считать, сколько у нее глаз. Оказалось, два. Мы хотели девочку? Скажи, что
хотели.
придет? До того мне надоедал, что я готова была выпороть его ремнем,
бедняжку. Не напоминай мне, это слишком тяжело.
подозревал, обжигают ему переносицу. - Я сам не верю, что это был я. Не
знаю, почему я ушел.
когда она их открывает, они до краев наполнены какой-то мыслью; он никогда
не видел, чтобы они так сверкали. Она шепчет: - Гарри, моя соседка, что
лежала на той кровати, сегодня уехала домой, и ты потом потихоньку
проберись сюда, влезь в окно, и мы будем всю ночь лежать и рассказывать
друг другу разные истории. Ладно? Как будто ты вернулся из армии или еще
откуда-нибудь. У тебя было много женщин?
и пытается пошевелиться. - Нет, я ничего не хотела сказать дурного, ты
хороший любовник, ты дал мне ребеночка.
вещах.
кровать такая узкая. Ууу-у!
наклонившись, он снова вдыхает запах эфира; рот у нее как теплое облачко,
он вдруг раскрывается, и она кусает его нижнюю губу. - Не уходи.
приглашение. Все кости у него как ватные.
говорит Экклз. Долгая ночь начинает действовать ему на нервы. - У нас
масса места.
пусто, нет даже грузовиков. Хотя стоит глухая ночь, небо не черного, а
какого-то странного серого цвета. Гарри молча смотрит в ветровое стекло; у
него застыло тело, застыла душа. Извилистое шоссе кажется большой,
широкой, прямой дорогой, которая перед ним открылась. Он ничего не хочет -
только идти по ней вперед.
кисточками на покрывале. Он тихонько прокрадывается в ванную, потом, не
снимая нижнего белья, свертывается клубочком под шуршащими чистыми
простынями, стараясь занимать как можно меньше места. Лежа на краю
кровати, он уходит в сон, как черепаха в панцирь. В эту ночь сон - не
темное призрачное царство, которое должен завоевать его бодрствующий дух,
а пещера внутри него самого, куда он заползает, слушая, как дождь, словно
медведь, когтями скребется в окно.
кресла стоят по обеим сторонам завешанного тюлем окна, льющийся из него
свет словно маслом намазал лохматый от конвертов письменный стол. Над
столом портрет дамы в розовом, которая идет прямо на зрителя. В дверь
стучится женский голос:
часы в больнице от часу до трех. - Он узнает бойкий, щебечущий голосок
жены Экклза. Она закругляет фразу так, словно вот-вот добавит: _какого
черта вам надо в моем доме_?
собой в ванную с неприятным ощущением, что все грязное, туфли, носки и
рубашку и, откладывая минуту, когда придется надеть их на себя, дает им
еще немножко проветриться. Все еще заспанный, хоть и набрызгал воды куда
только мог, он выносит их из ванной и спускается вниз босиком и в майке.
шортах цвета хаки, из босоножек выглядывают накрашенные ногти.
ставит на стол стакан апельсинового сока. Ему показалось, что, увидев его
в одной майке, она быстро отвернулась.
хлопья?
ноги - когда она собирает на стол посуду, белые сухожилия под коленками
подпрыгивают.
кончиться, - если он напомнит ей тот вечер, он напомнит и то, как шлепнул
ее по заду, но в присутствии миссис Экклз у него появляется забавное
чувство, будто он тут хозяин и потому непогрешим.
рот у нее кривится, и окидывает его холодным задумчивым взглядом. Он
улыбается - такое выражение бывает у разбитной девчонки-старшеклассницы,
которая хочет показать, будто знает больше, чем говорит.
малолетних преступников. Джойс и Бонни спят, почему - одному Богу
известно. Они все утро рвались в комнату для гостей посмотреть на
непослушного дядю. Я с трудом их удержала.
дядю, который скоро станет послушным". Дети дали прозвища всем его
подопечным: вы - Непослушный Дядя, алкоголик мистер Карсон - Глупый Дядя,
миссис Макмиллан - Тетя, Которая Звонит По Ночам. Потом есть еще Тетя
Зануда, Дядя Слуховая Трубка, Тетя Боковая Дверь и Дядя Погремушка.
Погремушка вообще-то молчун, из него слова не вытянешь, но однажды он
принес детям целлулоидную погремушку, и они целыми днями ею тарахтели. С
тех пор он у нас Погремушка.
он привык сам наливать себе молоко, он любит только чуть-чуть смочить
хлопья, чтоб молока и хлопьев было пополам, - продолжает весело болтать.
телефону с одним из членов приходского совета, и ему пришло в голову, что
надо подбодрить нашего молчуна, дать ему какое-нибудь занятие в церкви, и
он возьми да и скажи: "Почему бы нам не сделать Погремушку председателем
какого-нибудь комитета?" Член совета спрашивает: "Кого-кого?" - и тут до
Джека доходит, что он сказал, но вместо того чтобы замять это дело, как
поступил бы всякий другой, он рассказывает ему всю историю, как дети
прозвали его Погремушкой, и, конечно, этот надутый старикан не находит в
ней ничего смешного. Понимаете, они, оказывается, друзья с Погремушкой и
часто вместе обедают в Бруэре. Уж таков наш Джек - вечно наболтает
лишнего. Да, а теперь этот член приходского совета наверняка всем
рассказывает, как пастор глумится над несчастным Погремушкой.
золотой монограммой, и Люси со своей чашкой садится за стол напротив него.
пел. Он считает, что это первое полезное дело, которое он совершил с
приезда в Маунт-Джадж.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Куликов Роман
Шилова Юлия