Чтение 43–й страницы книги ~Солнечные стрелы~

- Что это?

- Ну же! - прикрикнул Эсториан. - Или мы сами тебя оденем!

Она выхватила из рук Годри ворох одежд и убежала.

- Шустренькая малышка, - пробормотал Годри.

Эсториан чуть не ударил его.

- Не забывайся. Она - настоящая леди.

- Разве я говорю что-нибудь другое? - пожал плечами слуга.

Эсториан вновь зашагал по комнате, моля Небо ниспослать ему толику
терпения. Через минуту он уже полагал, что она никогда не придет.
Наконец Галия появилась, возбужденная и смущенная одновременно.

Костюм для верховой езды пришелся ей впору. Темные шаровары
великолепно облегали стройные ножки, куртка, чтобы пощадить ее
стыдливость, была достаточно велика, но все же не настолько, чтобы
скрыть изящные линии бедер и талии. Головной убор - изобретение леди
Мирейн, дань асанианским обычаям - имел небольшую вуаль, прекрасно
служившую также для защиты от солнца и пыли.

Он взял ее за руку прежде, чем она успела отстраниться.

- Идем, - сказал он. - Будем тренироваться.

Он сильно рванул ее за руку, но она уже сама бежала за ним, глаза ее
возбужденно блестели, в них светилось любопытство, смешанное со страхом.
Евнухи с отчужденными лицами даже не пошевелились, когда они выскакивали
за дверь.

Путь их на какую-то секунду преградили караульные, следовавшие на
свой пост. Эсториан остановился с недовольным лицом. Галия взволнованно
вскрикнула и крепче уцепилась за его руку.

- Там, - она ткнула пальцем вслед уходящей страже, - там... я видела,
там... женщины!

- Да, это так. - Эсториан явно забавлялся.

- Но они... в форме охранников!

- Женщинам не возбраняется служить в охране.

- Но...

- Ох, - сказал он, прежде чем она впала в обморочное состояние, -
какая ты все-таки чувствительная, Галия. Я позаимствовал этих стражниц
из свиты моей матери. Моя личная гвардия, конечно, надежнее, но их
трудновато сюда загнать.

- Но, - пробормотала Галия, - эти жуткие мечи... и эти доспехи!.. Это
что - какая-то игра? Я чувствую себя абсолютной дурой!

- Ты просто великолепна! - сказал он.

Она вся дрожала, и он испугался, что она сейчас вырвется из его рук и
убежит. Но Галия сумела справиться с собой и храбро двинулась дальше.

***

Небольшой дворик, обнаруженный Эсторианом в пределах дворца, был
годен для выездки и граничил с одной из конюшен - препроводить туда
верхового сенеля не составляло особого труда, что конюх-евнух и сделал,
повинуясь особому распоряжению его императорского величества.

Эсториан с удивлением рассматривал понурое животное, стоявшее у
стены. Кобылу выбирал Годри, он, конечно, не мог ошибиться в выборе,
весь вопрос в том, из каких он при этом исходил соображений. Старушка
была хорошей породы и когда-то брала на скачках призы, но годы тоже
брали свое, ноги ее покривились, тело раздалось вширь, голову,
украшенную зачатками рогов, обметали седые волосы.

- Годри! - рявкнул Эсториан. - Откуда ты выкопал это чудо?

Галия, мигом от него отцепившись, подбежала к животному и обхватила
руками косматую шею.

- Нет! - закричала она. - Не отсылай ее прочь! Она чудная, она просто
прелесть! Я не хочу никакой другой, кроме нее. Эсториан поджал губы.

- Милорд, - рассмеялся Годри, - у вашей леди неплохой вкус.

- Она идиотка, - буркнул Эсториан, - впрочем, ничего другого ей
сейчас и не нужно. - Ему было необходимо сорвать на чем-нибудь
скопившееся раздражение. - Просто прелесть! - передразнил он. - На таком
приблизительно скакуне я въезжал в Кундри'дж-Асан. Мне хотелось сожрать
его с потрохами. И я сделал бы это, будь я уверен, что мой желудок
переварит такую тварь.

Галия повернулась, все еще прижимаясь к кобыле. Старушка вела себя
восхитительно и уже прихватила губами прядку волос, выскользнувшую
из-под вуали девушки.

- Что вы имеете в виду?

- Я имею в виду, что это животное - лучшее из всех, какие пасутся в
пустынях Варяг-Суви. Годри делает тебе почти королевский подарок.

Ее щеки залились краской. Но держалась она неплохо.

- Кто-нибудь поможет мне сесть на этого скакуна? Или я должна это
сделать сама?

Кобыла, фыркнув, захватила зубами край ее вуали и тут же выплюнула
его.

Годри счел за лучшее удалиться. Эсториану пришлось самому исполнять
роль грума при леди Высокого двора. Для домашней кошечки она совсем
неплохо смотрелась в седле.

***

- Где ты этому научилась?

Она вышла из ванной комнаты и была уже в многослойном платье,
приличествующем благовоспитанной девушке. Ее миловидное личико
прикрывала густая вуаль.

- Я наблюдала, - сказала она. - Из окна. Брат часто проезжал там на
пони. А потом я попыталась ездить сама.

- И пони это понравилось?

Она рассердилась.

- Вы все время подшучиваете надо мной, милорд! Я, наверное, кажусь
вам ужасной дурочкой. Я видела, как вы посмеивались надо мной. Вместе с
этим раскрашенным дикарем.

- Этот раскрашенный дикарь - князь и воин клана Ваоягов. Он сейчас
единственный в Кундри'дж-Асане, кого я могу назвать моим другом.

Эти слова несколько охладили ее пыл, но она не привыкла сдаваться так
просто.

- Вы смеялись.

- Мы были изумлены. Годри сказал, что ты - прирожденная наездница.

- Вы тоже думаете так?

- Мне кажется, ты неплохо справляешься.

Ее пальчики теребили кружево занавески. Она опустила глаза.

- Милорд... Этот... скакун. Он действительно мой?

- Разве я давал тебе повод сомневаться в моих словах?

Давал. И не раз. Но Галия не стала упоминать об этом.

- Значит, я смогу хоть изредка ездить верхом?

- Каждый день, если пожелаешь. Они, - он оглянулся, - будут
сопровождать тебя.

Евнухи промолчали, но Эсториан знал, что они слышали. Ей захотелось
броситься ему на шею, но она не решалась. Мешала проклятая асанианская
сдержанность. Он, наверное, думает, что это холодность.

Она собралась с духом и шагнула вперед. Тонкие ручки обвились вокруг
смуглой шеи. Он сидел смирно, боясь дохнуть. Она была горячей, от нее
пахло пряностями. Прохладные губы коснулись ее губ.

Евнухи встали и выскользнули за дверь.

Он отстранился, осторожно и мягко.

- Я должен принять это как плату?

Она не ударила его, хотя имела на это полное право. Она взяла в свои
ладони его лицо. Он ощутил исходящий от них жар. Ее руки дрожали.

- Обжигает, - сказала она. - Словно костер.

- Все говорят, что я - правнук Солнца.

Ее руки сползли на его плечи, ее пальцы сжимались. Она была близка к
обмороку, так казалось ему. Она была маленькой, жаркой и гибкой, и
желтизна ее кожи уже не раздражала его. Золото, бегущее по слоновой
кости, марево солнечных лучей, слегка тронутое румянцем... Она выглядела
совсем иначе, чем до верховой прогулки.

- Мы пылаем, - сказала она, - когда солнце касается нас.

- Ты становишься золотой.

- Я быстро загораю. - Она отвела взгляд.

- Ты боишься меня?

- Да.

Она совсем не выглядела испуганной, и все же это была правда. Он
забыл обо всем и видел только свет ее глаз. Она качнулась к нему. Ее
волосы сверкали, словно солома, освещенная лучами заката. Ее запах
кружил ему голову.

Они были одни, и, сжимая ее в объятиях, он чувствовал, как окружающий
мир сливается в неясное и дрожащее пятно. Он снова стал маленьким и
задыхался от полноты жизни. Вот уже цикл прошел с тех пор, как он
последний раз терял голову, погружаясь в тепло, исходящее от любящей
женщины.

Эта девочка не любила его. На какой-то момент магическая сила
вернулась к нему, и он невольно позволил себе проникнуть в сущность,
дрожащую рядом. Он очень ее интересовал. Он нравился ей, но она сейчас
всего лишь повиновалась своему долгу. Она готовилась отдать ему свое
тело добровольно и даже гордилась этим поступком, потому что считала его
своим хозяином.

Он осторожно высвободился из ее рук и тут же почувствовал, как холод
охватывает каждую клетку его кожи. Мир сделался унылым и серым. Он вдруг
испугался, что она убежит. Он поцеловал ее в бровь, целомудренно, как
сестренку.