никогда не вызывало сомнений, что именно она в конце концов стала причиной
поломки Палача.
а мы превратили бы вас в личность, а затем снова использовали как вещь, вы
не захотели бы отомстить?
фактов. Но она плохо прочла Палача. Она не боялась. Для нее все это было
игрой, в которую он играл - с другими. Его воспоминания об этой части игры
не были ничем омрачены. Я был единственным, кто оставил в его душе грязное
пятно. Насколько я понимаю, Лейла утверждала, что это у меня -
болезненное. Очевидно, она просто не разобралась.
Барнса не встревожило ее? Не было возможности сразу точно установить, что
это дело рук не Палача, а человека.
была Лейла, считала себя обязанной делать выводы, исходя из обычных,
"земных" обстоятельств.
ее наталкивает на мысль, что ваше заключение было правильным.
Единственное, что весьма беспокоит меня в этой истории - шлем. Все
выглядит так, как будто Палач убил Дэйва, затем прихватил шлем и нес его в
своем водонепроницаемом отсеке от Мемфиса до Сент-Луиса исключительно для
того, чтобы обронить его на месте своего следующего преступления. Это
бессмысленно.
предположить, как это случилось. Вы понимаете, Палач не обладает
способностью говорить. Мы общались с ним только через посредство подобного
оборудования. Вам что-нибудь известно об электронике?
будет ли он работать.
он основывался первоначально, и я не настолько гениальный теоретик, чтобы
раз взглянув на вещь, мог сказать, будет ли она функционировать как пульт
телеуправления.
царапины, вмятины, следы новых соединений - я не знаю что. Поищите их.
потому, что она была психиатром, а он знал, что функционирует плохо, и что
проблемы у него совсем не с механикой, или потому, что мог считать ее в
своем роде матерью. Помимо всего прочего, она была единственной женщиной,
участвовавшей в проекте, и он владел понятием о том, что такое мать - со
всеми прочими ассоциациями, связанными с этим понятием - он получил это из
наших мыслей. Могли подействовать и обе эти причины. Мне кажется, он
должен был забрать шлем по этим причинам. Он понял, что шлем устанавливал
связь между мозгом Дэйва и его разумом. Мне хочется, чтобы вы проверили
шлем потому, что представляется вполне возможным, что Палач разъединил
цепи управления и оставил нетронутыми цепи коммуникационные. Я думаю, что
после этого он передал шлем Лейле - или заставил ее надеть его. Она
испугалась - попробовала убежать, сопротивляться или позвать на помощь - и
он ее убил. Шлем больше не был ему нужен, он выбросил его и ушел. Похоже,
со мной разговаривать он не желает.
если вы мне покажете, где тут у вас инструменты, я и займусь сейчас этим.
могли оставить это просто так. Я помогал его семье, позаботился о них -
вот именно - и с тех пор...
он.
чуланчик. Там и лежит инструмент.
места, где стоял в тот момент, когда он загонял меня в угол.
у вас насчет этого места в комнате?
прочего, вы - мой клиент, - и я пошел дальше через кухню в чуланчик, где
принялся искать инструменты.
комнате домика основными звуками были случайные шорохи да треск поленьев,
превращающихся в пепел на каминной решетке.
безмолвие, подчеркнутое ружейным огнем, углубившееся теперь, когда
перестрелка прекратилась... Ни вздоха, ни шороха. И ничего не предвещает
бурю - разве что ветер за окном... но его тоже нет.
ночи...
со мной. Его расстроило то обстоятельство, что я не мог ему рассказать
слишком многого о "подпольной безличностной субкультуре", в существование
которой он уверовал. В действительности я и сам не был уверен в том, что
она существует, хотя мне приходилось случайно сталкиваться с тем, что
можно было принять за ее краешек. Тем не менее, я никогда не горел
желанием установить связи с чем-то этаким и не интересовался даже намеками
на подобные вещи. Я высказал ему свое мнение о Центральном банке данных,
когда он спросил меня о нем, и в этом мнении ему кое-что не понравилось.
Он обвинил тогда меня в огульном отрицании способа решения проблемы без
всякой попытки предложить что-то конструктивное взамен.
и массу пространства к давнему вечеру в Балтиморе. Как давно это было? Это
заставило меня вспомнить "Культ надежды" Менкена. Я не мог дать сенатору
точный ответ, альтернативное предложение подходящей системы, которой ему
хотелось - потому что таковой не могло быть. Обязанности критики не надо
путать с обязанностями реформатора. Но если непроизвольное сопротивление
сливалось с подпольным движением, занятым поиском способов обмануть тех,
кто владеет записью данных, вполне могло случиться так, что большинство
предприимчивых личностей случайно наталкивались на какой-либо полезный
эффект. Я пытался заставить сенатора понять это, но не знаю, как много он
извлек из всего того, что я сказал ему. В конце концов он утомился и ушел
на верхний этаж принять таблетки и закрылся там на ночь. Если его и
беспокоило то, что я не обнаружил в шлеме никаких поломок, он этого не
показал.
полу около кресла и с черной перчаткой на левой руке.
его. Что-то во всем этом беспокоило меня, но я настолько устал, что просто
не мог думать о чем-то, кроме сиюминутной, теперешней ситуации, собирая
все остатки бдительности. Я не решался принять стимулятор, выпить или
закурить, потому что моя центральная нервная система была частью оружия. Я
смотрел на то, как мимо окна пролетают большие пушистые снежинки.
ноги, когда свет внутри него снова замерцал.
выстрел для меня был вроде предупреждения судьбы. Те ребята не походили на
людей, открывающих стрельбу раньше, чем находили мишень.
четверть мили. Итак, если измерить время между тем, как шлем подал сигнал
о появлении Палача, и тем, когда его засекла охрана, получается, что Палач
движется очень быстро. Добавим к этому возможность того, что уровень мощи
мозговых волн Палача и их воздействия могут быть выше, чем у шлема. И
теперь допустите, что он воспользуется этими факторами, пока сенатор
Брокден все еще лежит, бодрствуя и тревожась. Резюмируем: Палач вполне
может почувствовать, что я здесь, что шлем у меня, и поймет, что это самое
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Трубников Александр
Орловский Гай Юлий
Акунин Борис
Елманов Валерий