Торин. - Никто не имеет права посягать на сокровища моего народа, ибо
Смог, укравший их, лишил в свое время мой народ крова, а кого и жизни.
Сокровища не принадлежали дракону, и теперь с их по мощью не искупить его
злодеяний. Стоимость товаров и полученную от жителей озера помощь мы
честно возместим. Но ничего, слышите, ничего не дадим, если нам будут
угрожать силой. Пока у наших дверей стоит вооруженное войско, мы взираем
на вас как на врагов и грабителей. Я тоже, в свою очередь, спрошу вас: а
какую часть сокровищ отдали бы нашему клану вы, если бы нашли нас
мертвыми?
грабители. И ведь кроме прав есть еще просто жалость, которую богатый
может испытывать к нуждающимся, если те отнеслись к нему дружески, когда
он бедствовал. Притом другие мои вопросы остались без ответа.
осаждающими мои ворота. А тем более с эльфами, к которым я не питаю добрых
чувств. Наши переговоры их не касаются. Ступайте отсюда, пока в вас не
полетели стрелы! Захотите опять говорить со мной - сперва отошлите войско
эльфов обратно в лес, где им место, тогда и возвращайтесь, но без оружия!
время и сделал это по чистой дружбе, бескорыстно, - возразил Бэрд. - Мы
дадим вам срок одуматься. Образумьтесь к нашему приходу!
выступили трубачи, и один из них, протрубив, объявил:
Трейна, именующему себя королем Под Горой! Мы предлагаем ему выполнить
представленные ему требования или же отныне считаем его своим заклятым
врагом! Он обязан передать одну двенадцатую часть богатств Бэрду как
убийце дракона и наследнику Гириона. Из этой части Бэрд выделит в помощь
Эсгароту, сколько найдет нужным. Но если Торин ищет дружбы и уважения
соседей, как было в обычае у его отцов в старину, то сам внесет от себя
долю для поддержки жителей озера.
вонзилась в щит и затрепетала.
осажденной. Вы не покинете ее до тех пор, пока не призовете нас для
перемирия и переговоров. Мы не поднимем на вас оружия, но и не выпустим
оттуда. Сидите на своем золоте и ешьте его, коли охота!
положение. Торин впал в такую мрачность, что никто не посмел бы ему
перечить, если бы и захотел, но в том-то и горе, что большинство гномов
держалось одного с ним мнения, за исключением разве толстяка Бомбура, Фили
и Кили. Бильбо, разумеется, не одобрил нового поворота событий. Ему и так
давно опостылела Гора, а тут еще предстояло сидеть в осаде! Это было
слишком!
тошнит от этого запаха. И сухарник уже не лезет в горло".
сокровища по кучкам и приводя их в порядок. Торин наконец завел разговор
об Аркенстоне Трейна и убедительно попросил своих спутников обшарить все
углы.
для меня он и вовсе не имеет цены. Из всего богатства именно его я
предназначаю для себя и жестоко отомщу всякому, кто найдет его и утаит.
найдут? Он спрятал его в узелок с тряпьем, который клал себе под голову
вместо подушки. Но промолчал, потому что по мере того, как скука
становилась все невыносимее, в голове его постепенно зрел план.
пятью сотнями гномов вышел из Железных Холмов и дня через два будет в
Дейле.
бы не завязался бой в долине. Не нравится мне это. Народ они, конечно,
решительный, но едва ли им под силу справиться с войском, которое вас
осаждает. А если и справятся, то что ожидает вас? По пятам за ними идут
зима и снег. Чем вы будете кормиться без поддержки и расположения соседей?
Дракона не стало, но как бы сокровища не принесли вам смерть!
может быть, не вынесут жизни в необитаемом крае. Как навалятся на них мои
родственники и нажмет зима - так они поневоле заговорят по-другому.
только полностью стемнело, Бильбо отошел в угол задней комнаты и вытащил
из узелка веревку и Аркенстон, завернутый в тряпицу. Потом вылез на
верхушку стены. Там дежурил Бомбур.
Скверная вышла история. Упаси бог, чтобы я осуждал Торина, да растет его
борода беспредельно, а только он всегда был упрямец и не отличался
гибкостью.
совершенно одеревенели, я оттоптал их на каменных лестницах и в коридорах.
Дорого я дал бы за то, чтобы походить по мягкой травке.
за мягкую постель!
предложить. Но зато могу предложить вот что: уже давно я не стоял на часах
и с удовольствием за тебя подежурю, если хочешь. Все равно мне сегодня не
спится.
заметишь, не забудь - сперва разбуди меня! Я лягу недалеко от двери, слева
от входа.
разбудишь следующего часового.
через стену и начал спускаться вниз. Впереди у него было пять часов.
Бомбур будет спать, он мог спать в любое время, после приключений в Черном
Лесу он все мечтал увидеть те же прекрасные сны. Остальные трудились, и
вряд ли кому-то из гномов, даже Фили и Кили, могло прийти в голову выйти
на стену не в свое дежурство.
умудрился добраться до излучины, и оставалось перейти вброд, чтобы выйти
прямо к лагерю. Поток в этом месте был неглубокий, но широкий, и маленький
хоббит с трудом перебрался в темноте на другую сторону. Он был почти уже
на том берегу, как вдруг оступился на скользком камне и с шумом шлепнулся
в холодную воду. Только он выбрался на сушу, дрожа от холода и
отплевываясь, как подбежали эльфы с фонарями и стали шарить между камнями.
фонари, а то ему они помогут больше, чем нам, если он - забавное маленькое
существо, слуга гномов.
чихнул. Эльфы немедленно кинулись на звук.
кольцо с пальца и выглянул из-за валуна.
тебя не заметили? - забросали они Бильбо вопросами.
Торина. Я хорошо знаю вашего короля в лицо, но он, вероятно, не знает, как
выгляжу я. Меня наверняка помнит Бэрд, и его-то я и хочу видеть.
есть у вас желание вернуться в родные леса, а не сидеть вечно в этом
унылом холодном месте, ведите меня поскорее к костру, чтобы я обсох, а
потом дайте поговорить с начальниками. Только скорее. Я могу провести
здесь не больше двух часов.
жаркого костра перед большой палаткой, а рядом, с любопытством глядя на
него, сидели король лесных эльфов и Бэрд. Хоббит в доспехах, сделанных
руками эльфов, завернутый в старое одеяло, - такое зрелище увидишь не
каждый день.
создалось совершенно невыносимое положение. Я лично крайне устал от всей
этой истории. Я хочу домой, на запад, там жители гораздо благоразумнее.
Но, понимаете, у меня в этом деле свой интерес - четырнадцатая доля, как
гласит письмо, к счастью, я его сохранил. - И он достал из кармана своей
старой куртки, надетой поверх кольчуги, смятое, сложенное во много раз
письмо Торина, найденное им на каминной полочке под часами. -
Четырнадцатая часть общего дохода, - продолжал он. - Лично я готов
внимательно рассмотреть ваши притязания и вычесть из целого справедливо
причитающуюся вам сумму и только потом заявить право на свою долю. Но вы
не знаете Торина Оукеншильда. Уверяю вас, он так и будет сидеть на куче
золота, пока не умрет с голоду, если вы отсюда не уйдете.