем решиться
на эксперимент. Мы так мало еще знаем о природе времени, хотя столько его
изучаем... Я тебе говорила, что у нас тридцать лет заняла доработка
машины, и в это время ты не вернулся. Следовательно, это невозможно. Но
обратно мы можем вернуться вместе. В две тысячи пятнадцатом не так уж