Чтение 43–й страницы книги ~Мир на земле~

душа подтекает. Видно, прокладка износилась. Что ты удивляешся? Или ты
вправду не знаешь, что они у меня внутри?

Он продолжал обалдело молчать. Потер вспотевший нос. Схватился за мочку
уха. Я с нескрываемым сочувствием следил за этими жестами отчаяния.

-- Может, споем что-нибудь на два голоса? -- предложил я. Конфеты были
и в самом деле вкусными, но приходилось следить, чтобы их не осталось
слишком мало. Облизав губы, я опять посмотрел на Грамера.

-- Ну давай, скажи что-нибудь, а то ты меня пугаешь. Ты опасался за
меня, а теперь я за тебя боюсь. Думаешь, у тебя будут неприятности? Если
обещаешь вести себя прилично, могу замолвить за тебя словечко, сам знаешь г
д е.

Я блефовал. Но почему бы не блефовать? Уже то, что несколько слов
совершенно выбили его из колеи, свидетельствовало о беспомощности его
хозяев, кем бы они ни были.

-- Обещаю не называть никаких имен и учреждений -- у тебя, я вижу, и
без того достаточно поводов для расстройства.

-- Тихий...-- простонал он наконец.-- Ради бога, не надо. Этого не
может быть. О Н И вообще так не действуют.

-- А разве я сказал --как? Я видел сон, и вообще, по своей природе я
ясновидец.

Грамер вдруг решился. Он прижал палец к губам и быстро вышел.
Уверенный, что он вернется, я спрятал коробку в шкафу, под рубашками, и
успел принять душ и побриться, прежде чем он легонько постучал. Шлафрок он
сменил на свой белый костюм, а в руке держал порядочный сверток, обернутый
купальным полотенцем. Задернув шторы, он принялся вытаскивать из свертка
аппаратики, которые расставил черными раструбами по направлению к стенам.
Свисающий из черного ящичка провод подсоединил к контакту и с чем-то там
копался, усиленно сопя, вследствие своей толщины. Ему было, пожалуй, под
шестьдесят, живот изрядный (и, по всей видимости, не фальшивый), огромные
торчащие уши. Он еще некоторое время возился, стоя на коленях, и наконец
выпрямился. Лицо его было налито кровью. -- Ну, теперь поговорим,-- вздохнул
он,-- раз надо, так надо. -- О чем? -- удивленно спросил я, натягивая через
голову свою самую красивую рубашку с необычайно практичным темно-голубым
воротничком.-- Это ты говори, если тебя так приперло.

Расскажи о тех опасениях, которые ты испытываешь по поводу моей судьбы.
О том субъекте, который уверял тебя, что я закупорен здесь надежней, чем
муха в бутылке. Впрочем, говори что хочешь, выговорись передо мной, отведи
душу. Увидишь, как тебе полегчает.

И сразу, ни с того ни с сего, как игрок в покер, который перекрывает
кон с пустой картой, я небрежно спросил: -- Ты из какого отдела, из
четвертого? -- Нет, из пер...-- он осекся.-- Что ты обо мне знаешь? -- Ну
хватит,-- я сел на стул лицом к спинке.-- Ты, может быть, думаешь, что я
буду говорить, не требуя ничего взамен. -- Что я должен тебе рассказать?

-- Может, начнем с Шапиро,-- сказал я невозмутимо. -- Он из Л А. Это
факт. -- Но он только невролог? -- Нет, у него есть и другая специальность.
-- Дальше.

-- Что тебе известно о некросфере? -- А тебе?

Дело снова запутывалось. Видимо, я пересолил. Если он и был агентом
разведки, все равно какой, слишком много он знать не мог. Выдающемуся
эксперту вряд ли дали бы такое задание. Но дело было из ряда вон выходящим,
и я мог ошибиться.

-- Хватит играть в прятки,-- проговорил Грамер. Вид у него был
отчаянный. Белый пиджак пропотел под мышками насквозь.-- Сядь-ка рядом со
мной,-- буркнул он, опускаясь на коврик.

Мы уселись на полу, словно собирались выкурить трубку мира в середине
круга, образованного его аппаратиками и проволочками.

XI. Da саро ( Все с начала (в музыке, итал.))

Прежде чем он успел раскрыть рот, над нами раздался рокот мотора, и
большая тень проплыла -о саду за моим окном. У Гра-мера расширились глаза.
Грохот ослаб и через минуту вернулся. Прямо над деревьями завис вертолет,
перемалывая воздух винтом. Что-то бухнуло два раза, словно кто-то
откупоривал гигантских размеров бутылки. Вертолет висел так низко, что я
различал людей в кабине. Один из них приоткрыл дверцу и третий раз выстрелил
вниз из ракетницы. Грамер вскочил с пола. Я не думал, что он может так
быстро двигаться. Он выбежал из комнаты и помчался что есть сил, задрав
голову. Из вертолета выпало что-то блестящее и пропало в траве. Рычание
мотора усилилось, машина взмыла вверх и улетела. Грамер разгреб траву,
открыл контейнер размером с футбольный мяч, что-то вынул из него и, не
поднимаясь с колен, разорвал большой конверт. Известие было, очевидно,
важным, бумага тряслась у него в руках. Потом он взглянул в мою сторону.

Лицо его побледнело и изменилось. Выпрямляясь, еще раз поднес бумагу к
глазам. Потом смял ее, спрятал за пазуху и медленно, не давая себе труда
выйти на тропинку, пошел обратно напрямик, через газон. Войдя, он без слов
пнул самый большой из анти-подслушивающих аппаратов, так, что в нем что-то
треснуло и из щелей металлической коробки пошел синеватый дымок короткого
замыкания. Я по-прежнему сидел на полу, а Грамер все топтал и топтал свои
бесценные устройства, рвал провода, будто и впрямь сошел с ума. Наконец,
запыхавшись, уселся в кресло, предварительно сняв пиджак и повесив его на
моем стуле. И только тогда, словно только что меня увидел, посмотрел мне в
глаза и громко застонал.

-- Это только так, со злости,-- разъяснил он не вполне вразумительно,--
я, наверное, пойду на пенсию. Твоей карьере тоже конец. О Луне забудь.
Шапиро можешь послать открытку. Можно даже на адрес Агентства. Какое-то
время они еще будут там хозяйничать по инерции.

Я не отзывался, подозревая, что это всего лишь новая игра. Грамер
достал из кармана большой клетчатый платок, вытер вспотевший лоб и посмотрел
на меня не то с сочувствием, не то с жалостью.

-- Началось два часа назад и идет полным ходом, сразу, повсюду. Ты
можешь себе это представить? Умиротворили нас напрочь! Здесь и за океаном,
от полюса до полюса и обратно! Глобальный ущерб -- около девятисот
биллионов! Включая космос, потому что спутники вышли из строя первыми. Что
ты так смотришь? -- голос его звучал раздраженно.-- Не догадываешься? Я
получил письмецо от дяди Сэма... -- Я слаб на догадки.

-- Думаешь, мы все еще играем, да? Ничего подобного, брат. Игра
окончена. Опиши свои приключения. Агентство, миссию, что угодно. За
несколько недель заработаешь на всю оставшуюся жизнь. Железный бестселлер. И
никто даже волоса на твоей голове не тронет. Только поторопись, а то ребята
из Агентства тебя обскачут. Может, уже засели за воспоминания из минувшей
эры. -- Что произошло?

-- Все. Ты слышал когда-нибудь о Soft Wars? -- Нет. -- А о Core Wars?
-- Это такие компьютерные игры?

-- А, оказывается, знаешь! Да, Программы, которые уничтожают все другие
программы. Изобрели их еще в восьмидесятые годы. Тогда это были глупые
игрушки программистов. Под названием: инфекция интегральных схем. Так,
забава. Дварф, Гри-пер, Райдер, Рипер, Дарвин и несколько других. Не знаю,
какого черта я здесь сижу и излагаю тебе патологию цифроники? -- удивился
сам себе Грамер.-- Сколько здоровья мне это стоило! Я должен был поймать
тебя на крючок, а сейчас по доброте душевной просвещаю тебя вместо того,
чтобы искать новое место!

-- Значит, дядюшка прислал тебе письмо вертолетом? Что, почта уже не
существует? -- спросил я. Мне все еще чудился очередной подвох. Грамер
вытащил чековую книжку, нацарапал что-то поперек бланка, сложил из него
бумажную стрелку и запустил мне на колени.

"Миссионеру на память от верной Аделаиды",-- прочитал я. -- Во что
теперь играем? -- поднял я на него глаза. -- Ничего другого не остается.
Дядя передает привет и тебе, а как же. Почты уже нет. Нет вообще ничего.
Ничего,-- он изобразил руками в воздухе круг.-- Совсем ничего! Началось два
часа назад, я же тебе говорю. И даже нет смысла искать виновных. Твой
профессор тоже стал безработным. Твой добрый старичок! Хорошо еще, что я
успел купить дом. Буду разводить розы, может быть, овощи для натурального
обмена. Банковское дело тоже развалилось. Душно мне...

Он принялся обмахиваться чековой книжкой. Потом поглядел на нее с
отвращением и выбросил в корзину для бумаг.

-- Pax vobiscum,-- произнес он.-- Et cum spiritu tuo.( Мир вам
(лат.). И с духом твоим (лат.)). Чтоб их черт побрал!

Что-то начинало проясняться. Его отчаяние было неподдельным.

-- Эти вирусы? -- спросил я потихоньку.

-- Догадливым становишься... Именно так, храбрый миссионер. Разорил ты
всех к чертовой матери. Ведь это ты притащил на Землю этот хитрый порошок.
Сейчас тебе могут дать либо Нобелевскую премию мира, либо расстрел за
всемирную государственную измену. Нобелевской ты вряд ли дождешься, но место
в истории тебе гарантировано. Приволок заразу, а пагубную или спасительную
-- об этом будут препираться еще несколько лет. Так что ты найдешь себя в
любой энциклопедии.

-- Может быть, рядом с тобой? -- предположил я. Мне не совсем еще было
понятно, что за катастрофа произошла, но Грамер уже вовсе не играл. Я мог бы
поручиться за это обеими половинками бедной своей головы.

-- Была когда-то еще одна программа, Червячок, Worm -- флегматично,
словно проснувшись, заметил Грамер.-- Тебе, должно быть, известно, что
теперь в моей профессии без высшего образования далеко не пойдешь. Не то
сейчас время, когда достаточно было быть привлекательной женщиной, заманить