присматривать.
крови. Никогда не приносите таким людям дурных новостей. Ничего удиви-
тельного, что их солдаты так неистовствуют. Могущественный человек, бу-
дучи напуган, способен убить гонца на месте. Не приносить дурных извес-
тий. Лучше погибнуть в бою.
невозможна. С тем же успехом можно упрекать корову в том, что она жует
траву. Корова будет совершенно права, если поднимет на вас пустые глаза,
как бы осведомляем "А разве не это мне положено делать?"
похожи на того, кто ударяет палкой по серому круглому предмету и видит,
что это осиное гнездо. Мы знаем, кому наносим удар. План Таразы, и ни
один из нас не задал ни одного вопроса.
истерическое насилие. "Мы обезумеем".
Во что выльется их истерия?
силие возрастет до еще более омерзительной степени. Что тогда? Станут
Чтимые Матре подозревать в симпатиях к Бене Джессерит всех и каждого? Не
повернутся ли они против своих собственных союзников? Задумывались ли
они над тем, каково это быть одним в целой вселенной, лишенной иной ра-
зумной жизни? Скорее всего эта мысль вообще не приходила им в голову.
командиров среднего звена своего Горму ордена. Но Мурбелла предоставила
наводящее на интересные размышления описание комнат одной из лейтенан-
тов. Информативно. Что человек называет домом? Кому она позволяет дер-
жаться поблизости, чтобы разделять с ними мелочи повседневной жизни?
самих.
менты. Красуясь, демонстрируя свое право войти в святая святых. Общест-
венные помещения были чисты и прибраны, но в частных комнатах царил фор-
менный беспорядок: одежда, валяющаяся там, где ее бросили, банки с мазя-
ми открыты, постели не убраны, вода, сохнущая на тарелках на полу. Я
спросила, почему они не убрали всю эту грязь. А она ответила, что это не
ее дело. Ту, что занимается уборкой, допускают в эти комнаты незадолго
до наступления ночи".
Мой выбор. Древняя картина заставляла вибрировать жизнью всю ту долгую
человеческую историю, которую хранила, но не способна была оживить Иная
Память. Ты отправил мне послание, Винсент. И из-за тебя я не стану отре-
зать себе ухо... или посылать бесполезные признания в любви тем, кому
нет до них дела. По крайней мере, это я могу сделать, чтобы почтить те-
бя.
любимых цветочных духов Одрейд. Служители поддерживали его здесь как не-
кий фон.
ве. Одрейд казалось, что это упражнение создает новое пространство су-
ществования этой безликой женщины.
и она получала все, что бы ни пожелала.
сексуальные партнеры, приторные засахаренные фрукты, эмоциональные ор-
гии, разожженные созерцаниями невероятной жестокости.
Мурбеллы.
тории, которые говорили, что первые Чтимые Матре решили проводить иссле-
дования для достижения сексуального доминирования над остальной частью
населения, "когда налогообложение стало слишком угрожающим для тех, кем
они правили".
этом праве. Нет. Они предполагали, что это их право никогда не может вы-
зывать никаких вопросов. Никогда! Ни одного неверного решения. Плевать
на последствия. Их никогда не случится.
никновение в суть.
сознания. И тогда очень нестойкое сознание в ужасе выглядывает на полную
хаоса вселенную, которую сами же эти женщины и создали!
попросила принести меланжевый чай, содержащий опасный стимулятор,
что-нибудь, что притупило бы потребность тела во сне. Но какой ценой.
колько минут вернулась с дымящейся кружкой на маленьком подносе.
ной воде из глубинных колодцев Под Домом Ордена успокаивающе действует
ей на нервы. Горький стимулятор уже лишил ее этого освежающего вкуса, а
теперь ее стала еще и грызть совесть. Ведь кто-нибудь из тех, что наблю-
дают за ней, обязательно проговорится. Беспокойство, беспокойство, бес-
покойство. Решатся ли Прокторы на еще одно голосование?
Приговоренная женщина отказывается от последнего обеда. Мелкими глотками
пьет чай.
собираюсь на прогулку по саду". Ночная прислужница промолчала. Все зна-
ли, как часто она уходила туда, даже по ночам.
денной плетнями тропинке, ведущей к ее любимому фруктовому саду. Путь ей
освещала небольшая плавающая лампа, коротким шнуром закрепленная у нее
на правом плече. В одном из загонов справа паслась отара черных овец, и
некоторые из них, подойдя к самому забору, глядели, как она проходит ми-
мо, у их морд клубился пар. Одрейд смотрела на влажные морды, вдыхала
богатый запах люцерны в их дыхании. Овцы потянули носами воздух,
чувствуя запах феромона, который говорил им, что это своя, а потому вер-
нулись к своему сену, оставленному у забора пастухами.
пастбищу лишенные листвы деревья. Ее небольшая лампа отбрасывала круг
желтого света, который только подчеркивал яркость зимних звезд.
точно было сказать, что здесь утихали беспокойные мысли. Этот фруктовый
сад - как молчание между двумя ураганами, молчание, за которое заплачено
дорогой ценой. Одрейд погасила лампу и наощупь стала искать в темноте
знакомую тропу. Время от времени она поднимала взгляд на звезды, прогля-
дывающие сквозь голые черные ветви. Ураганы. Она чувствовала приближение
урагана, причем такого, какого не предугадать ни одному метеорологу.
Ураганы порождают ураганы. Ярость порождает ярость. Месть порождает
месть. Войны порождают войны.
ранит ли новый гола этот талант?
облаком пара над ним. Овцы теснее сбились в кучу для тепла, ей было
слышно знакомое похрустывание, с каким они пережевывали свою траву.
аной. Песчаные форели процветают. Почему же нет песчаных червей?
кто-нибудь из надзирающих наткнется на это замечание, подумала Одрейд.
будучи вытеснено за пределы своей допустимости, оно выкажет истинную
свою природу.
в трех шагах от ребенка-голы. Сложные автоматы тренажеры, одни тренирую-