Чтение 43–й страницы книги ~В паре с "сотым"~

стороны, только улыбались. Несколько наших летчиков уже скрестили с ним в
весеннем небе свои боевые пути. Гонялся за ."Мессершмиттом-262" и Константин
Сухов, но тот ушел, не приняв боя. Товарищ из соседнего полка рассказывал,
как все-таки сумел сразить реактивного пирата. Его вооружение состояло из
четырех 30-миллиметровых пушек. "Практиковался" он большей частью на
штурмовках.

Помню, только мы пришли на свой аэродром, сели - в воздухе ни одной
нашей машины нет, и вдруг появился Ме-262. Идет вдоль автострады и с углом
градусов в 25 снижается, ведет огонь по автомашинам. Но что-то с оружием
случилось - умолкли пушки. "Мессер" вышел левым разворотом с небольшим
набором высоты, идет направлением на нашу "точку", перезаряжает пушки -
увидели, как вдруг стреляная гильза со свистом пронеслась мимо Паши Еремина
и угодила в плоскость его самолета.

Взлетать поздно - все равно не догонишь. Пришлось нам фашисту только
кулаками погрозить: подожди, мол, доберемся и до тебя, расквитаемся!

ВОСЕМЬ ПРОТИВ ДВАДЦАТИ

Много уже лет прошло после войны. Не все виденное сохранилось в памяти.
Но отдельные эпизоды, события видятся как наяву. Вот, скажем, недавно попал
мне в руки архивный документ - "Отчет о боевой работе и учебно-боевой
подготовке 16 ГИАСП за апрель 1945 г.". Перелистал его, глянул на схему
одного из боев - и до мельчайших деталей вспомнил все...

День 18 апреля выдался солнечным. Вполне понятно, что хорошие погодные
условия благоприятствовали интенсивным полетам, и командир незамедлительно
позаботился' об этом уже с самого утра. Группами по четыре - восемь
самолетов уходили на боевое задание истребители.

Вражеская авиация пыталась наносить удары по нашим наступающим войскам,
и в воздухе то и дело появлялись фашистские самолеты. Правда,
бомбардировщиков стало у врага заметно меньше. Главным образом, это были
"Фокке-Вульфы-190", взлетавшие с бомбовой нагрузкой, чтобы наносить
штурмовые удары и, освободившись от груза, вести воздушный бой с нашими
самолетами.

В 10 часов сорок минут восьмерка наших истребителей, ведомая гвардии
старшим лейтенантом Суховым, повторно вылетела на прикрытие боевых порядков
наземных войск в район Зелессен - Шпремберг - Шпревитц. К району прикрытия
самолеты подходили на высоте 2600 метров. Боевой порядок - ударная четверка
во главе с Суховым (Кутищев, Кудинов и я) и четверка прикрытия (ведущий -
Бондаренко, его ведомый - Душанин, вторая пара - Березкин и Руденко). Строй
- "правый пеленг", близкий к строю "фронт", эшелонированный по высоте в виде
этажерки, превышение между четверками - 800- 1000 метров.

Вышли на Шпремберг. Сухов скомандовал:

- Внимание, разворот на сто восемьдесят! Группа повторила маневр
ведущего, но выполнить разворот до конца не успела, как последовало
предупреждение Сухова.

- Внимание, я - "полсотни". Под нами четверка "фоккеров".

Вот они идут - метрах в пятистах ниже нас. Курс - 120-130 градусов.

Сухов продолжал:

- "Двадцать пятый"! Я - "полсотни". Будьте внимательны и...
прикройте!..

- Понял: я - "двадцать пятый", - ответил ведущий второй четверки
Бондаренко. А Сухов уже поворачивает свой истребитель в сторону солнца,
занимает исходное положение для атаки. Мы - рядом. А "фоккеры", не замечая
нас, идут своим курсом.

- Я - "пятидесятый": атакую! - и сразу же левым полупереворотом сверху
под ракурсом в одну четверть Сухов атаковал ведомого второй пары "фоккеров".
Гитлеровец лишь в последние секунды заметил атакующий его истребитель и
пытался резким уходом вверх увернуться от огня, но, потеряв скорость, завис
в верхнем положении боевого разворота. Сухов стремительно сближался с целью.
Дистанция - 100 с лишним метров. Очередь - и "фоккер" загорелся.

Но в момент, когда Сухов выходил из атаки, на него ринулся другой
"фокке-вульф". Это заметил ведомый Сухова младший лейтенант Кутищев и и
пятидесяти метров сразил фашиста. Вражеский истребитель перевернулся на
спину и, вспыхнув, пошел к земле.

Я в это время атаковал первую пару вражеских самолетов, но неудачно:
выполнив полупереворот, на большой скорости не смог зайти "фоккеру" в хвост
и проскочил мимо. Однако фашиста это не спасло: мой ведомый младший
лейтенант Кудинов тоже с полупереворота атаковал его и метров с семидесяти
сразил.

Три "фоккера" сбиты. Остался один. Вот он левым боевым разворотом пошел
вверх, тянет все выше, идет в сторону солнца. Но за ним сверху зорко
наблюдает ведущий второй пары прикрытия лейтенант Березкин. Он тут же
передает Бондаренко:

- "Двадцать первый", я - "тридцатый". Впереди, ниже - "фоккер".

- Вижу! Я - "двадцать первый". Атакую - прикрой! Это приказ. Березкин
выполняет его - идет вслед за выполняющим атаку Василием Бондаренко. Сверху
сзади, под две четверти "фоккер" вписывается в прицел. Стволы истребителя
брызнули огоньками - и четвертый гитлеровец прекратил свое существование. Мы
видим, как он падает, как небо по вертикали перечеркивает еще одна дымная
полоса.

Но тут в шлемофоне послышался торопливо-взволнованный голос:

- Внимание, я - "пятьдесят шестой". "Фоккеры"!

Это предупреждал нас Кудинов. Он заметил на одной с нами высоте восемь
нарастающих точек. Вражеские истребители! Идут на сближение. Правым
пеленгом, с превышением пары над парой.

Фашисты увидели и нас, и группу Бондаренко, сбросили бомбы и
устремились вперед, чтобы завязать бой с нашей четверкой.

Я находился метров на 200 выше противника и своей парой первым атаковал
ведущего - сверху в хвост. Открыл огонь, когда до цели было уже меньше ста
метров - бил наверняка. И не промахнулся! Когда мы с Кудиновым выходили из
атаки, на него насел напарник только что сраженного мной "фоккера".

Это увидел Сухов, находившийся выше, и предупредил Кудинова. И не
только словесно, но и решительными, молниеносными действиями: его
истребитель с цифрой "50" на борту буквально свалился с высоты на крестатую
машину. Две короткие очереди - и "фоккер" вспыхнул.

Мы навязали врагу бой на вертикалях. Группа Бондаренко находилась выше
всех и не давала фашистам занять выгодное положение для атаки.

В разгаре боя Сухов услышал предупреждение станции наведения: на
подходе еще одна, уже третья, группа самолетов противника. И буквально тут
же Березкин передает:

- Я - "тридцатый". Вижу шестерку "фоккеров" п выше нас - пару
"мессеров".

- "Двадцать первый", я - "пятидесятый": атакуйте противника. Я набираю
высоту! - приказал Сухов.

- "Тридцатый", я - "двадцать первый". Следите за "мессерами", - тут же
передал Березкину Бондаренко. - Я атакую!

Атака последовала незамедлительно. Объектом ее оказался ведущий второй
пары, теперь уже общей группы "фоккеров". Дистанция - 75 метров. Огонь!
Трассы буквально впиваются в истребитель врага, и он заваливается набок.

Когда Бондаренко горкой стал выходить из атаки, на него ринулся
"фокке-вульф", но трасса Душанина умерила пыл вражеского летчика. Подбитый
самолет правым переворотом вышел из боя и ушел на запад. Ожесточенность
воздушной схватки нарастала.

"Фоккеры" под натиском краснозвездных машин пытались встать в
оборонительный круг, но замкнуть его из-за наших активных атак им никак не
удавалось.

Четверка Сухова, набиравшая высоту, была атакована "мессерами". Кутищев
вовремя заметил это и заградительным огнем не подпустил их к товарищам.
"Мессеры" ушли вверх. Но сам Кутищев оказался в опасности: на него насел
"фоккер", и теперь уже я пришел товарищу на выручку и отбил атаку.

Наблюдаю за "фоккером". Вот он выполнил переворот, идет вниз, пикирует.
Явно намерен кого-то атаковать. Присмотрелся. Вот оно что! Оказывается, в
это время у земли работали наши штурмовики. Переворот - и мой истребитель
преследует врага. Короткой очередью отпугиваю "фоккера", и его "интерес" к
"илам" тут же пропадает: надо спасать собственную шкуру! "Фоккер" боевым
разворотом в сторону солнца пытается уйти из-под моего огня.

Неотвязно следую за ним. Нас разделяет метров сто. Противник
перекладывает машину с крыла на крыло, и я не пропускаю удобного момента -
нажимаю гашетку. Еще одним истребителем у врага стало меньше!

Лейтенант Березкин, находившийся в течение всего боя "на высоте
положения" - над боевым порядком - увидел, как один "фоккер" проник в нашу
группу и виражит там. "Того и гляди, кого-нибудь собьет!" -забеспокоился
Березкин. Посмотрел вверх. Противника нет. Значит...

Вячеслав тут же выполняет глубокую спираль и выходит "фокке-вульфу" в
хвост. Расстояние сокращается, летчик сосредоточен, - бить надо только
наверняка! Фашист заметил погоню и что было силы потянул ручку на себя.

- Не уйдешь! - произнес Березкин и тоже потянул ручку. И когда до
противника осталось метров пятьдесят, Березкин дал очередь. "Фоккер"
вспыхнул и камнем пошел к земле.

Воздушный бой стал постепенно ослабевать, а вскоре и вовсе прекратился.
Вражеских машин уже не было - мы своей восьмеркой остались хозяевами
положения.

Сухов запросил наземную станцию, можно ли выполнить "тридцать три" - и
получил от "Тигра" согласие: значит, идем на свой аэродром.

В полку уже знали о нашем бое, и пока мы еще находились в воздухе, там
уже дописывался боевой листок.

Плотным строем восьмерка прошла над аэродромом. Ведущий скомандовал:

- Роспуск!

Садились, заруливали, покидали кабину - и спешили к своему ведущему на
доклад. Здесь, в ожидании пока за нами подойдет машина, Сухов накоротке
сделал разбор.