песня - что-то насчет "пенного кубка". Старик пел ее с напускной лихостью, и
от этого лицо его казалось еще более изнуренным и озабоченным.
голову в дверь. - Валяйте дальше! А вот я петь не умею.
отнюдь не лицом певца.
вы можете. Надеюсь, вы можете также позволить себе работать. Но вряд ли
хватит времени на то и на другое, сдается мне.
Калеб. - Ну и шутник! Кто его не знает, подумает, что он это всерьез... ведь
правда?
- проворчал Теклтон. - А что прикажете делать с совой, которая не умеет петь
- да и незачем ей петь, - а все-таки поет? Может, заставить ее делать
что-нибудь другое?
нет!
улыбаясь.
только, сознательно или бессознательно, - что она его любила.
пожелать мне большего счастья. Я ведь знаю - вы бы весь мир сделали
счастливым, будь это в вашей власти.
малейшего!
своих руках и, прежде чем выпустить, нежно прикоснулась к ней щекой. В этом
движении было столько невыразимой любви, столько горячей благодарности, что
даже Теклтон был слегка тронут, и проворчал чуть мягче, чем обычно:
видела его во сне. А когда рассвело и великолепное красное солнце... Оно
красное, отец?
бросив скорбный взгляд на хозяина.
когда хожу, - проник в мою комнату, я повернула горшочек с цветком в
сторону, откуда шел свет, и возблагодарила небо за то, что оно создает такие
чудесные цветы, и благословила вас за то, что вы посылаете их мне, чтобы
подбодрить меня!
- Скоро придется надевать на них смирительную рубашку и завязывать им рот
полотенцем. Чем дальше, тем хуже!
как будто сомневался (мне кажется, он действительно сомневался) в том, что
Теклтон заслужил подобную благодарность. Если бы в эту минуту от него
потребовали под страхом смерти либо пнуть ногой фабриканта игрушек, либо
пасть ему в ноги - соответственно его заслугам, - и предоставили бы ему
свободу выбора, - неизвестно, на что решился бы Калеб, и мне кажется, шансы
разделились бы поровну. А ведь Калеб сам, своими руками и так осторожно,
принес вчера домой кустик роз для дочери и своими устами произнес слова
невинного обмана, чтобы она не могла даже заподозрить, как самоотверженно, с
каким самоотречением он изо дня в день во всем отказывал себе ради того,
чтобы ее порадовать.
более сердечным тоном, - подойдите поближе. Вот сюда.
откликнулась она.
незрячее лицо! Как внутренний свет озарял ее, когда она вслушивалась в его
слова!
балованная девчонка, жена Пирибингла, обычно приходит к вам в гости -
устраивает здесь какую-то нелепую пирушку. Сегодня, так или нет? - спросил
фабрикант игрушек тоном, выражавшим глубокое отвращение к подобным затеям.
недвижный взгляд лунатика, - но не верю. Конечно, это обман, вроде тех, что
я всегда сочиняю.
Филдинг, - объяснил Теклтон. - Я собираюсь жениться на Мэй.
поймет меня. Да, Берта! Жениться! Церковь, священник, причетник, карета с
зеркальными стеклами, колокольный звон, завтрак, свадебный пирог, бантики,
бутоньерки, трещотки, колокольцы и прочая чепуховина. Свадьба, понимаете?
Свадьба. Неужели вы не знаете, что такое свадьба?
Прекрасно! По этому случаю я хочу прийти к вам в гости и привести Мэй с ее
матерью. Я вам кое-чего пришлю. Холодную баранью ногу или там еще
что-нибудь, посытнее. Вы будете ждать меня?
задумавшись.
быть, уже успели все перезабыть. Калеб!
единственное, чего она не умеет.
пожав плечами. - Жалкий старик!
Теклтон удалился.
покинула ее поникшее лицо, и оно сделалось очень печальным. Раза три-четыре
она качнула головой, как бы оплакивая какое-то воспоминание или утрату, но
скорбные мысли ее не находили выхода в словах.
способом, то есть попросту приколачивая сбрую к различным частям их тела;
только тогда девушка подошла к его рабочей скамейке и, присев рядом с ним,
промолвила:
послушные глаза.
чем мои, Берта, и готовы служить тебе в любой час суток, хотя часов этих
целых двадцать четыре! Что им сделать для тебя, милая?
уютная. Стены окрашены в светлую краску, на тарелках и блюдах яркие цветы;
дерево на балках и стенной обшивке блестит; комната веселая и чистенькая,
как и весь дом; это ее очень украшает.
руки. Но во всех прочих углах старой покосившейся конуры, которую Калеб так
преображал своей фантазией, не было ни веселых красок, ни чистоты.
- спросила Берта, дотрагиваясь до него.
его шею, - расскажи мне о Мэй. Она очень красивая?
пришлось ничего выдумывать.
Голос нежный и звонкий, это я знаю. Я часто с наслаждением слушала ее. Ее
фигура...
глаза у нее!..
скорбью понял, что значит это предостерегающее движение.
пенном кубке - верное средство, к которому он неизменно прибегал в подобных
затруднениях.
никогда не надоедает слушать твои рассказы о нем... Ведь правда ? -торопливо
проговорила она.
Лукьяненко Сергей
Курылев Олег
Володихин Дмитрий
Скальци Джон
Якубенко Николай
Орлов Алекс