кафе и прочие увеселительные заведения Калининграда, где кипела "взрослая
жизнь". За все: надо платить - даже если за развлечения платит очередной
поклонник. Экскурсия во взрослую жизнь закончилась непредвиденной
беременностью. Алла считала, что ей еще повезло. Подружку по веселому
времяпрепровождению вскоре нашли в заливе с явными следами насильственной
смерти, последовавшей после неоднократных насильственных половых актов.
солнечному затмению или гастролям Пугачевой. О таком событии судачат не один
год, его хранят в памяти народной, украшая все новыми и новыми подробностями.
Маме Аллы - работнику облроно - вовсе не хотелось, чтобы минимум две пятилетки
подряд лекторы из облздрава использовали ее дочь в качестве отрицательного
примера в беседах с новой порослью школьниц, достигших греховного возраста.
Аллу срочно отправили к бабушке в Ленинград, и она вернулась, пропустив в школе
всего две недели, в полном здравии и с новым жизненным опытом.
Бесконечная. Медицинского термина аноргазмия она тогда еще не знала, а когда
нашла в умной книжке, это ничего не изменило. Поделилась своей бедой с мамой,
на что ветеран облроно резонно заметила: "Дура, живи и радуйся, коль ничего
тебе от мужиков, кроме денег, не надо".
Вскоре масштаб родного Калининграда показался ей недостаточным, и Алла,
забросив педфак, отправилась покорять Питер.
в будуар капитализма. Евроремонт северной Пальмиры шел полным ходом, и светская
жизнь, сопутствующая экономическим реформам, била ключом. Хлынувшим в город
инвесторам требовались эскорт-услуги, а среди отечественных бизнесменов возник
резкий спрос на глупых, но длинноногих секретарш. Поэтому талант и внешние
данные Аллы Бесконечной пришлись как нельзя кстати. За два года она изучила
Питер вдоль и поперек. Но ее меньше всего интересовали Эрмитаж и прочие лавки
древностей. Алла досконально исследовала все пристойные сауны, ночные кабаки и
дачи. Была вхожа в несколько элитных квартир и элегантных офисов. Раз повезло
целый месяц пожить в настоящем новорусском особняке. Само собой, пришлось
выезжать за границу для сексуального обеспечения отдыха и деловых переговоров.
Не успела закадрить человека, а его уже несут в ящике из полированного красного
дерева. А потом и вовсе казанские братки устроили в городе такой отстрел, что
половину визиток, что скопились у Аллы, пришлось за ненадобностью порвать.
Очень некстати питерский угрозыск заинтересовался Аллой и стал регулярно
вызывать для дачи показаний по поводу безвременно взорванных, застреленных и
пропавших без вести знакомых. И добрые люди посоветовали временно исчезнуть из
города.
шмотками и побрякушками, но никому не нужная. Пришлось забагрить первого
попавшегося мужика. Им и оказался Игорь Михайлович Яновский. Гарик, как он сам
просил себя называть.
старался везде и всюду показываться в сопровождении длинноногих девок.
Сознательно или нет, но он пытался во всем походить на своего кумира -
бородатого и пузатого певца, хрипящего: "За милых дам, за милых дам!" Алла,
окончившая музыкальную школу и благодаря поклонникам знавшая азы бизнеса,
быстро поняла, что деятельность Гарика имеет такое же отношение к экономике,
как трехаккордные песенки его кумира - к музыке.
времени совершать легальные сделки. Он почему-то решил, что провозглашенная
новой элитой экономическая свобода распространяется на всех без исключения. "Им
можно, а мне нельзя?" - вопрошал он в ответ на робкие советы Аллы унять
жлобский аппетит и перечислял фамилии экономических чудотворцев,
демократических депутатов и кремлевских бонз. Все шло к тому, что очень скоро
Гарику должны были популярно объяснить, кому и что можно. Хуже всего, что Алла,
таскаясь везде и всюду с Гариком, стала излишне осведомленной в его аферах. А
как умеют мотать душу опера, Алла еще не забыла.
сегодня он вообще был мрачнее обычного.
золотым светом, не оказал на него никакого действия. Молча взял со стола
"Коммерсант" и пошел в туалет.
поднявшаяся над краем, сразу же опала. Выключила газ. Тосты уже были готовы,
сливки подогреты до нужной температуры - Алла специально сунула палец, чтобы
убедиться, а то потом крику не оберешься. Малиновый джем и мед разлиты по
розеткам. Осталось только открыть две упаковки йогурта. Дома Гарик завтракал
диетически, но, едва переступив порог офиса, начинал жрать всухомятку все
подряд, успевая материть сотрудников и общаться с партнерами по телефону. После
ударного часового аврала он уезжал в ресторан, как выражался, на "второй
завтрак", плавно переходивший в "бизнес-ланч", и после сытного обеда начинал
согласовывать с друзьями вечернюю пьянку.
картинную позу, упершись свободной рукой в раму.
зайчиков, прыгающих по черепичной крыше соседнего дома. - Что, я себе лучше не
найду?"
свободных мужиков резко сокращалось, а уже подросла новая смена длинноногих,
готовых на все ради контрамарки на праздник жизни. Хуже того, в моду вошла
буржуазность, все резко заделались примерными семьянинами, выходить в свет
полагалось исключительно в сопровождении супруги, в крайнем случае, если сослал
семейство куда-нибудь во Флориду, дозволялось иметь официальную любовницу, но
одну и несменяемую.
шло, и временное по закону подлости превращалось в постоянное. А терпеть такое
чудо рядом с собой она была готова только за такие деньги, которых у Гарика
никогда не будет. Алла, до тошноты ненавидящая все то, что в ее кругу называли
"совок", с ужасом осознала, что и ее не миновал крест русской бабы: тащить на
себе бестолкового мужика, отнимать у него стакан с водкой, уговаривать принять
лекарство, прощать заходы налево, вытирать сопли и с ужасом ждать неизбежного -
не сумы, так тюрьмы.
кофе.
трусы и молча направился в спальню.
Дубановым и его другом из Москвы. Гарик успел набраться до стеклянных глаз и не
обращал внимания на то, как на нее смотрит москвич. Что означает столь долгий
заинтересованный взгляд, Алла отлично знала. Весь вопрос, как из этого интереса
выжать максимум. Дать по-быстрому в машине или сбежать с гостем в сауну, а
потом полмесяца сиять фингалом под глазом, подарком Гарика, - такой романтики
она себе позволить не могла. Рисковать, так по-крупному. Что в ее понимании
означало переезд в Москву, должность в фирме, пусть на птичьих правах, и
съемная квартирка в новостройке. На большее она не рассчитывала, заметив
обручальное кольцо на пальце у москвича. Пытаться развести бизнесмена, как она
уже знала, бодяга безнадежная, намучаешься, а потом сама же крайней и
останешься.
взглядом по плечам скатилась вниз по груди и ненадолго замерла на месте,
прикрытом крахмальной салфеткой. Передернула плечами, словно избавляясь от
наваждения, и, по-кошачьи зажмурившись, пригубила шампанское из бокала. Москвич
был мужиком видным, с непередаваемым столичным лоском, одет с иголочки, с
барскими замашками. Одного возраста с Гариком, но не в пример ему сухощав, с
острыми чертами лица и шикарными усами под Никиту Михалкова. Алла с
удовлетворением отметила, что после ее осмотра глаза москвича сделались, как у
кота в марте.
наклонился к Алле и прошептал:
пить.
этом как-то странно блеснули.
почувствовала, что Дубанов не просто подкладывает ее на раз приезжему партнеру,
нет, по глазам было видно, что он решил командировочный интерес москвича
превратить в свой, но не сиюминутный, а на перспективу
кофейник, бросила турку в раковину. Поставила на поднос две чашки.
Прислушалась. В спальне было тихо. Осторожно на цыпочках подошла к двери в
ванную. Открыла, встала на пороге. Всю стену занимало зеркало, и Алла
пристально стала разглядывать свое отражение.
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Свержин Владимир
Каргалов Вадим