Чтение 43–й страницы книги ~Император всего~

сосредоточения, чтобы выполнить задание Публия, а потом выжить после
благодарности Публия.

- Поехали, - сказал он.

Подводная лодка тихо скользила сквозь черные глубины Моревейника,
нащупывая дорогу пассивным сонаром, пролезая сквозь густые дебри глубин.
Множество раз Руиз слышал стремительный всплеск от проплывающего рядом
маргара, а сонар постоянно ловил звуки от меньших форм жизни, моторы от
прочих, не столь замаскированных подлодок, прохождение прочих лодок по
поверхности воды. Сонар анализировал вибрации отражения звука от этих
предметов и потом реконструировал зеленоватый призрачный образ подводной
стены небоскреба на экране холорезервуара. Сонар отмечал их собственное
положение красной точкой, которая ползла вниз по огромной стене почти с
незаметной скоростью. Руиз какое-то время внимательно смотрел на экран,
потом убедился, что автопилот субмарины работает как следует, и прошел на
корму сквозь переполненный грузовой трюм, где наемники сидели со своим
вооружением. Он сделал знак Олбени, который поднялся и пошел за ним в
личную каюту, где генч и фальшивый Юбере ждали.

- Ты наш радар на случай неприятностей, Олбени, - сказал Руиз, -
посмотри на эти бешеные воротники и скажи, все ли с ними в порядке.

- Посмотрим, что я смогу сделать, - сказал Олбени.

Он стал раскладывать щупы и анализаторы для проверки приборов.

Через полчаса он поднялся, старательно исследовав ошейник генча,
морща нос от вони, которую издавал генч.

- Этот вот ошейник подлажен, - сказал Олбени. - На том куске, где
расположен рецептор, проложена мономолекулярная пленка, которая не
пропустит разрушительный сигнал. Когда твой босс тебя убьет, генч не
помрет.

Руиз покачал головой. Жадность Публия была монументальна. Он даже не
пожелал пожертвовать своим маленьким генчем, чтобы уничтожить Руиза, не
вызывая в нем подозрений. Он почувствовал себя немного обиженным. Он
протянул руку к панели управления под потолком и включил видеокамеру.

- Давай-ка запишем это на пленку, - сказал он, - может быть, потом
понадобится. Можешь ты прочистить фильтр от этой пленки-мономолекулы?

- Без проблем, - ответил Олбени, приложил атомный стиратель к
ошейнику и установил таймер.

Руиз обратился к генчу, который бесстрастно принимал действия
механика.

- Ты про этот трюк знал?

- Нет. Но я ценная собственность. Вполне логично было бы
предположить, что мой владелец захочет меня защитить. Ты собираешься
сообщить ему, что его трюк не удался?

Руиз неопределенно хмыкнул. Когда Олбени объявил, что ошейник в
рабочем состоянии, он сказал:

- Окажи мне услугу, Олбени. Возьми-ка двойника и выведи его отсюда
куда-нибудь. Развлекай его, как хочешь, только видимых синяков, в случае
чего, не оставляй. А мы должны посоветоваться.

Олбени схватил фальшивого Юбере за руку. Двойник спокойно улыбнулся и
пошел вперед без протеста. Руиз захлопнул пневматическую дверь за ними и
повернул кремальеру. Потом выключил камеру.

- Нам надо посоветоваться, - сказал он генчу.

Низа, держа спину прямо, сидела прикованная к голой стальной скамье
за спиной сиденья Реминта. Возле нее Фломель бормотал ругательства. Он
проклинал ее, Руиза Ава, злую судьбу, которая привела его к такому
несчастному концу.

- Заткнись, - наконец огрызнулась она, устав от его постоянного
хныканья. - Ты так и собираешься продолжать столь же презренным образом
себя вести?

Фломель злобно уставился на нее.

- Шлюха... Это тебе надо бы помалкивать. Это твоя вина, что все так
случилось. Безродного убийцу ты соблазнила в Биддеруме - так он бросился
на сцену и наши злые судьбы были предрешены. Если бы не он, мы теперь
выступали бы перед принцами пангалактических миров.

Дольмаэро, который сидел спина к спине с Низой, издал звук недоверия
и изумления.

- Маловероятно, Мастер Фломель. И наши умы более не принадлежали бы
нам, и наши души тоже, не вступись за нас Руиз Ав.

- Ну и сколько еще наши души будут нашими? - спросил Фломель. - Кроме
того, если бы я никогда не узнал, что мой мозг был переделан, какая мне
разница? Для меня это не кажется уж таким страшным событием.

- Правильно, так и должно было бы быть, - сухо сказал Мольнех.

- Что ты этим хочешь сказать? - спросил Фломель, распаляясь.

- Ты всегда куда более заботился о внешнем проявлении вещей, нежели
об их сути. Для тебя это было в порядке вещей, когда мы были фокусниками,
такой взгляд даже в чем-то помогал тебе работать. Такова была природа
нашего искусства. Но теперь мы - рабы, - Мольнех казался куда мрачнее, чем
Низа когда-либо видела его раньше. Она теперь слишком поздно поняла,
сколько утешения она черпала в его веселой надежности.

Фломель продолжал скулить, совершенно не слушая, что ему говорят,
поливая еще более живописными и выразительными проклятиями Руиза Ава, пока
Низа уже более не могла оставаться безучастной.

- Стыдился бы, - сказала она, - Руиз Ав оставил тебе жизнь, когда мы
все были готовы тебя убить. Если бы он не был столь милосерден, ты не смог
бы сказать Кореане, где мы находимся. Мы все еще были бы по-прежнему в
рабских казармах, а Руиз пришел, чтобы вывести нас оттуда и увезти с этого
ужасного мира.

В этот момент массивный человек, который вел лодку, повернул голову и
отрывисто сказал:

- Вы ошибаетесь.

- Что ты имеешь в виду? - спросила холодно Низа.

Реминт был для нее страшной личностью. Он казался стилизованным
воплощением разрушения, не вполне человеком. В казармах она видела, как он
спокойно убивал десятки людей из охранных войск казармы. На лице его ни
разу не возникало другого выражения, кроме мощной сосредоточенности.

- Фломель вас не предал, - сказал Реминт. - Как вы думаете мы нашли
Фломеля?

- Как? - требовательно спросила Низа, чувствуя страшное ощущение
надвигающейся беды.

- Руиз Ав сказал нам, где вы. Он надеялся выкупить вашими жизнями
свою, и он хотел заключить с нами сделку. Но ему это не поможет. Мы его
все равно найдем, так что он предал вас совершенно напрасно.

- Я тебе не верю, - сказала Низа. Она злобно уставилась на Реминта. -
Ты нас, должно быть, считаешь дураками. Если бы Руиз Ав продал нас тебе,
то вам не пришлось бы взрывать казарму, чтобы до нас добраться и сражаться
с охранниками, чтобы нас похитить.

- А он вас нам не продал. Он уже продал вас кому-то еще. Ваши новые
хозяева были весьма спесивы и несговорчивы, поэтому они не хотели
продавать вас ни за какую цену, вот почему нам пришлось действовать столь
грубо и прямо. - Реминт пожал плечами и вернулся к слежению за курсом
лодки.

Низа яростно смотрела на Реминта сквозь пелену жарких слез. Но она
более не была абсолютно уверена в том, что он лгал. А в том месте, где
раньше было ее сердце, теперь зияла сплошная кровавая рана.

Руиз внимательно рассматривал генча. Как все существа его породы, он
был довольно отвратителен с точки зрения человека. Тело его, покрытое
желтоватой висящей кожей, поросло словно сухой травой - это была сенсорная
клетчатка. Три глаза хаотически путешествовали по его приплюснутому
черепу, - и он испускал тошнотворный запах.

Казалось, он смотрел на Руиза Ава с не меньшим вниманием, по крайней
мере, так еще ни один генч не смотрел на человеческое существо, которое не
собиралось причинять ему вреда.

- Слушай внимательно, - сказал Руиз. - Твой хозяин собирается убить
тебя, чтобы убить меня.

- Ты ему не собираешься сказать относительно того, что ты починил
бешеный ошейник?

- Да, но никакой разницы это не составит. Ему очень надо убить меня,
и он готов даже пожертвовать тобою.

Генч затрепетал ротовыми отверстиями - жест скептицизма у генчей.

- Я слишком ценная собственность.

- Совершенно верно, ты ценная собственность. Но твоя ценность
значительно упадет, если я преуспею в своем задании.

- Как такое может быть?

- Может, поскольку человек, которого мы собираемся убрать, владеет
огромным количеством генчей - таким, что твоя смерть представит собой
только весьма незначительную потерю капитала для Публия.

Генч совсем притих. Руиз терпеливо ждал, пока тот переварит
информацию.

Через пять минут он заговорил снова.

- Это правда?

Руиз кивнул головой.

- Ты убедишься в этом, как только мы окажемся внутри крепости.
Феромоны множества генчей переполнят твои обонятельные центры.

Прошло еще пять минут.

- Что я должен сделать, чтобы выжить? - спросил наконец генч.

Руиз откинулся назад, осторожно позволив себе надеяться.