индюков. Но на поле, где росли эвкалипты, не было никакого
шума. Очень долгое время не слышно было посвиста птиц или звука
крупных насекомых. День был сумрачный, и я не мог определить
положение солнца.
неподвижности, насколько я мог судить, за исключением тех
нескольких секунд, когда они меняли позу, чтобы отдохнуть.
Хенаро сделал внезапное движение. Он поднял ступни и сел на пне
на корточки. Затем он повернулся на 45 градусов, и я смог
видеть его левый профиль. Я посмотрел на дона Хуана в поисках
объяснения. Он дернул подбородком. Это была команда смотреть на
дона Хенаро.
себя сдержать. Мои кишки судорожно двигались. Я абсолютно точно
мог чувствовать, что ощущал Паблито, когда он увидел сомбреро
дона Хуана. Я испытал такое кишечное расстройство, что вынужден
был вскочить и помчаться в кусты. Я слышал, как они взвыли от
смеха.
время я колебался, размышляя о том, что очарование должно было
быть разорвано моей внезапной выходкой. Однако мне не пришлось
размышлять слишком долго. Дон Хуан и дон Хенаро пришли туда,
где я находился. Они зажали меня с боков, и мы пошли на другое
место в поле. Мы остановились в самом центре, и я узнал то
место, на котором мы были утром.
текучим и молчаливым и должен прекратить свой внутренний
диалог. Я слушал внимательно. Дон Хенаро, должно быть,
осознавал, что мое внимание было приковано к наставлениям дона
Хуана, и он воспользовался этим моментом, чтобы сделать то, что
он делал утром. Он опять издал свой с ума сводящий вопль. Он
застал меня врасплох, но не неподготовленным. Я почти
немедленно восстановил свое равновесие дыханием. Потрясение
было ужасающим, однако оно не имело на меня того длительного
эффекта, и я смог проследить за движениями дона Хенаро глазами.
Я видел, как он прыгнул на нижнюю ветку дерева. Я проследил за
его прыжком на расстояние двадцати пяти-тридцати метров и
испытал странное зрительное расстройство. Не то, чтобы он
прыгнул посредством пружинящего действия своих мышц. Он скорее
скользнул по воздуху, частично катапультированный своим ужасным
криком и притянутый какими-то смутными линиями, эманированными
из дерева. Казалось, дерево втянуло его своими линиями.
был повернут ко мне левым профилем. Затем он стал выполнять
серию странных движений. Его голова болталась, тело дрожало.
Несколько раз он засовывал голову между колен. Чем больше он
двигался и елозил, тем труднее мне было фокусировать глаза на
его теле. Он, казалось, растворялся, я мигнул в отчаянии, а
затем сместил свою линию зрения, поворачивая голову направо и
налево, как научил меня дон Хуан. Из левой перспективы я увидел
тело дона Хенаро так, как я никогда его не видел. Казалось, он,
переодевшись, переменил свою внешность. На нем был меховой
костюм. Окраска меха была как у сиамской кошки:
светло-дымчато-коричневая со слегка темно-шоколаднокоричневым
на ногах и спине. У него был длинный толстый хвост. Костюм дона
Хенаро делал его похожим на мохнатого коричневого длинноногого
крокодила. Я не мог различить его головы и очертаний лица.
переодетого Хенаро остался неизмененным.
бы переступил и прыгнул к земле. Ветка находилась в
трех-четырех метрах от земли. Насколько я мог судить, это был
обычный прыжок человека, одетого в костюм. Я видел, как тело
дона Хенаро почти коснулось земли, а затем толстый хвост его
костюма завибрировал, и вместо того, чтобы приземлиться, он
взлетел вверх, как бы под действием беззвучного реактивного
двигателя. Он делал это вновь и вновь. Временами он хватался за
ветку и крутился вокруг дерева или как угорь извивался между
ветвей. А затем он скользнул вниз и кружился вокруг нас или
хлопал в ладоши, касаясь верхушек деревьев животом.
следили за ним, и два-три раза я ясно различил, что он
пользуется какими-то сверкающими нитями, как если бы они были
тяжами для того, чтобы переносить его с места на место. Затем
он промчался над вершинами деревьев к югу и исчез за ними. Я
попытался предугадать то место, откуда он появится вновь, но он
не появился совсем.
перемены перспективы. Мне все время казалось, что я смотрел на
дона Хенаро из стоячего положения.
который шел к нам с безразличным видом. Он игриво улыбнулся и
спросил меня, как мне понравились его полеты. Я попытался
что-нибудь сказать, но был бессловесен.
опять сел на корточки. Он наклонился и зашептал мне что-то в
левое ухо. Я слышал, как он говорит мне: "почему ты не пойдешь
полетать со мной?" Он повторил это пять или шесть раз. Дон Хуан
подошел ко мне и зашептал в мое правое ухо: "не разговаривай,
просто следуй за Хенаро".
опять. Я слышал его с кристально ясной точностью. Он повторял
свои слова раз десять. Он сказал: "доверься нагвалю. Нагваль
возьмет тебя".
сказал: "перемени свои чувства".
слышать их также и индивидуально. Каждое из заявлений дона
Хенаро имело отношение к общему контексту скольжения по
воздуху. Фразы, которые он повторил десятки раз, казалось, были
фразами, выгравированными в моей памяти. Слова дона хуана, с
другой стороны, имели отношение к особым командам бесчисленное
количество раз. Эффект такого двойного нашептывания был
совершенно необычным. Казалось, звук их индивидуальных слов
расщеплял меня пополам. В конце концов бездна между двумя моими
глазами стала настолько велика, что я потерял чувство единства.
Было что-то, что являлось несомненно мною, но оно не было
твердым. Оно было скорее светящимся туманом, темно-желтой
дымкой, которая имела ощущения.
летания. Ощущение, которое я тогда имел, было похоже но то, что
слова эти, как щипцы, скручивали и скрепляли мои "ощущения".
чувствовал, что хотел, но не мог. Расщепление было настолько
большим, что я был лишен всех возможностей. Затем я услышал то
же самое короткое заявление, бесконечно повторяемое или обоими:
"взгляни на эту прекрасную летающую форму. Прыгай, прыгай! Твои
ноги достигнут вершин деревьев, эвкалипты похожи на зеленые
точки. Черви - это свет".
Может быть, мое осознание того, что мне говорят. Я ощущал, что
дон Хенаро все еще со мной, однако с точки зрения своего
восприятия, я мог только различать огромную массу совершенно
необычных источников света. По временам их сияние уменьшалось,
а по временам источники света становились интенсивными. Я
испытывал также движение. Эффект был похож на то, что меня
втягивает вакуум, и я несусь без всякой остановки. Когда мое
движение, казалось, спадало, и я мог действительно
сфокусировать свое сознание на источниках света, вакуум опять
уносил меня прочь.
я испытал крайнее замешательство. Мир вокруг меня, чем бы он ни
был, приближался и удалялся в одно и то же время. Отсюда и
вакуумподобный эффект. Я мог видеть два отдельных мира: один,
который уходил от меня, а другой, который приближался ко мне. Я
не осознавал этого, так как осознаешь обычно, то-есть я не
понял это так, как это было бы ранее скрытым. Скорее у меня
были два осознания без объединяющего заключения.
было точности, или же восприятий было слишком много, и я не мог
их рассортировать. Следующим набором различимых восприятий была
серия звуков, которая имела место в конце длинного трубовидного
образования. Трубой был я сам, а звуками были слова дона Хенаро
и дона Хуана, которые опять говорили мне в уши. Чем более они
говорили, тем короче становилась труба, пока звуки не оказались
в тех границах, которые я понимал. Иначе говоря, звуки слов
дона Хуана и дона Хенаро достигли моего нормального спектра
восприятий. Сначала звуки осознавались как шумы, затем как
слова, которые выкрикивают,и, наконец, как слова, которые мне
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Гуль Роман Борисович
Эриксон Стивен
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман