похоронах. "Media in Vita - Во цвете лет". Кровь, внезапность смерти -
Media in Vita. Альберт заставил себя сбавить скорость. Медленно проезжая
вдоль аллеи, он вглядывался в каждый куст, хотя и был уверен, что мальчика
там нет. Точно так же он был уверен, что Нелла уехала именно с Гезелером.
Но сейчас это его совершенно не волновало. Миновав кинотеатр "Атриум",
Альберт подъехал к школе на углу Генрихштрассе. Пустынная, тихая улица
была залита солнцем. Многоголосый шум внезапно разорвал тишину - в женской
школе напротив началась перемена. Крики и смех напугали собаку, гревшуюся
на солнце у ворот, и она, поджав хвост, перебежала на другую сторону
улицы.
"Столярная мастерская", просигналил подряд три раза. В окошке появилась
хорошенькая улыбающаяся мордочка Генриха.
ушел домой.
то и дело обгоняли его, сердито сигналя. Не обращая на них внимания, он
свернул вправо, объехал вокруг церкви и остановил машину у входа в
ризницу. Его нет и у Больды. Это ясно. Но словно чья-то чужая воля
заставила Альберта вылезть из машины, чтобы самому убедиться в этом. Media
in Vita. Дверь была прикрыта неплотно. Альберт толкнул ее, прошел мимо
ряда аккуратных шкафов, от которых, казалось, веяло прохладой. На крючке
рядом с сутаной причетника висело темно-коричневое пальто Больды. В левом
кармане, как всегда, - термос с бульоном, в правом - сверток с
бутербродами.
перед алтарем и, быстро поднявшись, пошел по нему, между рядами стульев.
Раньше он приходил сюда лишь к обедне, и теперь безмолвие огромного
пустого зала испугало его. Кругом все было тихо. Сначала Альберт увидел
ведро у колонны и прислоненную к ней швабру и лишь потом обнаружил саму
Больду. Она стирала пыль с готического орнамента исповедальни. Услышав
шаги, Больда повернулась, издала какое-то непонятное восклицание и пошла к
нему навстречу. У скамьи для причащающихся они встретились, и по лицу
Больды Альберт понял, как выглядит он сам.
опять ушел.
голос звучал громче обычного, хотя он, сам того не замечая, приглушал его.
никого не застает дома. Придет, никуда не денется, - она опять улыбнулась,
покачав головой: - Не сходи с ума!
кротко и ласково. А ведь они уже семь лет жили под одной крышей. В этот
миг она показалась ему почти красивой. Впервые он заметил, какие у нее
тонкие, изящные руки. Желтая суконная тряпка в ее руке была совсем еще
новая - на ней сохранилась даже фабричная этикетка - клочок бумаги с
силуэтом ворона.
глядя на него, пошла назад к исповедальне.
Альберт.
ризницу, вышел из церкви. Искать Мартина больше негде. Он медленно поехал
домой той же дорогой, чувствуя, как спокойствие возвращается к нему.
Уверенность Больды подействовала на него.
физиономия.
14
Кредитного банка Гезелера. Стройный элегантный молодой человек меж двух
бронзовых фигур, стоявших словно часовые по обе стороны входа. Слева -
бронзовый финансист с портфелем, справа - каменщик с мастерком. Казалось,
они улыбались друг другу холодной бронзовой улыбкой, отвернувшись от
витража, который разделял их. Стекло подсвечивалось изнутри неоновыми
трубками и в отдельных местах было почти прозрачным. На этом фоне
отчетливо выделялась окаймленная гирляндами из цветов, колосьев, весов и
колес белоснежная надпись: "Кредитный банк - выгодные операции". Буквы в
словах "выгодные операции" были в три раза больше, чем в словах "Кредитный
банк". Гезелер стоял между финансистом и каменщиком, как раз под словом
_выгодные_.
ладонь шофера, Гезелер посмотрел на часы, и ей вдруг стало тоскливо. Ее
неудержимо потянуло домой, к Мартину, Альберту, Глуму, к матери и Больде.
Тщетно пыталась она воскресить былую ненависть к Гезелеру. Теперь он
вызывал у нее совсем иное чувство, еще непривычное, холодное и пугающее -
скуку.
Неумело расставленные юпитеры были направлены на скучного молодого
человека, который расхаживал между бронзовым финансистом и бронзовым
каменщиком, под словом _выгодные_.
поедем?
Сокращение лицевых мускулов - недорогой подарок; но он тут же выскочил из
машины, побежал открывать ей дверцу, достал чемодан из багажника.
уже на семь минут. Нелла зажмурилась на мгновенье - яркий свет резал
глаза. Ей не хотелось смотреть этот только что начавшийся фильм - скучный
фильм, без полутонов, без настроения.
полнейший комфорт, разумеется, без вызывающей роскоши.
нужно держать свои вещи в порядке.
накаленная докрасна спиралька.
весь рот, проходя рядом с ним мимо раскинутых шатров?
красный свет, не упустит случая обогнать, всегда осторожно выбраться в
первый ряд. Взгляд мужественный, но, если присмотреться, немного томный. И
все это освещено "в лоб" - резким прямым светом. В ящичке над зажигалкой -
последний номер "Вестника". Она развернула газету, отыскала состав
редколлегии. "Отдел культуры и искусства - Вернер Гезелер". Альберт всегда
называл его только по фамилии. Он не говорил, сколько ему лет, и Нелла
долгие годы представляла его себе совсем другим: высоким, широкоплечим;
жестокий тип этакого красавца-мужчины, дельный офицер, ретивый служака. А
тут вдруг лицо, годное в лучшем случае для кинорекламы: "Не забудьте
посетить замок Брерних, жемчужину немецкого барокко в живописной долине
Брера!"
здесь шумела ярмарка: раскрашенные повозки, карусель вертится под звуки
шарманки, ее облепили детишки. Видно, карусель крутили последний раз, тут
же рядом сворачивали брезент, которым она была покрыта. Но даже самые
живописные кадры теряли свою прелесть при таком освещении и с таким
актером в главной роли. Дорога и та напоминала вид с почтовой открытки.
голубчик! Лопай! Теперь издыхай - не пожалею! А может быть, это другой, не
тот?
мне руку!