Чтение 43–й страницы книги ~Где ты, маленький "Птиль"~

Рольт! -- Понеслось из эфира.
-- Итак, -- сказал Рольт, -- я обращаюсь ко всем капитанам подлодок.
Известно ли всем вам, что было со мной час назад? С моей подлодкой?
-- Да, Рольт, тебя пытались достать сверху, но достали, кажется,
частично -- лодка цела. Это так?
-- Как видите, -- сказал Рольт, -- я жив, да и вообще жаль терять такую
машину. Как вы думаете, если войны, собственно, нет, почему именно сегодня
решили меня прикончить?
-- Не смеши нас, Рольт! Это понятно даже птичке галли.
-- И все же?! Почему это случилось именно сегодня?
-- Ты хочешь, чтобы мы выдали тебе тайну?
-- Это не тайна, если уж и маленькая птичка галли знает. Давайте не
будем играть в пустые игры, мы же военные люди! Или поговорим, или освободим
эфир от обоюдных глупостей.
-- Рольт, по известным возможностям, заложенным в свойствах наших и
твоей лодок, ты можешь нам кое в чем помешать.
-- Вот именно! Сегодня!
-- Зачем уточнять? Поэтому они и решили тебя ликвидировать.
-- Теперь это им не удастся. Есть глубины, где меня не достать.
-- Куда ты клонишь, Рольт?
-- Никуда. Я просто спрашиваю, понимаете вы или знаете, почему меня
хотели ликвидировать именно сегодня?
-- Догадываемся.
-- Или получили приказ?
-- Нет еще, но догадываемся.
-- О чем именно вы догадываетесь?
-- О том, что ты можешь крепко нам помешать, когда мы будем не просто
плавать, а займемся делом.
-- Во! -- сказал Рольт. -- У меня хватает ума не ставить себя в
дурацкое положение, спрашивая вас, каким именно делом.
-- Верно, Рольт. Приятно тебя слушать.
-- Хвала небу, -- сказал Рольт, -- что в этом, кажется, нет иронии. И
если это правда, то также правда и то, что мне не хочется вас убивать, хотя
бы потому, что все мы знакомы, а с некоторыми из вас я дружен.
-- В это можно поверить, Рольт: убивать друзей не очень-то приятно.
-- Увы, но многих мне придется уничтожить.
-- Но мы близко к берегу.
-- Не будьте детьми. И берег для вас не стопроцентное спасение, да и
потом-то -- лодки останутся в море.
-- Так куда ты клонишь?
-- Я хочу всего один раз внести разумное предложение. И ответа сейчас я
не жду. Тем более если кто-то из вас вдруг сразу может дать ответ, приятный
мне, я не хочу ставить его в неловкое положение перед другими -- разговор-то
общий.
-- Рольт, выкладывай!
-- Я не то чтобы предлагаю вам сдаться, нет. Я предлагаю вам подумать о
вашем воинском долге (с акцентом -- перед кем этот долг), вашем долге перед
квистором или перед всеми политорами. Я глубоко убежден, что это очень
разные вещи, и я определил, каков мой долг. К тому же я убежден, что многие
из вас еще не уверены до конца, что долг, противоположный моему, -- это
именно его долг. О командах я уже не говорю, там много простых политоров, и
я не уверен, что они влюблены в Горгонерра. Мне кажется, я сказал достаточно
ясно. Если я нащупаю вас, а вы меня, я буду взрывать вас не сразу: будет
пять минут после предупреждения, а до них -- несколько часов, когда у вас
появится возможность дать кодовый сигнал: "Перехожу на вашу сторону". Вот и
все. Поскольку есть понятие воинской чести по отношению друг к другу, я
полагаю, что давший кодовый сигнал не откажется потом от своих слов. Давайте
прощаться. Хочет ли кто-нибудь что-либо сказать мне?
-- Мы все поняли, Рольт!
Капитан Рольт прервал связь, тут же выяснил, что работы в одиннадцатом
отсеке закончены и, назвав курс, скомандовал: "Полный вперед". И, пока не
вернулся папа, Рольт и Орик связались со всеми группами повстанцев на
берегу, куда мы шли, и сообщили, что вскоре может быть высадка с моря войск
противника и пересадка их на летательные машины. Все решайте по ситуации, но
на земле свои летные машины скройте и ждите их пополнения.
Тут же вернулся папа, тщательно скрывая довольную улыбку.
-- Благодарю вас, уль Владимир, -- сказал капитан Рольт.
-- А я -- вас, -- сказал папа. -- За возможность хоть как-то помочь
вам. Ки-лан сказал капитану Рольту:
-- Уль Владимир обнаружил две лишних детали и даже один лишний узел в
сварочном аппарате, не просто лишних, но несколько снижающих эффективность
устройства.
-- Что я тебе говорила? -- строго сказала мне Пилли. -- Со стороны
виднее. С Земли. Разные подходы в технике, чужой взгляд свежее.
-- Пожалуйста, Пилли, переведи мне текст на чертеже крыльев
"планирования", который мне подарил Ир-фа, а Оли сохранила, -- сказал я.
-- Переведу, -- сказала Пилли. -- Сложись ситуация при отлете
благополучной, мы вообще подарим вам с папой два комплекта крыльев. Кстати,
видишь: идея крылышек проста, а вы на Земле их не придумали. Другой взгляд.
Обратная ситуация.
-- Пилли! -- заорал я, не сумев сдержаться. -- Это же гениально --
подлинные образцы! Ты -- добрая фея, Пилли!
-- Я добрая -- "кто"? У нас вроде нет эквивалента.
-- Фея, это, ну, такая... фея. Как мне кажется -- хорошенькая
женщина... Волшебная.
-- Я -- красивая женщина! Еще чего -- "хорошенькая".
-- Да. Фея -- это красивая и хорошенькая женщина из сказок, и,
по-моему, она иногда живет в лесу. Хотя в лесу, скорее, живут маленькие
сказочные существа -- эльфы и гномы...
-- Но я -- фея, да? Волшебная? Волшебница? -- Да! Сверхволшебница!
... Еще в Калихаре, собираясь в это путешествие и вынимая коммуникатор
из сумки шпиков, я обнаружил книжку. Да, книжку. Они, эти шпики, стояли с
сумкой и книжкой для меня, и в одного из них летел нож Олуни. Но все могло
быть по-другому. Не найди меня Оли и будь у меня лазер, думаю, я вынужден
был бы пустить его в ход. Чик-чик -- и тех двоих нет. А они мне книжку
принесли! Я понимал, это была их игра в добрых повстанцев, но все же они
могли бы ее и не принести, а принесли, а я бы их... Что-то в этом сочетании
было для меня едким каким-то, с оттенком нытья в душе, неуютным.
-- Кажется, не один я ломаю голову над машиной в квистории, -- сказал
мне Ир-фа, и я забыл о шпиках.
-- Если идти не от захода Орика к квистору, а от другого политора, то
от кого, как? -- сказал я.
-- Надо думать, -- сказал Ир-фа.
-- Если дверь в кабинете -- в стене, в сейфе, то, скорее всего, она
явно связана с сигнализацией.
-- В этом можно не сомневаться, -- сказал Ир-фа.
-- А как вы думаете, Пилли, -- сказал папа, -- если машина несколько
разлаживается, но влияние ее поля на геллов так же сильно в Тарнфиле, то не
может ли оно ослабнуть на больших расстояниях настолько, что геллы
почувствуют, скажем, половинное раскрепощение?
-- Нет. Если поле все же сильное, передатчики его сохранят.
-- Машины-передатчики не имеют такого "ухода" за ними, как главная, та
имеет, так сказать, двух ученых-"врачей", а армия передатчиков -- нет.
Почему?
-- Я думаю потому, что передатчики, как устройства, значительно проще,
грубее и надежней.
-- Но они соединены между собой, чтобы охватить всю Политорию? Они не
только автономны, но связь идет и от одной к другой? -- спросил папа. Пилли
кивнула. -- Значит, случись поломка одной из них, это может привести к
нарушению всей цепи? Всего луча?
-- Думаю, да, -- сказала Пилли.
-- Уль Орик, -- сказал папа. -- На рудниках, на этом берегу, работают
геллы?
-- Да, это богатый район, и геллы там обязательно работают.
-- Значит, на каком-то расстоянии от рудника должна находиться
машина-посредник?
-- Разумеется, -- сказала Пилли. -- Но -- поди знай -- на каком.
-- Орик, -- сказал папа. -- Есть ли здесь один-два ближних рудника,
которые связаны с повстанцами?
-- Да, конечно, -- сказал Орик.
-- Рудники -- это стационары? Маленькие поселки?
-- Да. В них живут и рабочие-геллы.
-- А ваше появление на руднике нормально?
-- Как члена правительства и при наличии аппарата управления рудником
-- вполне.
-- А вы что, допускаете, что в каком-то руднике аппарата управления
нет? -- спросил папа.
-- Да, я это допускаю. Теперь -- вполне.
-- Тогда вывод такой: там, где на руднике есть начальство, можете
появиться и вы, и я. -- Орик кивнул. -- А ваша связь с квистором с помощью
малого коммуникатора возможна?
-- Да, но достаточно ослабленная по силе.
-- Ясно. А передатчик Рольта, с помощью которого он говорил с другими
подлодками, у него всего один?
-- Уверен, что не один.
-- Очень хотелось бы "обнаружить" такой рудник, где начальства,
возможно, уже нет.
Орик улыбнулся:
-- Я намерен кое-что выяснить завтра.
-- И заодно поклянчите у Рольта сильный коммуникатор.