самоистязанием. Вы его вините? Вы считаете, что он виноват, пропустив
опухоль?
десять часов утра пили вместе кофе, в полдень обедали, потом в три снова
пили кофе. Мы с каждым днем становились все ближе друг другу, говорили все
откровеннее. Мне, например, известно, что вы приносили ей в жизни полное
удовлетворение, и как друг, и как любовник, я знаю, что она очень любила
своих мальчиков. Но приходила ли она постепенно к мысли о самоубийстве
вследствие своей болезни... не знаю. Так скажите... вы обвиняете меня?
следует.
если они были. Не замечала их я. Я была ее близким другом и не замечала этих
признаков, если они были. Вы были ее мужем и не замечали их тоже, если,
конечно, было что замечать. И вы считаете, что на этом все, это конец пути.
Полли. - Во всяком случае, я так думаю.
языке.
дает вам заснуть по ночам. Ведь дело все в нем, разве не так? Не в ней, а в
нем.
постепенно образовывалось нечто огромное и тяжелое. Теперь, лежа в постели
Полли, он вспоминал тот момент, в собственной кухне, с удивительной
отчетливостью: ее ладонь на его запястье, проскользнувший через окно луч
предвечернего солнца, золотистые волосы, светлые глаза, мягкий голос.
гостиной в то время, как он сидел в своем кабинете, ломая голову над
очередными свидетельскими показаниями. "Мне нужно ехать в магазин, Тодд.
продолжало расти. Оно скоро вырвется, думал Алан, и прольется на землю, и
взорвется, потому что оно прорастает корнями во все стороны, вглубь, вширь.
Рэя Ван Аллена, но заставить ее замолчать он не мог. И не был уверен, что
хочет. Что-то было во всем этом правильное, то, что не приходило ему в
голову во время бессонных ночей. То, что осталось еще живо.
писателя... эти чудовищные события...
и Тодда, когда они были поблизости, или просто редко бывали дома?
вопросов. Как будто Полли накачала его новокаином, а потом стала колотить
как боксерскую грушу. А НЕЧТО продолжало расти и продвигаться к выходу,
туда, где силы гравитации заставят его обрушиться на землю.
собой и меня прихватить для компании?
оказывались наедине. Они обедали вместе, она помогало ему делать уроки,
смотрела с ним телевизор...
голоса, высокого, слабого.
последним - перед сном, - продолжала Полли. Рука ее покоилась на его
запястье. Глаза смотрели на него открытым взглядом. - Если был такой
человек, кто мог заметить приближение трагедии, то только тот, кто умер
вместе с ней. А этот человек никогда не сказал об этом ни слова.
привязали веревки и теперь дергают и тянут в разные стороны, ласково, но в
то же время настойчиво. Горло стиснуло и обдало горячей волной. Лицо
ошпарило жаром. Глаза наполнились слезами. Полли Чалмерс раздвоилась,
растроилась, а затем расплылась, превратилась в игру света и тени. Грудь его
вздымалась, но легкие, казалось, не находили достаточно воздуха. Его рука
перевернулась в мгновенном порыве и стиснула ее руку с такой силой, что это
наверняка причинило ей резкую боль, но она не издала ни звука.
разорвал фразу надвое. - Мне плохо без них обоих! О, Господи, как мне плохо
без них!
него, успокаивал, как мог, но сам не плакал ни разу. Теперь он дал себе
волю. Рыдания охватили все его существо и уносили так далеко, как могут
унести только рыдания. Он не в силах был остановить или облегчить их. Он не
мог больше сдерживать своего горя и теперь, к собственному удивлению, понял,
что делать этого вовсе не надо. Он оттолкнул чашку и слышал откуда-то из
своего далека, как она разбилась вдребезги, упав на пол. Он опустил свою
измученную, пылающую жаром, голову на стол, обхватил ее руками и рыдал.
прохладными руками, уродливыми, добрыми, ласковыми руками, и прижала к
своему животу. Так и держала, а он плакал. Долго, долго, долго.
8
снял ее руку со своей груди. Глядя в потолок, он думал о том, что Полли
скорее всего в тот день спровоцировала его слезы. Она, по всей видимости,
чувствовала, что ему необходимо дать выход своему горю, скорее, чем получить
ответы, коих не существовало в природе.
что это начало; скорее, все походило на конец чего-то. Между тем днем и
другим, когда он в конце концов набрался смелости пригласить Полли на ужин,
Алан часто вспоминал спокойный взгляд ее голубых глаз и нежное прикосновение
руки к запястью. Думал он и о той осторожной, но настойчивой
последовательности, с какой она подводила его к мыслям, которые он
игнорировал, намеренно или нет. И тогда он ощутил в себе новые чувства по
поводу смерти Энни; как только преграда между ним и его горем оказалась
разрушенной, эти новые чувства хлынули потоком. Самым главным и мучительным
из них была ярость по поводу того, что Энни скрывала свою болезнь. Болезнь,
которую можно было лечить и вылечить... и за то, что она в тот день взяла с
собой сына. Об этом и о других своих ощущениях он говорил с Полли в кафе
Березы, в апреле, в один из прохладных и дождливых вечеров.
она. - Поэтому и злишься, Алан.
стол и прижала свой искривленный палец к его губам. Тише, замолчи.
мужчиной, и не собираюсь портить удовольствия, играя роль Миссис Главной
Обвинительницы. Но нельзя злиться на людей - во всяком случае так, как
делаешь это ты - только за то, что они попали в аварию. Как бы там ни было,
но в таком случае всегда большой процент надо класть на случайность и
непреднамеренность. Если бы Энни и Тодд погибли по вине отказавших тормозов,
ты бы грыз себя за то, что не проверил их, или снес голову Сонни Джекету за
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Самойлова Елена
Рыбаков Вячеслав