молния. Ведь должен же был бог немедленно покарать за такое наглое
клятвопреступление!
завелся вор. Мне и тете, разумеется, нет никакой необходимости тайно брать
деньги с буфета. Павлик целый день на глазах у взрослых и тоже не мог этого
сделать. Ты дал честное слово. Следовательно, остается предположить, что это
сделала Дуня, которая у нас служит пять лет...
дверях. Не только шея, но даже обнаженные до локтей руки ее стали красными.
Большое добродушное лицо было покрыто пятнами и искажено мукой.
базара паныч не проиграл в ушки Гаврику!
нечто благородное, гордое, справедливое, страшное, что мгновенно сняло бы с
него всякое подозрение.
коснулось ушек, - ни за что!
яркий румянец лживого негодования выступил на его лице. - Вы врете!
понять, что делается в душе мальчика.
Петя выбежал в детскую и так страшно хлопнул дверью, что на спинке кровати
закачался эмалевый образок ангела-хранителя.
притворился, что у него обморок. Его оставили в покое.
наконец согласилась.
бежать в кухню и целовать Дуне ноги, умоляя о прощении. Но еще большее
волнение охватывало мальчика при мысли о Гаврике, который потребует завтра
денег.
умываться, Петя вынул из шкафа старый вицмундир.
выходе из университета и надет всего один раз в жизни, по настоянию маминых
чопорных родственников, требовавших, когда папа венчался с мамой, чтобы все
было, как у людей. С тех пор вицмундир висел, всеми забытый, в шкафу.
были слишком маленькие, в игру не годившиеся.
малоценные толстые, белые, почти вышедшие из употребления тройки.
прошлого века, они не поддавались ножницам. Петя нетерпеливо зубами выдрал
их с мясом.
Его долг Гаврику возрос необычай но.
сочувствием, не предвещавшим ни чего хорошего.
"Что ж это, брат? Набрал в долг ушек и не отдаешь? Печально. Придется набить
морду. Дружба дружбой, да ничего не поделаешь. Так полагается. Сам
понимаешь. Ушки - это тебе не картонки, они денег стоят. Уж ты на меня не
сердись".
тяжело вздохнул и попросил еще немножечко обождать. Гаврик согласился.
разгорелись уши, что против лампы светились совершенно как рубиновые.
слишком фантастические, или слишком преступные.
замечательная мысль. Ведь покойный-то дедушка, мамин папа, был майор! О, как
он мог это забыть!
принялся писать бабушке, маминой маме, письмо в Екатеринослав.
гимназических успехах - что, по правде сказать, было сильно преувеличено, -
Петя просил прислать ему на память - как можно скорее - майорский мундир
дорогого дедушки.
добрая старушка, одинаково сильно чтившая память дедушки, героя турецкой
кампании, и любившая Петю, своего старшего внучка.
стать героем и поэтому избирает военную карьеру, а мундир необходим для
постоянного поддержания в нем воинского духа.
не тридцать отличных офицерских пятков с чеканными орлами.
отыграться.
позже.
с изображением заказного пакета за пятью сургучными печатями и двух
скрещенных почтовых рожков.
кредит, и Петя беззаботно проигрывал будущее дедушкино наследство.
работала плохо. Отец перестал получать из Москвы газету "Русские ведомости"
и сидел по вечерам молчаливый, расстроенный, не зная, что делается на свете
и как надо думать о событиях.
день болтался без дела. За то время он успел проиграть Гаврику в долг
столько, что страшно было подумать.
Но теперь было вполне ясно: раз "всеобщая" - значит, "забастовка".
уже давно заметил, что на Ближних Мельницах все известно почему-то гораздо
раньше, чем в городе. Это был нож в сердце.
благородное слово и святой истинный крест, что завтра, так или иначе,
непременно расквитается.
широких бобриковых штанах лилового, сиротского цвета.
Запершись в ванной, он столовым ножом извлек из коробки все сбережения -
сорок три копейки медью и серебром.
мальчик набросал в опустошенную жестянку различного гремучего хлама:
гвоздиков, пломб, костяных пуговиц, железок.
обязательно два раза в день - утром и вечером - проверял целость кассы: он
подносил жестянку к уху и, свесив язык, тарахтел копейками, наслаждаясь
звуком и весом своих сокровищ. Можно себе представить, какие вопли поднял бы
он, обнаружив покражу! Но все сошло благополучно.
касса в полном порядке.
человеку впрок. В три дня Петя проиграл деньги Павлика.
стал настойчиво требовать долг.
ушки, и сандалии, и вицмундир, и копилка Павлика. А ведь это обязательно -
рано или поздно - должно обнаружиться. О, тогда будет что-то страшное! Но
мальчик старался об этом не думать, его терзала вечная и бесплодная мечта
проигравшихся игроков - мечта отыграться!