Сейчас меня и расстреляют?
священник и шагу не сделал. Он сказал: - Честное слово, я где-то тебя...
брали заложника в нашей деревне, вы еще спросили мою дочь: "Кто это?" Она
ответила: "Отец", и меня отпустили. - Горный кряж вдруг исчез из виду,
будто им плеснули водой в лицо.
полицейских: - Принеси какие-нибудь ящики, чтоб было на что сесть.
Солдат, весь промокший, внес в хижину два упаковочных ящика.
сказал: - Садись вон туда, подальше от двери, чтобы мне было видно тебя. -
Солдат зажег свечу и, накапав воску на утоптанный земляной пол, приладил
ее там, и священник сел на ящик рядом с американцем. Пытаясь достать нож,
американец изогнулся и теперь лежал так, будто хотел дотянуться до своего
собеседника и сказать ему что-то по секрету. Они были одного поля ягоды:
оба грязные, небритые; лейтенант будто принадлежал совсем к иной породе.
Он презрительно проговорил: - Так у тебя есть ребенок?
пуговицы, в которых отражался огонек свечи. Он сказал: - Есть хорошие
священники, есть плохие. И я плохой.
насмешку. Он сказал:
Держать тебя в руках и выпустить! Да пока мы гоняемся за тобой, у нас
погибло двое солдат. Они были бы живы по сей день... - Свеча зашипела под
каплями, падающими сквозь крышу. - Этот американец не стоил нам жизней
двух солдат. Он ничего особенно плохого не сделал.
на полу веером, - угадайте, какая из них туз.
лейтенант.
делю карты на три кучки - вот так. Беру валета червей и кладу его в
среднюю кучку - вот так. Теперь я стучу по всем трем. - Он просветлел
лицом: давно у него не было карт в руках. Он забыл и грозу, и мертвеца, и
упрямое, враждебное лицо человека, сидевшего напротив. - Говорю: "Улетай,
валет!" - Он снял половину левой кучки и показал валета. - И вот вам,
пожалуйста.
фокусу. Он был самый богатый человек в поселке. И неудивительно - такой
ловкач. Нет, я показывал эти фокусы на всех приходских увеселениях,
которые мы устраивали для членов церковных обществ.
револьвер, будто решив, что лучше уничтожить эту гадину сейчас, не сходя с
места, навсегда. - Какое ханжество, какое притворство! Продай все и раздай
бедным - этому вы учили? Но сеньора такая-то, жена аптекаря, говорит, что
вот та семья не заслуживает помощи, а сеньор такой-то сякой-то или еще
какой-нибудь говорит, что, если они голодают, поделом им, социалистам, а
священник - ты - примечает, кто исполнил свой долг на пасху и внес
пасхальные пожертвования. - Его голос перешел в крик; в хижину заглянул
испуганный полицейский и тут же исчез в потоках дождя. - Церковь бедная,
священник бедный, значит, продай все и отдай Церкви.
потрудишься защитить свою...
человек.
надеяться. Не на что тебе надеяться. Что бы ты ни говорил, это ничему не
поможет.
ему почти ни с кем не приходилось говорить, кроме крестьян да индейцев. И
что-то в его тоне приводило лейтенанта в ярость. Он сказал:
не имею.
тюрьму... а потом даете им деньги.
тот человек больше заслужил вашу пулю.
парном воздухе. Он сказал: - Вы народ хитрый. Вспомни лучше, что ты сделал
в Мексике для нас? Запретил ли хоть раз помещику избивать пеонов? Да,
знаю, знаю, в исповедальне, может, и увещевал его, но твой долг тотчас же
забыть об этом. Выходишь из церкви и садишься с ним за обеденный стол, и
твой долг обязывает тебя не знать, что он убил крестьянина. И с этим
покончено. Он оставил свои грехи в исповедальне.
сложив руки на коленях и опустив голову; как он ни старался, ему трудно
было сосредоточиться на том, что говорил лейтенант. Он думал: до столицы
сорок восемь часов. Сегодня воскресенье. В среду я, может, буду уже мертв.
Он чувствовал себя предателем, потому что страшился боли от пуль больше
того, что ждет его дальше.
молитвы, довольно давать деньги на строительство зданий, где возносят
молитвы. Вместо этого мы обеспечим людей пропитанием, научим их читать,
дадим им книги. Мы позаботимся о том, чтобы они не страдали.
раз ему хочется? Страдать нельзя.
индейское лицо за огоньком свечи. Он сказал: - Мысль, конечно, прекрасная.
Хефе тоже так считает?
правильные книги - те, что вы разрешите им читать?
карты. - Мы тоже верим фактам и не пытаемся изменить их. А они таковы: все
в мире несчастливы, независимо от того, богат человек или беден, разве
только он святой, а святых не так уж много. Стоит ли бояться ничтожной
боли? У вас и у меня есть одно общее убеждение - через сто лет нас не
будет в живых. - Он хотел стасовать, но согнул карты - руки его не
слушались.
лейтенант, глядя на его пальцы.
отличаюсь. - Он тревожно поднял голову: тучи уходили, свечка была уже не
нужна. Скоро небо совсем расчистится и можно будет начинать долгий путь
назад. Ему хотелось говорить и говорить, чтобы хоть на несколько минут
оттянуть отъезд. Он сказал: - Есть между нами еще одно различие.
Стремиться к вашей цели должны только хорошие люди. В вашей партии они
будут не всегда. Вот и вернутся голодная жизнь, побои и корыстолюбие. А
то, что я трус и прочее, - это не так уж важно. Все равно я могу причащать
и отпускать грехи. Это останется за нами, даже если все священники будут
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Конан-Дойль Артур
Махров Алексей
Посняков Андрей