дымок, и запах сырой земли, и эти голоса, и смех, как воспоминания, болью
коснулись Алексея, и с обостренным волнением он остановился возле окопа,
подумал:
Справа ракета!..
рощи и, угасая, скатилась к холмам. Он крикнул:
выталкиваемые этой командой, выскакивали расчеты, кидались к своим местам,
сдергивая на ходу маскировочную плащ-палатку со щита орудия. Ствол орудия
дрогнул над бруствером, чуть пополз и сразу замер. Два снарядных ящика
были наизготове раскрыты возле станин. Щелкнул затвор. Став на колени, для
удобства сунув пилотку в карман шинели, Дроздов прильнул к панораме, его
руки впились в механизмы наводки, и Алексей тут же почувствовал: странная
тишина упала на огневую площадку.
Алексей поднял бинокль и, прежде чем увидел танки, услышал железный гул их
моторов за холмами, который то возрастал, то стихал, подобный отдаленному
рокоту грома.
из-под земли горячим огнем. Отчетливо черневшие в этом пространстве
занявшегося пожара, далеко справа ползли два танка, тяжело, рыхло
покачиваясь, и Алексей сперва не понял, почему танки идут справа, а не
прямо из-за холмов, по спинам которых теперь стлался туман, змейками
обволакивая стволы берез на вершинах. В ту же минуту он понял, что танки
начали атаку на участке огневых Брянцева; и по ширине, по приземистой
осанке этих танков, по контуру башен узнав немецкие "тигры", он измерил до
них расстояние: было два с половиной километра. Багрово освещенное зарей
пространство между танками и неподвижным передним краем заметно
сокращалось. "Через две-три минуты Борис откроет огонь", - мелькнуло у
Алексея, и, подумав так, в это же мгновенье увидел еще два танка, медленно
выползавших слева из-за холмов. В ярком зареве утра черная покатая броня
башен зловеще блестела, точно облитая кровью; выглянувшее солнце огненно
сверкнуло на металле, и Алексею показалось - танки дали сдвоенный залп.
Жаркая волна словно толкнула его в грудь, снаряды ударили беззвучно где-то
впереди орудий, но разрывов не последовало, лишь накаляющийся рев моторов
давил на уши и что-то дрожало возле сердца.
что танки эти стрелять не могут, обернулся, взглянул на расчет, неподвижно
замерший возле орудия за щитом.
нечеловеческой осторожностью вращал маховики подъемного и поворотного
механизмов, даже на краткий миг секунды не выпуская цель из перекрестия, -
и ствол орудия следяще полз над бруствером, потом выровнялся и стал.
пятидесяти-шестидесяти один от другого, и Алексею ясно были видны их
черно-белые хищные кресты, прицельно вытянутые стволы орудий. Танки
приближались к кустикам дикой акации - к этому первому ориентиру, но
Алексей, не подавая команды, все ждал дальности прямого выстрела, а Зимин
дышал полуоткрытым ртом, беспокойно оглядывался на него какими-то ищущими
глазами. Телефонист, высунув голову из ровика, не отрывал взгляда от
Алексея. В уставших руках заряжающего Кима Карапетянца подрагивал
бронебойный снаряд.
трассы огненными пиками метнулись вокруг черной брони танков; одна молнией
врезалась в башню, высекла сноп малиновых искр, стремительной дугой
выгнулась в небо, рикошетируя, - взвод Брянцева открыл огонь.
наискось к фронту и теперь были метрах в трехстах от двух других танков,
ползущих на орудия Алексея, и эти левые танки, идущие фронтом, миновали
кустики диких акаций и уже уверенно и прочно стали вползать на небольшую
возвышенность, широкие гусеницы с лязгом вращались. Алексей до знакомой
отчетливости увидел эту покатую лобовую броню, триплексы в башнях, белые,
острые, как лапы пауков, кресты...
тогда, когда вдруг увидел, как танки тяжело, грузно вползли на
возвышенность и, черные, кажущиеся огромными снизу, понеслись под гору на
орудия, увеличивая скорость, Алексей крикнул:
опаленная земля с бруствера. Сквозь дым прямая трасса первого орудия
стремительно прорисовала над землей пунктир, как магний вспыхнула на борту
переднего танка; трасса второго орудия врезалась в землю перед самыми
гусеницами, погасла.
фосфорическим огоньком чиркнула по борту, а второго - ударила в башню и
бессильно срикошетировала, взвиваясь в небо.
времени посмотреть в ту сторону - вся степь сверкала, отблескивала броней
танков; мерцающее солнце поднялось, до рези било в глаза слепящими лучами,
и танки словно пульсировали в этом нестерпимом блеске. И он внезапно
понял, почему снаряды рикошетировали: солнце обесцвечивало трассы,
изменяло расстояние. Подав следующую команду, Алексей все же заметил, как
огненная стрела пятого снаряда в упор вонзилась в первый танк, как легкий
дымок, точно пыль, пронесся над башней, сбиваемый ветром, и танк
приостановился, обожженный ударом, зарываясь гусеницами в траву.
на миг, злые язычки пламени, будто огненные тарантулы, стали извилисто
разбегаться в разные стороны из смотровых щелей по броне. Танк горел.
лбу, прищуренными, какими-то азартными глазами глянул на Алексея; командир
орудия Зимин, давясь, сдерживал нервный смех радости.
кустики, а второе орудие било по нему непрерывным огнем, но, дымясь, танк
еще жил - трос тянул его вперед, к балке, туда, где заглушенно ревели
тягачи.
телефонист и задвигался в своем ровике.
давило от горячих ударов пороховых газов.
голосом.
Мельниченко. - Наша пехота пошла в наступление. Пехота противника выбита
из окопов. Бой в глубине обороны. Ваши орудия остаются на закрытой
позиции. Пятый (командир взвода управления) убит, третий (командир
батареи) ранен. НП выбрать на холмах. Ваш сосед справа - шестой (Брянцев).
Действуйте!
Беленовский, худой, сутулый, неся буссоль и стереотрубу, едва успевали за
ним. Трещала, разматываясь, катушка. Орудия давно остались позади. На
втором километре Алексей взял у Степанова одну катушку, перекинул через
плечо, поторопил:
Солнце уже поднялось, трава подсыхала, но почва, размытая дождем, налипала
на сапоги пудовыми ошметками, и Алексей, утомленный, весь потный, глядел
по сторонам, ища глазами Бориса; было ясно - он тоже получил приказ. Но
высокие травы скрывали все в двухстах метрах по сторонам, и ничего не было
видно, кроме зеленеющих впереди высоких холмов, тонких берез на вершинах и
солнца, вставшего над степью.
разведчика. Утопая по пояс в траве, цепляясь руками за кусты, они
взбирались все выше, тонкая нить провода пролегала за ними по скату, и
Борис, часто оборачиваясь, что-то кричал связисту, указывая на вершину
холма впереди.
Степанов.
полоса воды - та самая полоса воды, в которую падали ракеты ночью: это
было не то озеро, не то болото, заросшее камышом и осокой; два кулика с
Володихин Дмитрий
Черепнин Владимир
Максимов Альберт
Суворов Виктор
Сапковский Анджей
Шилова Юлия